Модель для сборки 20 лет: Юбилейная книга

– Да можно ли им доверять? – вздохнул кто-то. – Куда они нас завезут? И что с нами сделают?

– Этого я не знаю. Но разве у нас есть выход?

На некоторое время снова установилась тишина.

– М-да… – произнес кто-то. – Сомнительно всё это…

– А я верю! – У двери вскочил вдруг мальчишка лет семнадцати. – Мы там наладим нормальную жизнь, детей нарожаем! И когда-нибудь вернемся. Только надо побольше народу захватить! Смотрите, сколько места еще! На лестницах, на площадках – везде свободно! Надо набить дом народом!

– Поздно, – сказал я. – Пока мы отправимся собирать народ, пройдет куча времени. Телефоны отключены, другой связи нет…

– Надо знак подать! – крикнул мальчишка. – О! Придумал!

Он выскочил за дверь. Некоторое время все недоуменно переглядывались, затем потянулись к выходу вслед за мальчишкой.

– Оставайтесь здесь, – сказал я Марине. – Гошку никуда не пускай. Не дай бог – давка!

На крыльце толпился народ. Паренек, выбежавший первым, возился возле Анальгинова джипа. Крышка с бензобака была сбита, из отверстия торчала длинная узорчатая полоска, скорее всего – галстук.

– Отходи! – крикнул мальчишка и чиркнул зажигалкой.

Синий огонек стремительно побежал к горловине бензобака. На крыльце вдруг появился сам Анальгин.

– Ты что это делаешь, гад?.. – недоуменно начал он, но в этот момент грохнуло.

Всех, кто не успел спрятаться в подъезде, окатило волной жара. Облако голубого пламени оторвалось от крыши машины и унеслось в небо. Джип запылал, как факел.

– Нормально! – кричал паренек, потирая опаленные брови. – Сейчас сами набегут посмотреть!

– Ах ты ж… – Анальгин налетел на него, сбил с ног и с размаху пнул в зубы. – Ты чё, в натуре?! Отморозок гребаный!

Я прыгнул на белобрысого сзади, обхватил, пытаясь оттащить от мальчишки.

– Не смей! Дурак! На черта тебе теперь твой джип?! Туда его не возьмешь!

Анальгин больно ударил меня затылком по переносице, но я вцепился в него намертво.

– По херу мне джип! – визжал он в истерике. – У меня семья в городе осталась! А он чужих зовет! А мои… Дениска!!!

Анальгин вырвался, оставив у меня в руках клочья одежды. Он упал на колени возле оглушенного мальчишки, закрыл лицо руками и разрыдался, перекрикивая рев пламени…

Прошел час. Во всех квартирах, на всех этажах, на лестничных пролетах и в лифте плотной толпой стояли люди. Детей держали на руках. Было невыносимо душно, но никто не жаловался. Мы ждали. Гошка сидел у меня на плечах. Это место он предпочитал, пожалуй, всем остальным местам на земле. На Земле… Именно на Земле-то для нас больше нет места…

Толпа вдруг качнулась.

Пронесся сдавленный крик: «Управдом?! Где управдом?! Нету! Сбежал!»

– Там женщина какая-то голосит, – сказали от двери.

– Тихо! Дайте послушать!

Опять не слава богу, подумал я. Но что, черт их раздери, означают эти вопли?!

– Да я сама на карьере работала! – звучал где-то вдалеке пронзительный голос. – Если на ящиках треугольник, значит, это динамит!

Я сразу вспомнил тридцать три ящика, привезенных сегодня и сгруженных в подвал. Но был ли на них треугольник?

– Люди! Это обман! – закричал кто-то отчаянно. – Нас хотят взорвать!!!

– Дверь! Дверь откройте! Выходите все! На улицу!

– Не открывается дверь! Заклинило! Снаружи приперто, что ли…

– Пустите меня!!! А-а!!! Я боюсь!!

Толпа задвигалась, в ней возникали приливы и отливы, промоины и валы, накатывающие так, что люди едва могли держаться на ногах.

– Чего она там кричит, дура?! – заорал я. – Детей из-за нее передавим! Пускай сама в подвал спустится и посмотрит, что там за ящики!

– Все двери закрыты! – отозвались с площадки. – И в подвал, и на улицу! И управдом пропал!

– Да куда он денется! – Мне с трудом удавалось перекрикивать нарастающий вой. – Прекратить панику! Стоять всем на месте! Управдом на верхних этажах! А ну, пропустите! – Я, прямо с испуганным Гошкой на плечах, стал продвигаться к двери. Марина, крепко ухватив меня за ремень, шла следом.

На площадке людские волны бесновались еще сильнее. Кто-то бился на полу в истерике. Сразу несколько ног вразнобой ударяли во входную дверь и в дверь подвала. Подвальная рухнула первой. Несколько человек вместе с женщиной, поднявшей панику, ринулись вниз по лестнице.

– Пропустите меня! – кричал старичок с кургузой бородкой. – Я специалист! Я профессор химии!

Его пропустили, и он тоже исчез в темном проломе. Оттуда уже доносились какие-то звуки – не то истерические вскрики, не то визг выдираемых из ящиков гвоздей.

– Да успокойтесь вы! Сейчас всё скажут! Сейчас всё выяснится! – выкрикивал я, поворачиваясь направо и налево, пока меня самого не ткнули в бок:

– Тихо!

На площадке и в квартирах установилась относительная тишина. Сразу стали слышны шаги на подвальной лестнице. В развороченном проеме показался старичок профессор. Все смотрели на него и молчали, ни у кого не хватало духу задать первый и единственный вопрос. Маринина ладонь как-то незаметно оказалась в моей.

Старичок обвел нас растерянным взглядом, посмотрел зачем-то на часы… Наконец, до него дошло, чего все ждут.

– Нет, нет, – глухо произнес он. – Всё в порядке. Никакой опасности…

– А динамит? – всхлипнул кто-то.

– Да какой там динамит! – Старичок снова бросил вороватый взгляд на часы. – Всё в полном порядке. Сейчас стартуем…

– А ты откуда знаешь? – Вперед выдвинулся крепенький невысокий парень с боксерской стрижкой.

– А там, как раз, это… – профессор неопределенно поводил рукой. – Стартовый пульт, да.

– А ну, дай, я посмотрю, – парень шагнул к подвальной двери.