Куколка Последней Надежды

– Прощай.

– Может, вас тоже подвезти?

– Я живу неподалеку. – Теперь он смотрел вниз, на асфальт, и еле открывал рот. – Прощай, красавица.

– Спасибо вам.

Маша попыталась дотронуться до плеча незнакомца, но мужчина сделал маленький шаг назад, покачал головой и быстро зашагал во дворы.

«Странно. – Маша проводила своего спасителя взглядом. – Очень странно».

Странным был не только внешний вид незнакомца. Странным было чувство родства, которое она неожиданно испытала рядом с ним. Чувство какой-то непонятной, но глубокой близости. Такое чувство, будто бы между ней и этим загадочным, холодным, как лед, мужчиной была какая-то тайна. Успокаивающее чувство единства, которое до сих пор она ощущала только рядом с Кабаридзе. Но профессора Маша любила, а этот мужчина появился ниоткуда и навсегда исчез в тени густого кустарника.

– Ну что, едем или нет? – таксист недовольно посмотрел на девушку. – Если едем, то скажи куда.

– Сейчас.

Маша достала из сумочки мобильный телефон, набрала номер и, дождавшись, когда на том конце провода снимут трубку, тихо спросила:

– Реваз, можно я приеду?

Убедившись, что такси уехало, беловолосый мужчина глухо рассмеялся и быстро направился в глубь двора, к беседке, на ходу вытаскивая из кармана телефон.

– Алло, Бога? Это Панкрат Гангрел. Хочу сообщить, что несколько минут назад я убил чела на улице Обручева.

– Проголодался? – лениво осведомился собеседник.

– Это произошло в целях самообороны. – Беловолосый говорил очень серьезно. – Молодой чел, на вид не более двадцати пяти лет, пытался изнасиловать девчонку. Я вступился и случайно сломал ему шею.

– А зачем ты вступился? – с прежним ленивым любопытством поинтересовался Бога. – Мало, что ли, челов насилует своих самок? Если каждого урода убивать…

Правила поведения в подобных ситуациях соблюдались чрезвычайно строго. Особенно масанами, не пользующимися особым доверием у жителей Тайного Города. Панкрат звонил дежурному в оперативный центр Темного Двора, к которому была приписана его семья, и быстро понял, что полусонный нав рад возможности почесать языком. Время же было дорого.

– Я вступился, потому что девчонка – скрытый маг, – терпеливо объяснил Гангрел. – Во время стресса она дала мощный импульс магической энергии. Я решил, что кто-то из наших в беде, и рванул на помощь. Когда понял, в чем дело, было уже поздно.

– А почто кавалера грохнул? – Бога отчетливо зевнул. – Ты его одним пинком за МКАД зашвырнуть можешь.

– Он бросился, я машинально защитился, и… и переусердствовал. – Беловолосый подошел к беседке, но не входил в нее, нетерпеливо переминаясь у зарослей сирени. – Прошу официального разрешения на высушивание. В подобных обстоятельствах это мое законное право.

– Панкрат, Панкрат, от тебя я такого не ожидал. – Чувствовалось, что Бога окончательно проснулся и готов раскрыть собеседнику глубокий философский смысл происходящего. – Кто угодно из твоей семьи мог придумать такую глупую историю, но ты! Я-то всегда считал тебя честным масаном, и вдруг… Он бросился, я растерялся, кушать очень хотелось…

– Это была самооборона, – глухо повторил беловолосый. – Бога, я готов пройти любую проверку, включая испытание «поцелуем русалки». Я убил чела абсолютно случайно. – Гангрел на пару шагов приблизился к беседке и нашел взглядом лежащего на земле Гену. – Время уходит, Бога! Я прошу разрешения на высушивание.

– Готов на «поцелуй русалки»? – задумчиво пробормотал нав. – Смело. Ты действительно убил его случайно?

– Абсолютно. И прошу…

– Это я уже слышал. – Деловые нотки в голосе Боги указывали, что он принял решение. – Разрешение на высушивание дано. Когда закончишь свои дела, не забудь вызвать Службу утилизации, пусть заметет следы. За твой счет, разумеется.

– Разумеется, – проворчал Гангрел, – разумеется.

Он с лихорадочной поспешностью сложил телефон, вошел в беседку и опустился на колени рядом с поверженным человеком. Гена застонал и сделал попытку подняться. Вопреки рассказу беловолосого, его шея отнюдь не была сломана.

– Но ведь я действительно думал, что сломал тебе шею, – почти весело пробормотал Панкрат. – Это подтвердит любая проверка.

Взгляд молодого человека сфокусировался на беловолосом. Сначала в нем мелькнул страх, но затем Гена потер лоб и с уважением буркнул:

– Мне показалось, что ты меня убил.

– К счастью, нет, чел, – усмехнулся Гангрел. Его губы слегка подрагивали. – Ненавижу высушивать мертвецов.

– Что?

Вряд ли Гена сумел бы защититься. Он даже не понял, от КОГО ему надо защищаться. Он только понял, что это бесполезно. Длинные иглы пронзили шею молодого человека, подавив в зародыше крик. Пронзили шею и добрались до вены.

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Осенняя,

5 сентября, четверг, 07.21

Мозг проснулся первым. Он тщательно проанализировал события вчерашнего дня и выдал неутешительный итог: окончание похода в «Реактивную Куропатку» затерялось в густом тумане.

«Странно. Желания напиваться не было. Повода тоже. – Артем с трудом приходил в себя. – Что еще новенького?»

«Лежим на правом боку, – бодро отрапортовал мозг. – Простыни шелковые, подушка маленькая, мы такие не любим».

«А где лежим?»

«Не могу знать».

«Гм… Одни?»

«Не могу знать».

«Идиот!»

«Рад стараться!»

Тем временем окончательно проснувшиеся серые клеточки приняли информацию о солнечном луче, блуждающем по щеке, о царящих вокруг незнакомых запахах, о полном отсутствии одежды на теле и выразили желание получить более полные сведения об окружающей среде. Где-то в глубине левого полушария ехидно осведомились, помнит ли Артем об Инге, а хмурое правое рекомендовало хозяину не спешить открывать глаза: неизвестно, что можно увидеть.

«А может, не стоит открывать глаза? Подняться, быстренько одеться на ощупь и убраться восвояси?»

Оба полушария единодушно ответили, что это был бы идеальный выход из ситуации, увы, недостижимый, поскольку они очень извиняются, но не в состоянии припомнить, где находится одежда.

«А почему сразу об этом не доложили?»