По следам Азербайджанской Демократической Республики

В это же время в Гяндже 15 апреля состоялся учредительный съезд Тюркской партии федералистов. На многолюдном митинге, проходившем под лозунгами «Да здравствует демократическая республика!» и «Да здравствует автономия Азербайджана!», была зачитана политическая программа партии, основные идеи которой были заимствованы ее основателем Насиб бек Усуббековым из аналогичного документа турецкой партии федералистов. Руководствуясь национально-демократическими принципами, партия ставила своей политической задачей осуществление: «а) демократической республики на национально-территориально-федеративных началах, вообще, в России, и в частности: б) территориальной автономии Азербайджана, Туркестана, Киргизии и Башкирии, а также: в) национальной автономии поволжских и крымских татар и всех вообще тюркских народностей». Автономные единицы должны были получить полную независимость в своих внутренних делах (административных, финансово-хозяйственных, культурных и в судопроизводстве). В юрисдикции федеральных властей оставались лишь вопросы обороны, внешней политики, денежной системы и таможни [12].

В отличие от Тюркской партии федералистов Бакинский комитет не спешил с обнародованием политической программы до созыва общемусульманского закавказского съезда. Для него гораздо важнее было заявить о себе как о политическом центре мусульман Закавказья. В воззвании от 19 апреля говорилось: «В целях ознакомления широких мусульманских масс с исторической важностью переживаемого момента, объединения всех мусульманских общественных сил, путем создания соответствующих организаций, для выяснения и популяризации национально-политических идеалов, образовался Совет мусульманских общественных организаций, который избрал из своей среды временный Комитет, именуемый „Комитетом Бакинских мусульманских Общественных Организаций…“» [13]. В целом апрель 1917 года оказался ключевым в процессе политического оформления мусульманского национального движения в Закавказье.

ПЕРВЫЙ ОБЩЕКАВКАЗСКИЙ СЪЕЗД МУСУЛЬМАН. На этот съезд, открывшийся в Баку 28 апреля, съехалось около 300 делегатов – представителей мусульман Азербайджана, Грузии и Армении. В центре общего внимания оказался вопрос о будущем политического устройства России. На съезде блистал своим красноречием и приобретенным в период эмиграции в Турции знанием политических формул тюркского национализма М.Э. Расул-заде, потребовавший предоставления национальным группам России права свободного самоопределения. Обособленные таким путем отдельные народы России, по мнению Расул-заде, образовали бы затем государственный союз, основанный на принципе национально-территориальной автономии.

Его главными оппонентами выступили сторонники панисламистского движения и социалисты. Первые утверждали, что идея национально-территориальной автономии только разобщает мусульманские народы, социалисты же говорили о расколе революционного движения. Съезд после длительного обсуждения постановил признать, что «формой государственного устройства России, наиболее обеспечивающей интересы мусульманских народностей, является демократическая республика на федеративных началах. Съезд также признал необходимым „создание одного центрального общемусульманского органа для всей России с законодательными функциями“ [14].

Серьезное внимание было обращено на вопрос о народном образовании. По докладу Э. Эфенди-заде была принята резолюция „О необходимости всеобщего, обязательного и бесплатного обучения на тюркском языке“. Осознавая важность открытия новых учебных заведений в деле формирования национального самосознания, делегаты постановили учредить специальный фонд для финансирования этого направления. Первое пожертвование в фонд в размере 50 тыс. рублей сделал Г.З. Тагиев. В заключительный день съезда было принято постановление об организации мусульманских национальных комитетов на Кавказе и создании двух временных центральных бюро для Северного Кавказа и Закавказья. Для ведения дел всего Кавказа в Тифлисе предполагалось создать особый орган, состав которого избирался из представителей двух временных бюро.

ВСЕРОССИЙСКИЙ МУСУЛЬМАНСКИЙ СЪЕЗД. Только в Баку завершил свою работу Первый общекавказский съезд, как в Москве 1 мая открылся Всероссийский мусульманский съезд. Среди множества намеченных к рассмотрению задач первым по своей значимости стоял вопрос о форме государственного устройства России, обсуждение которого тут же раскололо всех делегатов на два лагеря. Одна часть выступала за создание федерации с национально-территориальными автономиями, другая – за унитарное государство с широким областным самоуправлением и принципом национально-культурной автономии.

Идею федеративного государства активно отстаивал Мамед Эмин Расул-заде. В лучших традициях „Тюркского кружка“ в Стамбуле он блестяще представил делегатам съезда апологию местного тюркского национализма. Начав с общего вопроса – что такое нация? – он сначала последовательно отделил понятие нации от религии (ислама). „Вопрос, который нужно задать, таков: что есть нация? Я уверен, что наиболее важные черты нации состоят из языковых и исторических связей, из общности обычаев и традиций. Иногда можно услышать, что Ислам является олицетворением нации, поскольку, если тюрко-татарина спрашивают о его национальности, он отвечает: я мусульманин. Но это ошибочная точка зрения… Не существует христианской национальности и точно так же не существует и исламской национальности. В этом большом мусульманском доме должны иметься отдельные комнаты для тюрков и арабов“. Далее он отделил понятие „единой тюркской нации“ от реально существующих самобытных тюркских народов: „Тюрко-татарские нации имеют общие корни. Вместе с тем, неопровержим и тот факт, что они говорят на отдельных диалектах и отличаются своими особенностями. У поволжских татар сегодня имеется собственная литература, печать, свои писатели и поэты. Узбеки также имеют свою богатую литературу. Начинает развиваться казахская и киргизская пресса. Ни один из этих народов не согласится отказаться от своей сущности. Азербайджанские тюрки также не откажутся от своего языка, литературы и обычаев“. Эта речь вызвала большой отклик со стороны делегатов других национальных окраин, что и предопределило итоговое решение съезда.

Наконец 7 мая, в конце шестого заседания, съезд большинством в 446 голосов против 271 постановил „признать, что формой государственного устройства России, наиболее обеспечивающей интересы мусульманских народностей, является демократическая республика на национально-территориально-федеративных началах; причем национальности, не имеющие определенной территории, пользуются культурной автономией“. В последний день работы, 11 мая, съезд сформировал Всероссийский мусульманский совет из 30 человек, выбравших свой исполком (ИК ВМС, или Икомус) в составе 12 человек с пребыванием в Петрограде.

В РЯДАХ ВСЕРОССИЙСКОГО МУСУЛЬМАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ ЛЕТОМ 1917 ГОДА

ИДЕЯ ОБЪЕДИНЕНИЯ ЕДИНОВЕРЦЕВ. Несмотря на то, что на московском съезде делегаты из Закавказья скептически восприняли идею создания Всероссийского мусульманского совета, 13 июня Комитет бакинских мусульманских общественных организаций решил направить туда своих делегатов. В итоге от региона в совет попали Ф. Хойский, в Икомус – А. Шейхульисламов и М. Векилов. Напомним, что съезд предоставил Всероссийскому мусульманскому совету и его исполкому всю полноту национального представительства и руководства политической жизнью мусульман России. Поэтому желательно было иметь своих представителей в этой структуре, чтобы быть в курсе всех событий в центре и получить возможность влияния на них. Главной задачей совета стало привлечение внимания правительства к нуждам и требованиям российских мусульман. С этой целью его представители направлялись в Особое совещание по подготовке выборов в Учредительное собрание, в комиссию по духовным делам при Департаменте духовных дел, в Государственный комитет по народному образованию.

Для закавказских мусульман наиболее важным оказалась работа в Комиссии по выборам на окраинах Особого совещания. Вмешательство Векилова, Хойского и Шейхульисламова позволило отклонить проект профессора Петроградского университета Н.Г. Адонца о разделе всего Закавказья на три избирательных округа – грузинский, армянский и мусульманский. По этому проекту закавказские мусульмане делились на три части, из которых только одна образовывала самостоятельный мусульманский округ, а две другие входили в грузинский и армянский. Проект, распылявший мусульман Закавказья, не мог устроить лидеров Комитета бакинских мусульманских общественных организаций, поэтому они настояли на создании единого Закавказского избирательного округа, в рамках которого гораздо легче можно было влиять на умонастроения всего мусульманского населения.

Во время работы в Особом совещании у кавказских мусульман появились первые признаки разочарования от сотрудничества с Временным правительством. В частности, Хойский выразил сомнение в том, что Учредительное собрание сможет обеспечить все права мусульман страны. Пессимизм будущего руководителя Азербайджанской Республики был связан не столько с заседаниями Особого совещания, сколько с общей политической ситуацией. Как раз в июне разворачивался конфликт Временного правительства с Центральной радой, требовавшей введения национально-территориальной автономии. Однако Юридическое совещание при правительстве 3 июня дало отрицательное заключение на идею автономии, высказавшись в пользу „культурно-национального самоопределения“. В ответ 10 июня Рада издала первый универсал, провозглашавший автономию Украины.

В этой ситуации серьезные опасения депутатам с национальных окраин внушал вопрос о направлении деятельности самого Всероссийского мусульманского совета. На заседании совета 28 июня представитель Северного Кавказа Джабагиев в пылу полемики открыто заявил: „Мы, горцы Северного Кавказа, признаем только чистых националистов. Основное стремление наше – федеративная республика… Нас больше интересуют вопросы национальные, вопросы же социальные мы решим сами, когда получим федерацию“. Его поддержал Хойский, заявивший, что „разрешение национальных политических вопросов“ является основной задачей Всероссийского совета» [15]. Таким образом, представители нацокраин стремились подчинить деятельность совета исключительно решению вопросов, связанных с созданием национально-территориальных автономий, но не встречали полного понимания со стороны мусульман внутренних губерний.

Между тем конфликт с Центральной радой привел к выходу 2 июля из Временного правительства кадетов, протестовавших против заключенного с украинцами соглашения. Разразился очередной правительственный кризис.

8 этих условиях Икомус решил поддержать Временное правительство в обмен на включение в его новый состав мусульман. Интересно, что среди предложенных кандидатур фигурировали два представителя от Баку – С. Ганиев и А. Топчибашев. Но планам Икомуса не дано было осуществиться.

События в Петрограде нашли широкий отклик среди мусульманской элиты Закавказья. «Ошибочно было бы думать, – говорилось в передовице газеты „Ачыг Сёз“ от 9 июля, – что народы Кавказа не стремятся к национальному самоопределению. Только работы в этой области отличаются пассивностью, что является продуктом инертного отношения к данному вопросу нашей интеллигенции. Нам, конечно, не приходится брать примеры с Польши или с Украины в смысле самоопределения, но, тем не менее, забота в этом направлении нужна» [16]. Пример Центральной рады казался заманчивым, и вывод напрашивался сам собой – надо усиливать работу в этом же направлении.

Поняв в течение лета 1917 года, что Временное правительство особо не стремится к сотрудничеству с мусульманскими организациями, их руководители стали решать многие важные вопросы явочным порядком. 17 июля в Казани открылся Всероссийский съезд мусульман-военных, главным мероприятием которого стали выборы Всероссийского мусульманского военного совета и Центрального военного шуро. Съезд постановил отправить в Петроград специальную делегацию для разрешения вопроса об образовании отдельных мусульманских частей. В случае отказа было постановлено приступить к созданию частей явочным путем. На съезде был также открыт сбор денежных пожертвований на образование национальных формирований, в частности, представитель Комитета бакинских мусульманских общественных организаций М. Асадуллаев пожертвовал 50 тыс. рублей.

В мусульманском движении России все заметнее становилось расхождение интересов мусульман внутренних губерний и окраин. Представители второй группы открыто заявили, что не смогут участвовать во Втором Всероссийском мусульманском съезде, поскольку для них важнее провести свои национальные собрания и принять решение о национально-территориальных автономиях. Исключение составили делегаты от Закавказья – М. Расул-заде, С. Аджалов, Н. Велиев и Х. Каибов, продемонстрировавшие еще раз заинтересованность в общероссийском мусульманском движении.

На состоявшемся 22 июля в Казани заседании делегаты трех съездов мусульман (мусульманского, военного и съезда мулл) провозгласили национально-культурную автономию мусульман Европейской России и Сибири, что явилось наиболее значительным политическим событием в жизни российских мусульман в 1917 году. По сути, была проведена ревизия решений московского съезда, поскольку на первый план выдвинуто создание национально-культурной, а не национально-территориальной автономии. В то же время съезд решил, что вопрос о форме управления мусульманскими окраинами – Кавказом, Туркестаном, Киргизией, Крымом – должен решаться самостоятельно их населением. Оценивая деятельность мусульманских лидеров на этих окраинах, глава Всероссийского мусульманского совета Цаликов язвительно заметил: «Среди нас могут быть племенные сепаратисты киргизские, сартские, туркменские и башкирские и т. п. Конечно, понятна внутренняя сущность деятелей этих племенных и окраинных сепаратистов. Бессильные работать на общей почве, они ищут приходского главенства – это Робеспьеры Чебоксар и Тетюшей… Вред, который приносит общему делу бес честолюбия этих лиц, неисчислим, но нужно думать, что здоровый инстинкт народных масс направит их работу по руслу единения мусульманской демократии. Иначе гибель и позор мусульманам России!» [17].

Но всероссийскому мусульманскому движению выпал еще один шанс продемонстрировать единство и попробовать добиться от правительства выполнения своих требований. В условиях нарастания социально-политической нестабильности Временное правительство решило созвать 31 июля в Москве Государственное совещание для наведения в стране порядка. На августовское совещание прибыли 34 представителя от мусульманских организаций, в том числе и от Комитета бакинских мусульманских общественных организаций.

Несколько ранее, 2 августа, из Казани в Петроград выехала специальная делегация с целью добиться встречи с Керенским и передать ему три докладных записки о формировании мусульманских войсковых частей, а также о тяжелом положении мусульман Туркестана и Кавказа. Делегацию принял заместитель премьер-министра Н.В. Некрасов, который попросил подождать до конца созванного совещания. Делегация в очередной раз ушла разочарованной. Тем не менее выступивший на совещании от имени всех мусульман Топчибашев заявил о поддержке мусульманами Временного правительства «в борьбе и с анархией, и контрреволюционными попытками, откуда бы таковые ни исходили». Он подчеркнул, что «лозунг – самоопределение народов – мусульмане кладут в основание форм государственного устройства, оставляя разрешение самого вопроса до Учредительного собрания, на котором они будут отстаивать для окраин федеративное устройство. Теперь же во имя интересов революционного государства и лозунгов революционной России мусульмане выставляют необходимость осуществления национально-культурной автономии, провозглашенной на Всероссийском мусульманском съезде» [18].

СЛУХИ И КОНФЛИКТЫ. В одной из докладных записок на имя Керенского говорилось о тяжелом положении мусульман в Закавказье. В целом этот документ отражал довольно сложную ситуацию в межнациональных отношениях, сложившуюся летом 1917 года. В мае член Особого закавказского комитета Чхенкели организовал специальный совет из семи человек для разрешения разногласий и конфликтов между закавказскими народами. Примерно в то же время на страницах региональных изданий все чаще появляются заметки с описанием разбоев, грабежей, вооруженных нападений и межнациональных столкновений. Особо часто в прессе муссировалась тема самовооружения мусульманского населения, что являлось ответом на участившиеся случаи беспорядков, сопровождавшихся разгромом мусульманских магазинов, чайных и т. п.

Мусульманские организации были вынуждены постоянно опровергать слухи такого рода. Например, 15 мая Комитет бакинских мусульманских общественных организаций в воззвании категорически опроверг «циркулирующие в Баку слухи о, якобы, тайном массовом вооружении с антиобщественными целями мусульманской части населения» [19]. Всероссийский мусульманский совет направил Керенскому телеграмму с просьбой принять экстренные меры к предотвращению столкновений военных с мусульманами. В ответ премьер-министр направил телеграмму командованию Кавказской армии, распорядившись распространить ее среди населения и войск. В ней он выразил надежду, что народы Кавказа сохранят полное спокойствие и никакая смута или вражда его не нарушат.

По решению московского съезда и Всероссийского мусульманского военного шуро на Кавказ была направлена специальная военная делегация с целью пресечь развитие межнациональных конфликтов. Прибыв 7 июня в Елисаветполь, делегация потребовала от исполкома местного Совета посредством воззваний и листовок опровергнуть слухи о вооружении мусульман. Правда, сам факт покупки оружия представители тюркской общественности не отрицали. В опубликованном 8 июня за подписями председателя делегации Всероссийского мусульманского совета и председателя Комитета бакинских мусульманских общественных организаций воззвании говорилось: «У мусульман нет врагов внутри России, и вооружаться им незачем. Если где-нибудь и есть случаи покупки оружия, то это или покупают разбойники, или же оружие покупается для защиты от разбойников…» [20].

После посещения Эривани 26 июня делегация должна была направиться в Батум, Карс, Эрзерум и на Кавказский фронт. Но планы были нарушены, поскольку Совет солдатских депутатов Карса запретил делегации проезд в этот район. Возможно, Совет пытался скрыть произошедшие там столкновения и их размеры. Свой отчет о поездке делегаты представили участникам объединенного заседания трех мусульманских съездов в Казани. В нем говорилось, что положение закавказских мусульман не изменилось к лучшему, а на завоеванных территориях наблюдается систематическое насилие над ними. Делегаты говорили о военных карательных экспедициях, во время которых вырезались сотни невинных женщин и детей, об игнорировании нужд мусульман, испытывающих крайнюю материальную нужду, и т. д. Вся ответственность за эскалацию насилия в крае была возложена на местную администрацию во главе с генерал-комиссаром Турецкой Армении П.А. Аверьяновым и его помощником Я.Х. Завриевым.

Съезд в своей резолюции поддержал требование Комитета общественных организаций об отстранении Аверьянова, Завриева, Иваницкого и назначении трех комиссаров (русского, мусульманина и армянина). В очередной раз правительство проигнорировало требование мусульманской общественности. Вместо этого комиссаром по делам Кавказа в Петрограде назначили известного кадетского лидера В.Д. Набокова, на которого возлагалась задача координации действий между правительством и управлением генерал-комиссара Турецкой Армении. Такое решение испугало членов комитета, считавших, что должность комиссара по делам Кавказа была задумана дашнаками с целью лишить другие народы Закавказья участия в «строительстве собственной жизни». Все протесты закавказских мусульман остались без внимания. Распоряжением правительства от 8 августа Завриев и Ф.И. Иваницкий были утверждены помощниками по гражданской части генерал-комиссара Турецкой Армении. Однако эти назначения не смогли положительно повлиять на накалявшуюся в регионе ситуацию, где этнические конфликты вспыхивали все чаще.

Разногласия во Всероссийском мусульманском совете по вопросу будущего государственного устройства России, равнодушие Временного правительства к требованиям мусульманского движения, а также обозначившийся рост межнациональной напряженности в Закавказье – все это заставляло закавказских мусульман рассчитывать только на свои силы в деле обретения национально-территориальной автономии. Осознавая свою организационную слабость, азербайджанские лидеры в июле предприняли ряд мер, направленных на консолидацию своих разрозненных сил.

Согласно достигнутой еще на Первом Всероссийском мусульманском съезде договоренности, 3 июля произошло объединение Мусульманской демократической партии «Мусават» с Тюркской партией федералистов. Следующим шагом стала реорганизация Комитета бакинских мусульманских общественных организаций для создания «солидного национально-политического учреждения», способного провести в жизнь резолюции первого общекавказского съезда. По утвержденному 9 июля проекту в состав нового органа должны были войти представители всех общественных и политических мусульманских организаций Закавказья. С учетом нехватки образованных кадров в проекте специально оговаривалось, что союзам лиц интеллигентных занятий (духовенству, журналистам, врачам, юристам, инженерам, студентам и т. п.) число мест увеличивается втрое.

Однако даже проведенная на выборах 25 июля в комитете фактически полная мобилизация всех «демократично-интеллигентных сил» закавказского мусульманства не дала ожидаемого эффекта. К концу августа ничего не было сделано для создания Центрального Закавказского мусульманского комитета, о чем говорилось еще с апреля. Правда, в начале июля в Тифлисе организовали Временный президиум мусульманских организаций, но его деятельность оставалась практически незаметной. На заседании 18 августа Комитет бакинских мусульманских общественных организаций потребовал от президиума незамедлительно принять все возможные меры для организации центрального комитета. В начале сентября состав Бакинского комитета по предложению его главы Топчибашева был кардинально обновлен. С учетом усилившегося летом 1917 года движения мусульманских крестьян и рабочих в комитет ввели 30 представителей от крестьян, 10 – от рабочих, а также по одному представителю от партий «Мусават», «Гуммет», «Демократический Иран» и мусульманских эсеров. В новом составе комитет начал выполнять функции Центрального Закавказского мусульманского национального совета, под знаменем которого осенью 1917 года объединятся все национальные политические силы мусульман Закавказья.

Создание единого центра мусульман Закавказья еще не означало, что широкие слои мусульманского населения признают и поддержат его в политической борьбе. Завоевать и подчинить их национальным лозунгам можно было только при жестком контроле органов местного самоуправления. В первую очередь это касалось Баку. Комитет общественных организаций одним из первых выдвинул требование пропорционального представительства мусульман в органах местного самоуправления. Только в данном случае при высоком проценте неграмотности и политической индифферентности широких слоев мусульман они могли рассчитывать на успех при проведении выборов. Однако здесь комитет встретил сопротивление со стороны социалистических партий, считавших, что всеобщее, прямое и равное избирательное право при тайном голосовании вполне гарантирует мусульманам возможность полного выражения своей воли. Последние прекрасно осознавали, что при такой избирательной системе они, опираясь на более грамотное и политически активное русское и армянское население, имеют больше шансов на успех. Это подтвердилось на первых выборах в Советы рабочих и военных депутатов в марте 1917 года, когда мусульмане получили минимум мест.

Для превращения мусульманской массы в Баку в активный электорат имелась жизненная необходимость в широкомасштабной агитационной работе. Отметим, что они изначально обладали серьезным преимуществом перед социалистами – единством языка, религии и культуры. Рабочие-мусульмане с трудом поддавались агитации социалистов, у которых постоянно не хватало людей, способных делать политические доклады и писать листовки на тюркском языке. Первым большим успехом Комитета общественных организаций в борьбе за органы местной власти стала победа на выборах в продовольственные комитеты (продкомы).

Кризис с поставками продовольствия дал о себе знать уже в первые дни существования новой власти. Уже с 1 мая 1917 года в городе была введена карточная система на хлеб и сахар. Чтобы наладить городскую систему снабжения, Бакинский исполком общественных организаций постановил организовать временные продкомы, в задачи которых входил учет запасов, контроль над частной торговлей, равномерное распределение продуктов, борьба со всеми видами злоупотреблений, руководство городскими столовыми, содействие охране и безопасности в городе. Понятно, что организация, курировавшая управление данными комитетами, получала возможность воздействовать на настроения городского населения. На прошедших в начале июня выборах победа мусульман была настолько убедительной, а поражение социал-демократов настолько очевидным, что последние даже решили отозвать своих представителей из четырех продкомов, где они оказались в меньшинстве. Газета «Ачиг Сёз» в статье «Ошибка левых» замечала, что «ошибка эта – то невнимание, которое они оказали местному, в данном случае мусульманскому, населению, составляющему большинство, и которое выразилось в факте отсутствия представителей из мусульман в местных организациях, имеющих важное значение, как Исполком, Совет рабочих депутатов и др.» [21].

Очередным раундом борьбы между социалистами и мусульманским крылом стали перевыборы в городскую думу. Желая значительно увеличить свою электоральную базу на предстоящих выборах, социалисты потребовали присоединить к городу промысловые районы. Против этого выступил Комитет бакинских мусульманских общественных организаций, потребовавший создания особого самоуправления или земства из промысловых районов с включением в него всех 33 селений Бакинского градоначальства. Создание подобной административной единицы позволило бы лидерам мусульманских организаций взять под свой полный контроль рабочих-мусульман и избавиться от навязчивой конкуренции социалистов. Особый закавказский комитет под сильным давлением противоборствующих сторон вынужден был принять компромиссное решение: присоединить промысловые районы к Баку, однако выборы в думу проводить без них. Это небольшое достижение лидеры мусульманского комитета смогли оценить в полной мере в ноябре 1917 года, в период острой борьбы с большевиками.

Если в Баку главным препятствием в деятельности мусульманских организаций была конкуренция со стороны социалистических партий, то в самих Бакинской и Елисаветпольской губерниях они столкнулись с другими проблемами. Главной трудностью при формировании мусульманских нацсоветов были неграмотность и полное незнакомство населения с политической жизнью страны. Несмотря на это, с июня в уездах стали один за другим создаваться мусульманские национальные комитеты, где основной движущей силой были студенты-мусульмане. Прошедший 22 мая в Баку Съезд учащихся-мусульман избрал в качестве своей программы резолюции Первого общекавказского съезда, в результате чего в распоряжении Бакинского комитета появился значительный кадровый резерв для выполнения агитационной и организаторской работы на местах. К августу 1917 года борьбу за власть в уездах можно было считать завершенной по всему региону в пользу мусульманского блока.

РЯДОМ С НАЦИОНАЛЬНОЙ АВТОНОМИЕЙ

КОРНИЛОВСКИЙ МЯТЕЖ. Выступление генерала Л.Г. Корнилова оказалось звездным часом Всероссийского мусульманского совета. Когда стало известно, что в состав корниловских войск входит Кавказская туземная дивизия (более известная как «Дикая дивизия»), Икомус сразу предложил отправить своих представителей навстречу ей, чтобы привлечь их на сторону революции. Они в составе правительственной делегации сумели быстро распропагандировать офицеров и солдат дивизии. Усилия мусульманской делегации были отмечены Керенским, который в благодарность позволил начать мусульманизацию армии. В сентябре 1917 года правительство признало Всероссийский мусульманский военный совет, у которого появилась возможность послать своих комиссаров в Политическое управление Военного министерства, в Главное управление Генерального штаба, в штаб Главковерха, а также в штабы всех округов, фронтов и армий.

События Корниловского мятежа были восприняты национальными окраинами как проявление слабости центра. Созыв 19–28 сентября в Киеве Съезда народов России стал прямой реакцией лидеров национальных движений на усиление анархии в стране. В работе съезда участвовало 15 делегатов от мусульманских народов, в том числе М. Векилов, А. Адибеков, Д. Садыков и Ш. Рустамбеков, представлявшие Закавказье. Главными решениями этого представительного форума стали следующие: «1. Признать единственно возможной формой государственного устройства России национально-федеративную республику. 2. Через местные национальные учредительные собрания определить конституцию и границы отдельных федеративных областей. 3. Добиваться участия заинтересованных народов России на будущем мирном конгрессе. 4. Считать неотложным образование при Временном правительстве из представителей отдельных народов особого совета по национальным вопросам и в том числе по образованию национальной армии» [22].

В восторге от принятых резолюций, Векилов писал в Баку: «Все эти недавние пасынки России властно заявили, что больше в России нет и не должно быть народа „великодержавного“ и народов „недержавных“. Судьба России находится в руках всех населяющих ее народов… И в этом многообразии – такая чарующая красота и сила!» [23]. Мечта об обретении национально-территориальной автономии с собственным парламентом и правительством постепенно превращалась в реальность. Ощущение близости желаемого успеха еще больше усилилось у лидеров закавказских мусульман после созыва 24 октября в Киеве сессии Совета народов для подготовки закона о федерации, который предполагалось внести в Учредительное собрание.

Обозначившаяся тенденция превращения России в федеративную республику получило солидное подтверждение в декларации Всероссийского демократического совещания, где признавалось за всеми народами право на самоопределение на основах, выработанных Учредительным собранием. В этом документе обещалось безотлагательно разработать и издать законы, обеспечивавшие национальным меньшинствам на местах их постоянного жительства пользование родным языком в школе, суде, органах самоуправления и в отношениях с местными органами государственной власти. Там также говорилось о создании Совета по национальным делам, в задачу которого входила подготовка материалов по национальному вопросу для Учредительного собрания.

Всероссийский мусульманский совет призвал мусульман срочно направить в Совет по национальным делам лучшие силы для тесного сотрудничества с демократическими силами страны. Однако малочисленность мусульманских представителей в Предпарламенте (7 человек) показала, что, несмотря на уступки правительства, среди местных лидеров-мусульман все более усиливалась тенденция к изоляции от центра. На это же указывала организация осенью 1917 года на юге России областнических и национальных правительств. Внимание местных деятелей все больше сосредотачивалось на вопросе обретения и удержания власти в рамках областей и краев.

БОРЬБА С КОНТРРЕВОЛЮЦИЕЙ. Получив известие о Корниловском мятеже, в Тифлисе 2 сентября Краевой центр Советов и Исполком Тифлисского совета быстро определили данное выступление как контрреволюционное и создали орган по борьбе с контрреволюцией – Кавказский революционный комитет (КРК). Попытка нового краевого органа обновить состав ОЗАКОМа вызвала жесткую реакцию со стороны центральной власти. Керенский приказал распустить все революционные организации, возникшие в дни мятежа. Не желая идти на конфликт с правительством, местные власти пошли на компромисс: вместо КРК при ОЗАКОМе появился Комитет общественной безопасности.

Важно отметить, что в разрешении этой конфликтной ситуации заметную роль сыграли бакинские мусульмане.

Узнав о событиях в Тифлисе, Комитет бакинских мусульманских общественных организаций тут же послал в Петроград пространный протест против действий Кавказского революционного комитета, постаравшись тем самым посадить на освободившиеся места своих представителей. «Временный Закавказский мусульманский комитет считает своевременным выразить категорический протест против проектируемого образования состава Закавказского Комиссариата исключительно из социал-демократов и социалистов-революционеров и требует для мусульман допущения в означенный комитет не менее трех представителей, по выбору мусульманских комитетов общественных организаций Закавказья» [24], – говорилось в отправленной телеграмме. В протестах мусульман чувствовалась уверенность в своих силах. Партия «Мусават», поддержавшая требование Бакинского комитета, в своем заявлении открыто говорила, что «партия, насчитывающая в своих рядах громадное большинство организованной демократии Азербейджана, партия, которой принадлежит руководящая роль на всех съездах и выборах в Азербейджане с первых дней революции, не может быть обойдена при сформировании Озакома» [25].

Политические события в Петрограде и Тифлисе снова и снова подкидывали руководителям Закавказского мусульманского совета новые возможности укрепления своих позиций. В конце сентября в Тифлисе была получена телеграмма Временного правительства, разрешавшего формирование национальных полков. В то же время член ОЗАКОМа Джафаров направил военному министру Верховскому телеграмму с просьбой разрешить создание на добровольной основе пехотной бригады, артиллерийского дивизиона и 2-го конного Татарского полка из закавказских мусульман. Отказ в данной просьбе, предупреждал Джафаров, «нанесет мусульманам крайнюю обиду», так как они будут считать, что и при данном правительстве являются «пасынками отечества и не пользуются его доверием».

В ответ Керенский предложил мусульманам края воспользоваться правом граждан свободной России в смысле отбывания всеобщей воинской повинности. Но Джафаров настаивал именно на создании добровольческих формирований. «Мы надеемся, – писал он, – что такой способ укомплектования в количественном и качественном отношении даст блестящие результаты, как более отвечающий историческим традициям и бытовым условиям мусульман. Я уверен, что эти войсковые части выполнят с честью свои задачи, являясь лучшим оплотом как для целей обороны, так и правопорядка в стране и укрепления завоеваний великой революции» [26]. Но Керенский, не поддавшись уговорам Джафарова, отказался вооружать мусульманских добровольцев, и этот вопрос был отложен до конца 1917 года.

Между тем в Баку попытка мусульман использовать начавшуюся после Корниловского мятежа кампанию по борьбе с контрреволюцией оказалась менее удачной, чем в Петрограде или Тифлисе. Бакинский исполнительный комитет Совета мусульманских общественных организаций 29 августа 1917 года выступил с решительным осуждением контрреволюционного мятежа и полностью поддержал Временное правительство. «Мусават» не остался в стороне и выпустил резолюцию с резкой критикой действий опального генерала, призывая к единству среди революционной демократии. Также партией были организованы митинги протеста в мусульманских и промысловых районах Баку. На партийной конференции даже звучали призывы к членам партии в случае необходимости взяться за оружие. Но, несмотря на проявленную мусульманами активность в деле защиты демократии, просьба включить своих представителей в Бюро по борьбе против контрреволюции, образованное по инициативе Баксовета, была решительно отвергнута.

Между тем столкновения с социалистами на политическом поле Баку становились для мусульман все острее и принципиальнее. На созванном 7 октября совещании представителей национальных организаций и политических партий по подготовке выборов в Учредительное собрание яблоком раздора между двумя сторонами стал аграрный вопрос. Социалистический блок настаивал на немедленном провозглашении принципа безвозмездности передачи земли крестьянам, а «Мусават» предложил отложить решение по этому вопросу до Учредительного собрания. Не получив поддержку при голосовании, социалисты покинули совещание, признав тем самым победу мусаватистов. Апогеем политической борьбы в регионе стали перевыборы Бакинского Совета рабочих и солдатских депутатов, закрепившие лидирующие позиции «Мусавата» как в Баку, так и на территории двух мусульманских губерний. Мусаватисты во главе с популярным лидером Мамед Эмином Расул-заде получили более 9600 голосов, когда их ближайшие преследователи эсеры отстали от них на треть, а у большевиков вообще оказалось менее 4 тыс. голосов.

На волне эйфории от успехов мусульманского движения в ноябре 1917 года прошел первый съезд партии «Мусават». Ясно обозначившаяся перспектива превращения России в федерацию, усиление роли национальных советов в жизни Закавказья и успехи, достигнутые бакинскими мусульманами в борьбе с социалистами, – все указывало лидерам ведущей мусульманской партии Закавказья на необходимость разработки собственной политической программы. Принятый на съезде программный документ охватывал все нюансы устройства будущей национально-территориальной автономии Азербайджана в составе Российской Демократической Федеративной Республики. Ключевым являлся раздел «Государственный строй и автономия», отражавший весь накопленный российскими мусульманами теоретический и практический опыт. Федерация должна была состоять из автономных единиц, связанных между собой экономическим союзом. Вопросы внешней политики, обороны, денежной, таможенной и транспортных систем оставались в ведении центральной власти.

Особое внимание было уделено национально-культурным и религиозным аспектам существования федерации. В каждой из них официальным становился язык местного народа, составлявшего большинство населения данной области. Для всех тюркских народов, проживающих на территории Российской Федерации, предусматривалось создание культурно-национального союза. В сфере народного образования вводилось бесплатное начальное и высшее образование. Обучение должно было проводиться на языке большинства населения каждой автономной области. Программа предусматривала отделение церкви от государства. Для управления религиозной жизнью мусульман России организовывалась комиссия из представителей всех областей под председательством муфтия (шейх-уль-ислама).

Среди социально-экономических вопросов особое место уделялось аграрному и рабочему вопросам, от решения которых напрямую зависела степень популярности партии в массах. Все казенные и частновладельческие земли раздавались крестьянам бесплатно и безвозмездно в полную собственность. Устанавливался минимальный размер владения землей. В рабочем вопросе партия «Мусават» приняла программу РСДРП, утвержденную ею на втором съезде в 1903 году. Для всех рабочих и служащих устанавливался восьмичасовой рабочий день, запрещались сверхурочные работы и вводилась еженедельная выплата жалованья. Для контроля над исполнением закона на предприятиях должны были создаваться рабочие инспекции.