Звериный кризисный оскал

После того как Светлана Георгиевна стала мачехой Эдика, она уже почти не думала о своей личной жизни. Ибо каждую свободную минуту отдавала ребёнку. Она считала, что на данном этапе жизнь её в общем-то удалась. У неё твёрдый заработок, прекрасные отношения со всеми членами семьи, любимая работа и уверенность в завтрашнем дне.

В отношении Станислава Давыдовича она уже не строила никаких далеко идущих планов, так как ничего не знала ни о его окружении, ни о его увлечениях, ни о жизненных приоритетах и вкусах…

«И вообще, буду жить сегодняшним днём, – решила она. – Отчитываться мне о своих поступках ни перед кем не надо. Безудержной влюблённостью в кого-то я уже давно не страдаю. Однако, если подвернётся подходящая кандидатура на роль жениха, долго копаться в своих чувствах уже не буду. Главное, чтобы мой избранник меня по-настоящему полюбил, даже с ребёнком…»

16. Отец принимает решение

Мария Львовна достала из красивой расписной коробочки бриллиантовое колье и, как бы взвешивая его, немного подержала на ладони. Ей не хотелось верить, что с этой вещицей придётся через несколько минут расстаться.

И действительно, сначала раздался звонок в дверь. Затем, когда хозяйка её приоткрыла, в коридор ввалились два бритоголовых амбала, которые тащили за собой вдрабадан пьяную Фросю.

– Мамулька, давай деньги скорее! – закричала дочь ещё с порога. – Эти ребятки шутить не любят. Они весь дом перевернут…

– Пусть берут это наше фамильное колье, а денег нет, Ефросиньюшка.

Один из парней отпустил Фросю и взял из рук Марии Львовны драгоценность. Другой же парень так завернул руку Фроси за спину, что она застонала от боли.

– Отпусти руку, подонок! Ты же видишь, что я с вами рассчиталась! И валите отсюда, пока отец не пришёл!

Парни удовлетворённо хмыкнули и быстро скрылись за дверью, не проронив ни слова.

Мария Львовна, причитая, взяла дочку за руку и повела в спальню…

Когда Матвей Евграфович вернулся домой, Фрося уже спала в своей комнате. Мария Львовна рассказала мужу о случившемся во всех подробностях, не жалея красок. Он слушал её не перебивая и не задавал вопросов. Однако было хорошо видно, как он медленно наливался злобой, готовый взорваться в любой момент. Выслушав жену, Матвей Евграфович подошёл к двери в комнату дочери и осторожно приоткрыл её. Ефросиньюшка лежала навзничь и тяжело дышала, что-то бормоча во сне. Одна из её огромных грудей выпала из полурасстёгнутой ночной рубашки и немного свисала с края кровати. И Матвей Евграфович с ужасом увидел на ослепительно белой нежной груди дочери несколько бледных следов ожогов от окурков.

«Досталось же ей от этого зверья. Ничего человеческого в этих подонках не осталось. Видно, права жена – мотать надо отсюда, пока не поздно. Хорошо ещё, что я в кредит не успел залезть, а то бы никогда не вылез из этой новой кабалы. Сколько жизней уже покалечено и загублено. И это лишь начало надвигающейся беды. Бежать, и причём немедленно!» – принял он окончательное решение.

17. Отметили первую годовщину

Молодожёны Лена и Павел живут у его родителей.

Отец Павла, Антон Иванович, полковник в отставке. Он работает охранником в коммерческой структуре. Хотя он и немногословен, но всё же находит нужные и нежные слова в общении со своей женой Верой Николаевной.

Перед своей женитьбой Павел много рассказывал отцу о своей избраннице. И поэтому, когда в их доме появилась Лена, Антон Иванович, в отличие от жены, безоговорочно принял её как свою давнюю знакомую. Тогда как Вера Николаевна почти что совсем не разговаривала с Леной, а лишь искоса поглядывала на неё, как бы вопрошая: «И что ты за птица такая? Пока что не могу никак понять, сможешь ли ты ублажать моего Пашеньку».

И вот первый год супружества позади. На торжество собрались родственники и знакомые с обеих сторон. После того как гости прилично выпили и закусили, Антон Иванович пустился в воспоминания о службе в своём полку. В то время как Вера Николаевна расспрашивала гостей о стоимости их московских квартир. В результате опроса выяснилось, что её трёхкомнатная квартира самая дорогая…

Вера Николаевна была этим очень довольна и потому позволила себе откушать лишнюю стопку водки.

С этого момента Лена поняла, что её жизнь у родителей Павла ей мёдом не покажется. И оказалась права…

Как правило, Антон Иванович мало интересовался жизнью молодых. Он всё время пропадал на работе в ВОХРе и ещё подрабатывал на типографских работах в той же фирме. У него был «скользящий график» с большим количеством ночных дежурств. Поэтому домой он приходил, в основном чтобы как следует отоспаться.

Тогда как пенсионерка Вера Николаевна сидела дома и смотрела TV-передачи чуть ли не по всем каналам. На улицу в хорошую погоду она выходила с единственной целью – посудачить с подругами. Вскоре уже все соседи и подружки Веры Николаевны знали, что у Лены в квартире настоящий «муравейник» и потому она пришла жить к её сыну.

Однако в тайниках души она надеялась, что брак Павла и Лены долго не продлится. Она даже мечтала расстроить их совместную жизнь, пока у них не появился ребёнок.

В свою очередь, Антон Иванович думал по простоте душевной, что молодые живут душа в душу, что у них в браке полная идиллия и гармония. Ибо он знал, что его дочь, окончив вуз, работает где-то экономистом, а Павел заканчивает иняз и тоже имеет хорошие шансы устроиться на престижную работу.

18. О декольте полной блондинки

Наконец Аким Иванович подготовил по приказу шефа первые списки на увольнение. После последней реорганизации фирмы в ней осталось 38 подразделений, причём только 25 из них основные, а остальные вспомогательные. Аким Иванович передал списки Юлии Павловне, секретарше, и просил никому их не показывать.

«Пока не вышел приказ, эти списки никакой юридической силы не имеют», – предупредил он её и вышел…

Однако Юлия Павловна не восприняла приказ Акима Ивановича всерьёз. Как только грозный первый заместитель вышел, она вынула списки из папки шефа «На подпись» и, преисполненная собственной значимости, углубилась в колонки фамилий.

В это время Александр Георгиевич проводил в своём кабинете совещание своих замов и руководителей основных подразделений. Так что у Юлии Павловны, как ей казалось, было время, чтобы отксерить списки потенциальных «сокращёнников» и изучить их в более спокойной обстановке.

Она быстро заложила первый лист списка в копировальный аппарат, а остальные листочки держала в левой руке. И в этот самый момент зачем-то вернулся в приёмную Аким Иванович. Он сразу же понял ситуацию и даже покраснел от душившего его гнева.

– Это что такое? – закричал он и грубо вырвал список из рук оторопевшей и испуганной секретарши.

Юлия Павловна вынула из ксерокса копию первого листка списка и попыталась оправдаться.

– Я думала, что Александру Георгиевичу нужна будет копия проекта приказа для правки… Ведь вы же сами сказали, что это не окончательный список увольняемых, – спокойно парировала она и как бы случайно уронила листок, который держала в руке.

Аким Иванович, конечно же, сразу понял, что она хитрит и ждёт, что он как истинный джентльмен поднимет упавший листок. Но он опасался, что если резко нагнётся, то его может «достать» радикулит. Кроме того, ему хотелось подольше полюбоваться роскошным бюстом секретарши, который сейчас бурно вздымался и опускался от волнения его хозяйки. Поэтому он ожидал, когда эта несравненная «мисс бюст» нагнётся и предстанет во всей своей сногсшибательной красе…

В результате они оба одновременно присели и схватились за упавший листок. При этом обе груди секретарши как бы напрашивались на поцелуй.

«Как же я был не прав, что недооценивал магическую красоту таких полных блондинок!» – успел подумать Аким Иванович, прежде чем окунулся в бездонное декольте распрекрасной Юлии Павловны.

19. О возвращении в Россию

Приняв окончательное решение вернуться в Россию, Матвей Евграфович думал теперь лишь о том, как это быстрее осуществить.

Первым делом он позвонил своему давнему компаньону Александру Георгиевичу Филину и предупредил его о своём возвращении. При этом он очень надеялся на помощь друга. Ведь у них была общая цель – развитие бизнеса, причём не только отечественного, но и международного.

Матвей Евграфович задумал открыть филиал «Силиконовой долины» в Дубне. И эта идея в принципе была одобрена Александром Георгиевичем. Ибо ему нужно было как-то помочь в трудоустройстве сокращённым сотрудникам. Вот они и будут направлены в новый филиал, который откроется в Подмосковье.

При этом и жена, и дочь уже двумя руками голосовали за возвращение в Россию.

Перед самым отъездом Матвей Евграфович имел откровенную беседу с дочерью тет-а-тет в своём кабинете.

– Дочка, ты знаешь и понимаешь, надеюсь, как я тебя люблю. Ведь ты моя единственная и ненаглядная…

– Конечно, знаю, папуля…

– Ты видишь сейчас, что бывают ситуации, когда даже я не в силах тебе помочь. Пора тебе самой как-то определяться в жизни. Ты молода, красива и сможешь, если сильно захочешь, конечно, найти себе хорошего и надёжного парня. Но этого мало… Ведь нужно найти работу, которая захватила бы тебя полностью, и чтобы ты ходила на неё с удовольствием…

– Да, папа…

– Ну что ты заладила: «Да, папа…» Ответь мне прямо – у тебя уже есть какие-то планы?

– Я хочу поступить в иняз и после его окончания стать переводчицей!

– Похвально, Фросенька! Похвально! Я помогу тебе с поступлением. Да, и занятия с Павлом пошли тебе на пользу?