Ручной Привод

– А кто еще?

Виктор пожал плечами.

– Она отправила на второй круг коменданта Подстанции… После такого с Земли надо уходить. Пандора ведь не идиотка, должна понимать, что ты станешь искать ее с особой старательностью.

– Пандора нарушила закон, – ровно ответил Карбид. – А у меня работа такая: искать преступников с особой старательностью.

– То есть не важно, что речь идет о Горелом?

Герман поежился – вода проникла за ворот серого свитера – и спрятал руки в карманы штанов.

– Почему спрашиваешь?

– Хочу понять, как ты относился к Горелому.

– Зачем?

– Я занял его место и должен знать, что меня ждет. Как мы будем уживаться?

Карбид кивнул, показывая, что понял смысл вопроса и согласен с ним, помолчал, изучая какую-то деревяшку под ногами, а затем поднял голову и посмотрел в глаза Ясеня.

– Горелый был моим другом.

Да уж, слухи о том, что на Подстанции все поставлено с ног на голову, оправдались. «Был моим другом»? А ведь речь идет об освобожденных, раскрывшихся «искрах», принадлежащих разным Царствам!

– Невероятно, – негромко бросил Виктор.

Замечание Карбид пропустил мимо ушей.

– Но ты займешь его место только в том случае, если сам этого захочешь. – После чего качнулся с пятки на носок и официальным тоном продолжил: – «Резчики» уникальны, их очень мало, единицы. И не каждый соглашается вернуться на Землю, но если уж вернулись, то попадают в полную зависимость от пославшего Царства. Именно поэтому я считаю, что мы имеем дело с Пандорой. Она не ушла, потому что ей не разрешили.

* * *

– Зачем мы сюда приехали? – поинтересовалась Пандора.

– Посидеть в тишине, – спокойно ответил Скотт.

– И все?

Покинув дом, кортеж из двух машин некоторое время мчался по автостраде к городу. Однако примерно через двадцать миль водители повернули на грунтовую дорогу, углубились в лес и остановились на небольшой поляне. С трех сторон ее окружали деревья, с четвертой омывало небольшое озеро. Скотт, который сидел рядом с Пандорой, ничего не говорил своим людям, а значит, приказ ехать в это уединенное местечко они получили заранее.

Пандора знала, зачем Гарри велел ехать в лес – почти все ее клиенты поступали именно так, однако виду не показала. С другой стороны, совсем не реагировать она тоже не могла, чтобы не вызвать подозрений, а потому спросила, куда они едут? Скотт ответил, что это сюрприз, и Пандора сделала вид, что поверила.

Выйдя из остановившейся машины, Скотт медленно подошел к берегу и уселся на большой плоский камень, лежащий у самой воды. Места хватило и для Пандоры, которая разместилась рядом, касаясь плеча Гарри. Около минуты она, беря пример со Скотта, разглядывала спокойное озеро, после чего и завела разговор.

– Я хочу посидеть в тишине.

– Обязательно здесь?

– Я люблю бывать на природе, – отозвался Гарри. – Я вырос в Огайо, на ферме, так что эта страсть у меня в крови.

– Сочувствую.

Он улыбнулся:

– Спасибо.

Они помолчали еще пару минут, а затем Скотт, продолжая смотреть на озеро, попросил:

– Хочу услышать правду.

«Вот те на!»

Пандора ожидала совсем иного разговора, совсем других слов, а потому ответила на секунду позже, чем должна была:

– Какую правду?

– О тебе, – объяснил Гарри. – О нас. О том, что мы натворили.

– Мы совершили преступление.

– Это понятно.

– Нет, не понятно. – Пандора решила подыграть Скотту. – Хочешь знать правду? ОК. Ты ее узнаешь. Убийство – мелочь. Мы замазались гораздо сильнее.

– Мы?

– Ты и я, – уточнила женщина.

– Что же может быть хуже предумышленного убийства? Или ты имеешь в виду похищение?

– Я имею в виду убийство «искры».

– Убийство чего? – От удивления Скотт позабыл играть невозмутимость: обернулся и посмотрел на женщину.

Которая осталась спокойна.

– Ты действительно хочешь знать правду?

– Да, – поколебавшись, ответил Гарри. – В своих делах я предпочитаю искренность. Что такое «искра»?

– Ты. Я. Каждый твой громила. Донор. Любой человек. – Пандора обхватила руками согнутые ноги и положила подбородок на колени. – Ты когда-нибудь ходил в церковь, Гарри?

– Разумеется.

– В таком случае ты знаешь, что в каждом из нас живет нечто бессмертное, нечто ценное, нечто, что делает нас нами.

– Душа.