Московский клуб

– Но вы предпочли обратиться ко мне.

– На Болоте слишком длинные языки, – объяснил незнакомец. – Секреты там хранятся только в том случае, если их обладатели мертвы. А из Шанхайчика информация дойдет только до Триады, а мне это безразлично.

– Вы не боитесь Триаду?

– Я не работаю против нее.

– Весьма разумно, – кивнул Сяньцзи.

– Поэтому я и живу так долго. Вы позволите проверить вашу работу?

– Разумеется. Вам нужен наноскоп?

– Нет. – Визитер осторожно вытащил процессор из коробочки и аккуратно вставил его в коммуникатор.

– Отлично! Очень качественная работа, мастер Се. – Гость извлек «поплавок» из гнезда и вернул его в коробочку. – Теперь я должен расплатиться.

Хуа не успел. Просто не успел. Движения незнакомца остались плавными, мягкими, но стали настолько стремительными, что уследить за ними не представлялось возможным. Ночной гость оказался рядом с Хуа, завладел ножом слуги, который тут же пустил в ход. Хуа еще оседал на пол, придерживая рукой расползающиеся внутренности, а незнакомец уже стоял возле прозрачной стены, отделяющей его от Се. Что у него было на ладонях? Компактный генератор колебаний? Без нанов? Невозможно! Как невозможно и то, что визитер разбил усиленное стекло простым ударом кулака. Но граверу показалось именно так: один удар – и казавшаяся несокрушимой преграда рухнула, оставив Се один на один с кошмарным посетителем.

Се пришел в себя от пронзившей голову дикой боли. Огненная игла проникла в мозг, вызвала резкий спазм, дернула каждый нерв тела, заставила застонать, выгнуться на полу. И привела в сознание. Что-то теплое и липкое текло по голове. Кровь.

«Все правильно, – безразлично подумал гравер. – Если грубо вырвать „балалайку“, то боль будет именно такой: невозможно острой, резкой, и обязательно потечет кровь».

С трудом заставляя себя не закричать, Сяньцзи приподнялся, оперся локтем о пол и, морщась, посмотрел на стоящего прямо перед ним незнакомца. На бессмысленно улыбающуюся кукольную наномаску.

– Что тебе надо?

«Балалайки» больше нет, и дистанционное управление домом невозможно. Нельзя включить специальную систему и наполнить комнату усыпляющим газом, нельзя вызвать помощь, нельзя даже записать происходящее на удаленный диск, чтобы друзья узнали, кому следует отомстить. Ничего нельзя.

– Что тебе надо? – хрипло повторил гравер.

– Электролаба находится в подвале. Я должен туда попасть.

– Я тебя не пущу.

Сяньцзи всю жизнь собирал свою лабораторию, гордился ею и рассчитывал передать сыну, который обещал вырасти в отличного гравера.

– Вы не понимаете, господин Се, – вежливо произнес незнакомец. – В подвал ведет лифт. Есть шахта. Значит, я могу пройти и без вашей помощи. Вскрыть двери не составит труда. Но я ценю свое время и не столь кровожаден, как вам кажется. Проведите меня в электролабу, и я ограничусь только выполнением задания.

– Что ты имеешь в виду?

Несмотря на разрывающую голову боль, гравер пытался найти выход из положения. «Потянуть время? Бессмысленно. Провести его в подвал? Там есть тайник с оружием…»

– На первом этаже дома находится склад, мелкая мастерская и подсобные помещения, – уверенно перечислил гость. – На втором этаже рабочие кабинеты. На третьем спят ваши родные: три сына, дочь и жена. А также отец, две сестры, муж одной из них и двое детей. Если вы не проведете меня в электролабу добровольно, я убью всю вашу семью и только после этого отправлюсь в подвал.

– А если я открою электролабу?

– Я убью только вас.

– За что?

Гравер не хотел показывать незнакомцу слабость, слова сорвались с губ вопреки его воле.

– Я не знаю, господин Се, – развел руками гость. – Мне приказали уничтожить электролабу и вас лично.

– У меня много друзей в Триаде.

– Очень хорошо, господин Се. Это показывает, что вы действительно хороший гравер. Господин Пу не стал бы зря трепать языком.

Бесполезно. Все бесполезно. Остекленевшие глаза Хуа смотрели в потолок. Без «балалайки» дом неуправляем. А если он сам поведет незнакомца в электролабу, наблюдатели из Триады, на которых выведены расположенные в коридоре видеокамеры, не заподозрят ничего плохого. Если же он откажется, гость убьет всю его семью. Сяньцзи понял, что верит в это. Верит, что проклятый незнакомец сумеет обмануть следящие видеокамеры, пробраться на третий этаж и вырезать спящих там людей.

– Зачем был нужен «поплавок»?

– Это проверка. Мне было приказано заказать процессор и, если вы сможете его сделать, убить вас и уничтожить электролабу. Вы смогли.

– Да, – скривился Се. – Я смог.

Скривился не от боли. Сяньцзи гордился тем, что входит в ограниченное число граверов, умеющих делать «поплавки». Его смерть станет следствием выдающегося мастерства.

– Мы теряем время, – напомнил незнакомец. – Вы испытываете очень сильную и совершенно ненужную боль. Давайте я избавлю вас от нее, схожу наверх, а потом займусь электролабой…

– Не надо ходить наверх, – выдохнул Се. – Помоги подняться, я проведу тебя в подвал.

* * *

Анклав: Москва

Территория: Болото

«Кантора братьев Бобры», чуть больше часа ночи

За удовольствия надо платить

«Кантора братьев Бобры» занимала старый четырехэтажный дом в Лялином переулке и была украшена соответствующей неоновой вывеской. Вообще-то в Анклаве Москва канторой называли любое криминальное объединение, и было модным называть штаб-квартиру «Конторой». Висит, к примеру, табличка: «Контора Звиада Зузинидзе», и всем понятно, какими делами занимается фирма. Но веселые Бобры пожелали выделиться среди конкурентов и не стали прибегать к пошлой маскировке. Кантора и есть кантора – чего скрывать очевидное?

«Тайга» с обычным нахальством остановилась прямо напротив главного подъезда, и Грег в сопровождении Рашида и Марата уверенно подошел к насторожившимся канторщикам. Безы с автоматами пока остались у джипа.

– Я ищу метелку. Тридцать шесть лет, курносая, зовут Лаура. Примерно час назад она уехала из «Девяток» с Петрухой и Митрохой.

– Он моего вышибалу просканировал и все знает, – торопливо добавил Рашид. – Обещает, что претензий не будет, но метелку надо вернуть.

– Я сообщу братьям… – начал было один из охранников.

– Я им сам все скажу, – отрезал Слоновски. – Дай дорогу.

– Не зарывайся, без, не в Сити.

– Это ты не зарывайся. Ты в Анклаве. И живой. Пока.