Капитан Магу. Палканский дебют

Вскоре дорогу со всех сторон обступили горы, а она поднималась все выше и выше. Многие руоссийцы – исконные жители равнин, впервые попали в горы и чувствовали себя неуютно. Решив, что пришла пора приступить к исполнению своих основных обязанностей, Алекс собрался с духом и во время очередной остановки на ночь испросил аудиенции у великого князя.

К удивлению капитана Магу, Александрис изволил принять отцовского флигель-адъютанта, и даже выслушал его. Но от предложенных Алексом мер безопасности наследник решительно отказался.

– Ни о какой маскировке не может быть и речи! Мы находимся на территории, занятой руоссийскими войсками. И эти войска должны видеть, что к ним прибыл наследник престола, а не какой-то никому не ведомый полковник.

В этом Александрис был прав, но хотя бы передовой дозор можно было выставить! Вполне разумное было предложение. Хоть и считается, что данная территория контролируется руоссийцами, но вокруг горы, все проходы и тропинки перекрыть – никаких войск не хватит.

Буквально на следующий день в сознании многих свитских начали происходить значительные изменения. Уже несколько раз свита обгоняла неторопливо ползущие к Коварне обозы, еще чаще попадались встречные. А в это утро на дороге им встретился санитарный транспорт. После того, как фургоны с ранеными солдатами миновали свиту, утративший свою постоянную болтливость капитан Троеградский произнес только одну фразу.

– Господи, неужели и со мной может произойти?!

И это были уже обработанные и подготовленные к транспортировке раненые. С тщательно скрываемым злорадством Алекс наблюдал, как резко изменились лица свитских. До них наконец-то начало доходить, что разница между этой поездкой и выездом на Большие осенние маневры заключается не только в расстоянии, которое требуется преодолеть.

А затем произошло совсем уже необычное. Сначала к наследнику приблизился начальник конвоя, после чего два десятка кавалеристов выдвинулись вперед по ходу движения свиты. По крайней мере, вероятность попасть в засаду существенно снизилась.

Но к счастью, никаких засад на пути свиты не встретилось, и к исходу восьмого дня пути достигли Ясена – крохотного селения в восьми верстах от Коварны, где сейчас располагалась ставка руоссийской армии, осаждающей крепость.

Коварна была не только сильно укреплена, но и очень удобно расположена для обороны. В этой долине, которую крепость перекрывала полностью, сходились отроги двух горных хребтов. За три месяца осады успехи руоссийской армии были более чем скромными – удалось выйти на линию внешних фортов и захватить один из них. Захватить-то захватили, а вот удержать не удалось. Во время контрштурма гарнизон Коварны сумел вернуть форт. Более того, очень трудно было перехватить пути внешнего снабжения. Османийцы, через горные перевалы, имели возможность восполнять потери гарнизона, доставлять продовольствие и боеприпасы.

А крепость эта была очень нужна руоссийцам. Взятие Коварны высвобождало сорокатысячную осадную армию и значительно сокращало пути снабжения руоссийских войск на себрийском направлении. Потеря Арса привела к потере всего одного бедного пашалыка на самой дальней окраине империи, падение Коварны означало потерю довольно богатой области, а главное, открывало руоссийцам путь к столице империи и проливам. Поэтому османийское командование не жалело сил и средств для удержания крепости. В окрестностях города, о котором еще год назад мало кто слышал, назревали кровавые события.

В окрестностях Коварны все, что имело стены и крышу, было занято войсками на постой. Прибытие еще более сотни свитских и штабных офицеров вынудило местных отдать им самое лучшее жилье, а самим частично переселиться в палатки. Этот факт не способствовал установлению дружественных отношений между офицерами, тем более что утро уже встречало хрустом льда в замерзших лужах.

Алекс приоткрыл низенькую скрипучую дверь и заглянул внутрь. Каменный дом под крышей из старой, потемневшей соломы встретил его полумраком. Свет проникал через крохотные, грязные окошки.

– Какого черта?! Не держите открытой дверь, тепло уходит!

Капитан торопливо шагнул внутрь и закрыл за собой дверь.

– Прошу прощения, я определен сюда на постой.

Лежавший на низеньком топчане, застеленном солдатским одеялом, офицер сменил положение на сидячее. На нем был мундир с погонами подполковника и академическим значком.

– В таком случае добро пожаловать. Располагайтесь. Подполковник Светлорецкий, старший квартирмейстер штаба шестой пехотной дивизии.

– Капитан Магу. Флигель-адъютант его императорского величества.

– И за что вас к нам сослали?

– В свите наследника считают, что император меня к ним доносчиком приставил, вот и разместили подальше от себя.

– А их домыслы соответствуют действительности?

– В какой-то степени, – не стал углубляться в подробности Алекс.

Несмотря на весьма скудное освещение, квартирмейстер сумел разглядеть некоторые детали.

– А почему, господин капитан, на вас мундир пехотный?

– Потому что до недавнего времени я в девятнадцатом полку ротой командовал. Оттуда во флигель-адъютанты и был взят.

– А я, признаться, думал, что офицеры с такой фамилией серой пехотной скотинкой брезгуют. Ладно, не обижайтесь. Это все хандра после неудавшегося штурма. Иконостас у вас, смотрю, знатный. Ого! Два Егория, Владиславы, Аннета, и все с мечами! Давно из училища выпущены?

– Этим летом пятый год пошел.

– Да бурная у вас была служба!

– Разная, господин подполковник, иногда и скучать приходилось. А с орденами фамилия помогает.

– Это как?

– Офицера с такой фамилией просто невозможно не отметить в любом деле.

– Так я вам и поверил! Владиславы еще куда ни шло, но Егориев за фамилию точно не дают. Третью степень за что получили?

– За штурм Арса.

– А вот это уже интересно. Рассказывайте, капитан, не терпится узнать подробности из первых рук.

Больше часа Алекс удовлетворял профессиональное любопытство штабного подполковника. За окном постепенно стемнело, и квартирмейстер зажег свечу.

– А у нас тут дела невеселые, – начал делиться информацией о здешних делах подполковник. – Еще в июле можно было взять Коварну без особого труда, но не решились, ждали подхода резервов. За это время османийцы подготовили крепость к обороне, гарнизон увеличили втрое, новую артиллерию подвезли. Дважды пытались штурмовать. Народу положили – жуть, а толку никакого. У вас водка есть?

Алекс отрицательно покачал головой.

– Ну и ладно. Во время первого штурма только до третьей траншеи смогли дойти. Османийцы дрались как бешеные. Как резервы закончились, пришлось отступить. Второй раз лучше подготовились, артиллерию осадную подвезли. Взяли один только форт. Тут османийцы будто с цепи сорвались. Шесть раз в штыки сходились, а все одно не удержались. Коварна открывает путь к Одреополю, где Агаджи-паша сейчас спешно формирует резервный корпус османийской армии. А Одреополь – ключ к проливам и самому Истанбулу. Вот османийцы и держатся за нее как только могут.

Подполковник извлек из кармана трубку, набил ее табаком.

– А что в свите говорят по поводу третьего штурма? Скоро будет?

– Думаю, скоро.

По комнате пополз сизый табачный дым, некурящий Магу поморщился.

– Не получится ничего. Потери не восполнили, снарядов не подвезли, дух у солдат низок. Только опять людей зря положим.

– А у вас, надо понимать, есть план по взятию Коварны?

– Есть, – твердо заявил Светлорецкий, – я нашел слабое место этой крепости.

– И что же это за место? – заинтересовался Алекс.

– Ее гарнизон. Да-да. И не смотрите на меня, как на безумного. Хотите объяснений? Извольте, капитан. Перед осадой османийцы увеличили гарнизон, а вот создать соответствующие запасы продовольствия не успели. На сегодняшний день текущие поставки едва закрывают текущие потребности.

– А это вам это откуда известно?

– Пленные, взятые во время второго штурма, показали, что незадолго до него им урезали рационы. К тому же в городе осталось довольно много гражданских, их запасы тоже должны подходить к концу. Если перехватить пути подвоза продовольствия, то Коварна не продержится и двух месяцев!