Её не было видно, так как трава тонким слоем закрыла проем. Если присмотреться, наверное, можно было увидеть разницу в траве, покрывающей твердую поверхность и яму.
Сижу я в яме неглубокой,
Но ничего я не разбил.
Зачем всё было так жестоко,
Паденья горечь ощутил.
И падал вроде бы недолго,
Но сильный страх я испытал.
Теперь я отхожу … прикольно?
…
Седьмая строчка никак не хотела складываться и Вадюсик, плюнув на это дело, постарался вылезти на поверхность. Это оказалось на удивление легко: край был ровный, твердый и не осыпался. Вообще, яма производила впечатление искусственной. Но как и зачем она была сделана, было совершенно непонятно. Не для того же, чтобы причинить ему мелкие неприятности?
Вот вылез я из ямы, какой же молодец.
Не скоро мне, наверно, наступит злой песец.
Найду ли я терпение, и сил идти вперёд,
Жаль нету никого здесь, а то ликуй, народ!
И только Вадюсик закончил последнюю фразу, земля стала сначала мелко, а потом всё сильнее и сильнее дрожать, и издалека стал доноситься какой-то гул. Вадюсик прыгнул назад в яму и притаился.
Первый звук тут за два дня,
Испугал он вдруг меня,
Не шали, незваный гость,
Ты как в горле моём кость…
На горизонте в противоположной от города стороне показалась какая-то блестящая на солнце точка.
Блестит на солнце точка,
Какой-то, блин, металл.
Кудахчу я как квочка,
От страха я устал…
Довольно быстро точка стала расти, и через короткое время показалось нечто, подозрительно похожее на шагающий огромный танк из фильма Звездные войны: ростом он был с 10-этажный дом, на 4 мощных ногах-опорах. Издавал сильный шум и гудение.
Вот шагающий танк к нам пришёл издалёка,
Словно с фильма сошёл на поля.
Что ты ищешь, как будто, кого-то,
Что ты ходишь вокруг кругаля?
На счёт кругаля было неточно. Танк шел ровной иноходью по прямой прямо в сторону родного города! Вадюсик спрятался с головой в яме и танк гордо прошел рядом. Одна из его ног опустилась в 3 метрах от ямы, где сидел наш горемычный поэт и он испытал парализующий ужас. Но все-таки творческая составляющая взяла верх, и пока танк грохотал прямо над ним, он сочинил:
Прошел тут рядом некий танк,
И гордый сам собой,
О, Боже, избавленье дай,
Душевный дай покой!
Вадюсик осознал, что в минуту смертельной опасности он вдруг обратился к Богу за помощью! Ранее он, как и все вокруг в Советское время, был атеистом. И судя по плодам – танк его не заметил, не раздавил и прошёл мимо – что-то ему явно помогло. Вадюсик интуитивно почувствовал потребность сказать слова благодарности.
Спасибо, мой неведомый дружок,
Еще бы с полки вкусный пирожок,
Но пирожок здесь, где найти, нема!
И раздражает жизни кутерьма…
Кутерьма жизни продолжалась. Придя в себя и высунувшись из ямы, Вадюсик увидел, что танк уже прошел километр до города и идет, не разбирая дороги, прямо по домам, разрушая их до основания. Он вылез из ямы и поспешил к городу в тревоге.
Волнуюсь, где-то беспокоюсь,
Вдруг там мой дом разрушен весь.
Тогда я где и как устроюсь,
И что скажу тогда я здесь?
Идти стало намного труднее: танк вдавил своими ногами породу вглубь на 30-40 сантиметров, приходилось обходить большие ямы. Хорошо ещё почва здесь была относительно твёрдая, иначе ямы были бы намного глубже.
Прошёл какой-то глупый танк,
Здесь поступью тяжелой.
Наверно, это свыше знак,
Что не один я снова…
Что не один, вопрос был спорный – может это автомат, бездумно бредущий по полю наугад? За это говорила совершенно прямая траектория, движение с одной скоростью и то, что танк пер, не разбирая дороги, по домам.