Поговорим о детях. Причём начистоту

Поскользнешься!

Внимательно смотри под ноги.

Промокнешь!

Возьми зонтик, обуй резиновые сапоги.

Не беги!

Иди спокойным шагом.

Не спеши!

Ты успеешь.

Хватит уже!

Пора заканчивать, время вышло.

Ты что, глухой?

Услышь меня, пожалуйста.

Ты что, слепой?

Обрати на это внимание.

Тебе не стыдно?

Меня очень огорчил твой поступок.

Кто тебе разрешил так говорить?

В нашей семье так не разговаривают.

Я же говорила!

Сделай выводы и не повторяй этих ошибок.

Ничего у тебя не получится!

Попробуй. Не попробуешь—не узнаешь.

Подумал я и решил: хорошая таблица. Вроде бы мне лично она ни к чему. Но! Надо бы проверить, а не говорю ли я что-то из этого списка, сам не замечая того?

Большинство родителей считает, что дети им нужны для того, чтобы их воспитывать. В действительности это большой вопрос – нужно ли родителям это делать. То, что мы называем воспитанием, часто оказывается подавлением.

Однажды я ела борщ, и красная капля упала на белую футболку. «Да что ж такое…»—подумала я. Но тут же себя простила. Надо же прощать себе мелкие промахи.

Однажды мой маленький сын Макс ел суп и облил чистую рубашку. «Постарайся есть поаккуратнее»—вылетело у меня на автомате.

И я решила: а попробую-ка в течение дня делать замечания себе. Такие, какие сами собой вылетают у взрослых, когда ошибаются дети.

Утром я побрела на кухню и увидела в раковине невымытую вечером чашку. «Тебе что, сложно было помыть её вчера?» – прозвучало у меня в голове. –Надо приучать себя к дисциплине. А то ничего толкового из тебя не выйдет!»

Бр-р-р… Я тряхнула головой. Из меня и не вышло ничего толкового. Толковое—это когда всю жизнь на одном рабочем месте. А я—перекати-поле.

Начала обуваться, собираясь по делам. «Задник не загибай!—зазвучало у меня в голове. –Обувайся аккуратно. И вообще, лопатку для обуви надо использовать. Не знаешь, где она? Как это? Вечно у тебя бардак. Конечно, пальцами себе помогай. Вот поэтому у тебя маникюра красивого и нет!»

Настроение стало падать. Едкая штука эти комментарии—как кислота!

Шагала по улице. Светило солнышко, пели птицы. Пнула яблочко. «Носки собьёшь! —зазвучало в голове. —Не напасёшься на тебя обуви».

Уже дома, готовя обед, я открыла шкафчик, чтобы взять тарелку. А закрыть забыла… И как треснулась с размаху головой об угол дверцы! В глазах звёздочки. Вдобавок внутренний голос тут же зашептал: «А я тебе говорила! Сколько раз повторять: закрывай дверцу! Теперь расхлёбывай».

Я села и загрустила. Но и тут внутренний голос не смолчал: «Что расселась, барыня? Дел по дому мало?»

А потом, потом… До слёз стало плохо. Потому что под присмотром такого голоса жить невозможно.

А что если этот голос—твоя мама?

С тех пор мы играем с Максом в футбол упавшими яблоками. Или льдинками, если зима. Как-то полветки метро прошагали, пиная льдинки, большие и маленькие. Смеялись. И было плевать на ботинки! А когда сыну грустно, я его обнимаю. Ведь это лучше любых слов.

Любите и обнимайте себя и своих детей. Изживите в себе противного комментатора. Пусть в памяти из детства останутся сбитые носки, пятна от вкусного супа, смех и уверенность—тебя любят и принимают любым.

А тут опять Олег желает высказаться.

Не знаю, как вам, а мне противно и смешно смотреть на негроподобных существ в телепающихся по земле безразмерных штанах, куртках, из-под которых торчат майки до колен, и дурацких кепочках козырьком назад, изъясняющихся жестами и междометиями.

***********************************************************************************

На мой взгляд, нет ничего более приятного глазу, чем строй суворовского училища в мрачно-торжественной ало-чёрной форме цвета крови и порохового дыма. Меня восхищали и восхищают эти – и такие – ребята. Я категорический противник любой бесформенности вообще, и не только в военной организации, но и в обычной школе. У формы есть и важная функция: она дисциплинирует. Форма обязывает, особенно если носят её не по обязанности.

Прокомментировать? Да ну его. Не нравится ему одежда современных подростков—его проблемы. Нравится форма—тоже его проблемы. Скажу просто—подростки, которых он высмеивает, гораздо умнее, чем он думает. Возможно, умнее его самого. И в любом случае он многому мог бы у них научиться.

Понимаю, что делать этого он не станет. Потому как—обрёл НАИВЫСШУЮ ИСТИНУ. И с удовольствием сделал всех такими же, как сам.

Хорошо, что он этого не может.

Наши дети—гораздо умнее, чем мы думаем. Во многом они умнее нас самих. Вполне достаточная причина, чтобы их уважать?

Вот вам пример того, как могут думать подростки.

– И где ты видишь свою свободу?

– Моя свобода – это мой выбор. Чем больше я знаю и осознаю, тем он удачней, в первую очередь для меня, потому что я могу просчитать последствия. Я выбираю, с чем в своей жизни я готов мириться. Я выбираю, кому верить, кому нет, с кем считаться, а с кем – не обязательно. И я готов за это отвечать.

Подобные Олегу люди—и их много—хотят лишить детей свободы. Под предлогом, что лучше знают, как надо. Они лишают детей возможности выбирать. Они стараются сделать из детей рабов. Сильных, жестоких, преданных своему хозяину. Который будет распоряжаться ими.