Королевство

А вот и Шарлотта, которая подпрыгивала от возбуждения и хлопала в ладоши, словно маленькая девочка.

И старина ‘Итч, куда же без него. Он по своему обыкновению снова вышел откуда-то из теней, но длинный нос, выступающий из его капюшона, забавно шевелился, что я сочла за некое удовлетворение.

Дора просто кивнула мне, как царственная особа своей сотоварке – видимо, в глубине души она всегда считала, что настоящие королевы никогда не умирают.

Старина трактирщик был явно преисполнен боевого духа, а, завидев меня, сразу же пообещал, что после славной битвы нужно будет обязательно закатить не менее славный пир, восславляя меня и его дешевые цены на пиво, которое он горел желание продать оптом.

И наконец… да, более всего, признаюсь, меня интересовал именно этот человек. Хотя, судя по тому, что я услышала от Зигмунда… был ли он действительно человеком?

Оман стоял вдали от всех и нервно перебирал в руках корону, а когда я, обнявшись со всеми, подошла к нему, то он церемонно встал на одно колено и протянул мне мой царственный головной убор. Принимая корону, я невольно улыбнулась, потому что поняла, наконец, слова Зигмунда про живое королевство. Судя по оживленному обсуждению, которое я прервала своим присутствием, все намеревались защитить замок от посягательств бандитов.

Все… и даже Оман. Похоже, он понял, что даже в случае гибели монарха королевство продолжает жить, стараясь отстаивать те интересы, которые были заложены во время правления государя. И если эта теория была верна, то чем дольше будет продолжаться мое правление, тем дольше составит инерция продолжения моих дел после моей смерти. Ведь королевство – это не замки и крепости. Королевство – это, прежде всего, люди. А люди всегда вдохновляются другими людьми, которых они считают своими заклятыми врагами и в то же время лучшими друзьями.

Я надела корону и вернулась обратно на свое законное место. Согласно последним донесениям, многим жителям удалось спастись, что было довольно хорошо, но в то же время к замку в этот самый момент приближались крайне воинственно настроенные бандиты, которые вряд ли могли быстро пробить толстые деревянные ворота, не имея при себе ничего напоминающего таран, но их гнусные рожи и обыденные разговоры, перемежающиеся с гневными выкриками в нашу сторону, могли помешать нам спокойно провести остаток ночи.

А этого позволить было никак нельзя. Я очень и очень хотела спать. Более того, я страстно желала вообще не вылезать из кровати как минимум неделю. Значит, выбора не остается – придется с ними разобраться, причем быстро и беспощадно. Без суда и следствия. В таком случае приятно все же быть королевой – обходишься без лишних проволочек.

К счастью, мои верные подданные разделяли мое мнение, и у них даже созрел очень хороший план ко времени моего прихода. Не знаю, почему Зигмунд меня так торопил, – они и без меня прекрасно бы справились, любо дорого было на них смотреть.

Ну конечно, раз я не преминула объявиться, то они с робкой решительностью решили взвалить на меня самую опасную часть плана, которую ранее хотели поручить Шарлотте. Я видела, как молодая леди с облегчением вздохнула, – каким бы безумным ни был бы ученый, он никогда не захочет рисковать своей собственной жизнью. Даже у безумия были свои четкие пределы.

Впрочем, что приятно, ничего особо сложного мне делать не надо было. Точнее говоря, мне вообще не было необходимости даже вставать со своего места.

Я с интересом наблюдала, как Шарлотта раздала всем специальные очки с крайне футуристическим дизайном. Она не стала вдаваться в подробности, но упомянула какой-то редкий камень, который после шлифовки и обработки специальным веществом в определенных условиях приобретал новые свойства. Среди них особенно полезным было то, что человек, взглянув через такое стекло при окружающей его темноте, мог удивительным образом видеть слабые очертания сквозь тьму, пусть и в странном бутылочно-зеленом окрасе. ‘Итч решил усовершенствовать это крайне полезное изобретение, нанеся на каждого из нас немного раствора, который, как сказал, использовался при изготовлении некоторых из его свечей. Теперь любой человек, надев очки Шарлотты, мог различить в темноте своих друзей, которые мерцали разными оттенками зеленого.

Выполнив свою работу, заключавшуюся преимущественно в подробных инструкциях касательно использования ее изобретения, она деловито попрощалась со всеми, попросив по возможности (читай: если мы выживем) сообщить о результатах пробы опытных образцов. Затем она удалилась в свой кабинет, пожелав всем удачи напоследок. Что я вам говорила насчет ученых, да еще и безумных?

Затем ‘Итч зажег несколько свечей, которых хоть было и немного, но их яркий свет освещал добрую половину зала. И на этом все наши приготовления были завершены.

Оман приоткрыл одну из створок ворот и вежливо пригласил в зал крайне сердитых бандитов. Не пойму, почему они так спокойно ворвались в тронный зал навстречу полной неизвестности… хотя, возможно, именно так и ведутся многие войны и именно так и совершаются рейдерские налеты? Тогда понятно, почему смертность в войнах настолько высока – абсолютно нерациональное использование людских ресурсов. Впрочем, что еще ожидать от экономистов и военных генералов современности?

Я громким голосом поприветствовала наших уродливых гостей, краем глаза подмечая, как Оман закрывает за ними ворота. Был ли у этих ворот специальный механизм с применением рычага или действительно Оман был настолько силен?

Налитые кровью глаза бандитов устремились ко мне – беззащитной девушке без оружия, вальяжно сидящей на троне и мирно улыбающейся.

Их было… сколько? Человек двадцать? Действительно много. И почему они решили напасть на этот маленький городок? Кто же отдал приказ? Ладно, с этим можно разобраться позже…

И тут ‘Итч потушил свечи, погрузив весь зал в кромешную тьму.

Да, признаюсь, что именно в этот момент мне нужно было спрятаться за обширный трон, на который я залезла с ногами, и спокойно ожидать окончания битвы. Но мне почему-то было лень. Смертельно лень, если можно так выразиться в такой ситуации.

Я с любопытством водрузила себе на нос очки, подаренные Шарлоттой, и принялась с интересом наблюдать за схваткой. Были видны, к сожалению, только очертания бандитов, но даже по их колеблющимся силуэтам было понятно, насколько сильно они были удивлены.

Первая пара легла замертво от двух метких попаданий с одноручных арбалетов ‘Итча. Особенностью его подлого оружия было то, что особо не было важно, куда он выстрелит, ведь смертоносный яд быстро довершит начатое.

Больше всего меня интересовал Оман, конечно.

И он полностью оправдал мои ожидания. Прыгал от цели к цели, словно цепная молния из античных мифов – он представлял собой живое олицетворение небесной кары. И удивительным образом обходился без оружия. Да… с ним у меня предстоит крайне серьезный разговор в будущем. Подожди, Оман, стоит мне выспаться и…

Мое внимание также неожиданно привлекла Дора. Я вообще забыла о ее присутствии, думая, что она также ушла с Шарлоттой, но… о боги, у нее в руках, что, скалка? Да еще и железная?

Нет, это совершенно нечестно с нашей стороны. Лучше уж быть убитым ядом ‘Итча, чем оказаться с размежеванной головой, когда мозги вытекают из ушей явно не от умственных усердий. Даже здесь, вне кухни, она профессионально разделывала на куски свежее мясо, пусть и не отличающееся особым желанием к этому. Это неважно, ведь кролик также не хочет быть убитым, а рыба – освежеванной. Дело лишь в перспективе и вкусе.

Трактирщик, что приятно, также держался молодцом, дерясь по-деревенски – слегка нечестно, но зато с полезным исходом для себя. Казалось, что он уже присматривается к оброненным кошелькам у трупов бандитов, намереваясь поживиться после битвы. Возможно, так оно и будет.

Но если говорить честно и откровенно, то… я была глупой.

Очень глупой.

Только маленькая несмышлёная глупенькая безмозглая девчушка может с интересом наблюдать за ходом разыгравшейся битвы на смерть, не позаботившись об укрытии.

Зигмунд как-то сказал, что я очень любознательна. И любопытна.

Что я не марионетка.

Что я сама определяю свою судьбу.

Но как бы то ни было, но в системе жизни всегда есть свое наказание. Я не хочу верить в это, я хотела бы верить в лучшее. На самом деле.

Зигмунд, лучше бы я была марионеткой. Маленькой, глупой, но живой марионеткой. Меня бы дергали за ниточки, а я бы улыбалась в такт неслышной никому, кроме меня, музыки.

Зигмунд… почему я так глупа и неосторожна? Почему я расписываю себя всем, как системного человека, который всегда думает о будущем, но в итоге этого не делает?

Почему я всегда говорю, что люблю заботиться о других людях, но в итоге забочусь лишь о самой себе?

И почему… почему остальные меня так любят? Я ведь…

Кто я такая, Зигмунд?

Я совершенно не учла, что в группе бандитов могут быть лучники. И что они могут запаниковать, оказавшись в полной темноте.

Шальная стрела, выпущенная по нелепой траектории…

Нелепой…

Может быть, именно я нелепая?

Я слабо улыбнулась. Никто не услышал мой тихий стон. Моя голова безвольно покачнулась и ударилась о спинку бездушного, бесчувственного к моим страданиям каменного трона.

Тело мое покрыл липкий жар, перемежающийся с дикой болью в районе живота. А затем я словно начала коченеть, начиная с кончиков пальцев, которые робко ощупывали древко длинной стрелы.

Такое мягкое оперение…

Зигмунд, я… спасибо тебе. Я и правда не марионетка. Теперь больше нет. Все мои нити постепенно обрываются, а силы уходят.

Не марионетка. Да. Теперь да. Абсолютно свободный человек.

Я прикрыла глаза, все еще чувствуя сильную пульсирующую боль в моем теле, но она постепенно приглушалась каким-то сладостным предвкушением.