Дрессировка собак неслужебных пород. Защита хозяина и личного имущества

Прием в стаю чужих детенышей может быть весьма полезен в тех ситуациях, если в составе большой стаи более эффективно обеспечивается добыча пищи, защита территории. Возможность для щенка «поменять родную стаю» на чужую оказывается реальным шансом выжить, когда отношения в собственной стае сложились жесткие, доминант (вожак) плохо заботится о низкоранговых особях, щенка обижают и третируют, и это грозит ему не просто плохим положением, а гибелью.

Третий период социализации

Он наступает в возрасте 6-10 месяцев и непосредственно связан с интенсивным половым созреванием. Именно сейчас, когда период щенячества заканчивается и начинается взрослая жизнь, собака встраивается в структуру стаи. Новый статус резко осложняет для нее смену социальных партнеров и мирного перехода в чужую стаю. В этом периоде посторонние особи уже проявляют агрессию к подростку, социальное окружение сужается, количество дружественных связей оказывается ограниченным, для образования новых требуются особые условия. Смысл третьего периода заключается в том, что собака, разделяя мир по признаку «свои» и «чужие», к понятиям «МЫ» и «Я» добавляет «ОНИ». Этот этап социализации для собаки является завершающим.

Если собака воспринимает человека как представителя своего вида, то людей в ходе последнего этапа социализации она разделяет на своих и чужих. Реакция на чужих напрямую зависит от породы. Например, у сторожевых, охранных и подобных им собак искусственный отбор велся на агрессивное отношение к чужим.

Поэтому у многих охранных и сторожевых пород появление недоверчивой реакции на посторонних людей происходит очень рано, еще в период становления «Я». У пород такого типа третий период социализации как бы вклинивается во второй, агрессивность появляется при первых, пусть даже очень слабых выбросах в кровь половых гормонов.

Третий период социализации у собак специализированных охотничьих пород (особенно ярко видно это на примере гончих) протекает весьма специфично. Это связано с тем, что с наступлением полового созревания, со взрослением не связано замыкание стаи, закрытия ее границ на больших псарнях вообще не происходило, поскольку состав собак то и дело менялся. А отношение к человеку было «нормативно-дружественным» так сказать, «по умолчанию». Более того, шла очень своеобразная трансформация понятия «свой» применительно к человеку: в качестве «своего» воспринимается охотник с вполне определенной амуницией, деталью каковой является, например, ружье. Собака, побывавшая на полевой охоте, полностью доверяет любому человеку с ружьем.

У представителей же других пород, при отборе которых делался упор на дружелюбное отношение к человеку, агрессия на него не появляется и на третьем этапе социализации. У ездовых собак наблюдается отчетливо выраженная реакция избегания чужих. У многих собак-компаньонов третий период так полностью и не завершается, такие собаки так и не становятся совершенно взрослыми, они нуждаются если не в непосредственной опеке хозяина, то в теснейшем общении с ним. (Помните поговорку – «маленькая собачка – всю жизнь щенок»?)

В ходе третьего этапа молодая собака приучается дифференцированно распознавать уровень опасности, исходящей от других собак. Например, собака из другой стаи опасна в высшей степени уже тем, что она чужая. В своей стае положение не столь однозначное: часть собак сохраняет к молодому животному дружелюбие, другие только терпят его, зато третьи откровенно третируют. Собака перестает быть личностью сама по себе. Она приобретает индивидуальные, ни на кого не похожие черты в глазах прочих собак. Щенок по большому счету не имеет пола, а его детский ранг в среде сверстников совершенно не интересует взрослых животных. При половом созревании молодая собака приобретает в поведении приметы, которые для ее соплеменников четко ассоциируются с определенным полом, теперь она должна занять свое индивидуальное положение в стае, причем, в соответствующей полу подсистеме.

Именно на третьем этапе социализации собака включается в систему иерархии взрослых особей, приобретая при этом четко определенный социальный статус. В этот же период происходит активное выстраивание межличностных связей, и с одногодками, и с другими, взрослыми собаками. Прежняя, щенячья, система отношений уходит в историю. Конечно, память о прежних симпатиях и антипатиях остается, может окрашивать отношения повзрослевших животных, но эта «детская дружба» перестает быть актуальной в новой «взрослой» жизни и роли в дальнейшем, как правило, не играет.

Заключение лояльного союза. Именно в этом возрасте оно становится возможным. Когда окружающие добры и терпимы к малышу, он может отвечать лишь большей или меньшей привязанностью, легко меняющейся и быстро забывающейся. Но стоит подростку осознать, насколько по-разному к нему относятся прочие живые существа, и понять, что одни могут помочь избежать неприятностей, которые доставляют другие, как возникает основа для гораздо более глубокой и прочной привязанности, почва, на которой и взрастает лояльный союз. Лояльный союз всегда приятен и взаимовыгоден. Как бы сильно щенку ни хотелось попасть под опеку доминанта (вожака), этого не произойдет до тех пор, пока в союзе не окажется приятной стороны и для последнего. Часто эти отношения восполняют дефицит дружественных социальных контактов, снимают излишнее напряжение, только так можно объяснить заключение союзов не только между однопометниками или «бандитами»-изгоями, но и между высокоранговыми и молодыми кобелями.

Молодые собаки, едва вступившие на порог зрелости, могут добиться в собачьей иерархии только положения «пограничников» и «аутсайдеров». Кстати, бегство щенка из стаи на втором периоде социализации вовсе не является изгнанием. Стая не отказывалась от него, не стремилась избавиться, этот щенок был лишь одним из массы, уход именно его для стаи был незаметен. Истинные изгнанники появляются лишь тогда, когда стая начинает видеть в них индивидуальность, когда их личные качества чем-то раздражают сообщество. Здесь процесс взаимный: не только собака избегает общаться с членами стаи, но и те активно отгоняют ее прочь от себя.

Например, если молодой кобель попытается покрыть одну из самок гарема вожака (доминанта), ему грозит самое суровое наказание: изгнание из стаи. А в условиях дикой природы это означает, что он обречен на скитания и поиски своего места под солнцем, на выживание в индивидуальном порядке. Причем, без права даже заходить на территорию охотничьих угодий стаи: за это следует немедленная и жестокая выволочка. В дикой природе для общественного животного это может означать верную гибель, особенно в суровых климатических условиях.

Выделить четкие границы между критическими периодами оказалось невозможным еще и потому что сами периоды накладываются друг на друга. Еще не оканчивается критический период для понятия «МЫ», как активный щенок уже начинает познавать мир как индивидуальность, завязывает первичные личностные связи, формирует отношения. Подобным же образом отчуждение, состояние непринадлежности к общности «МЫ» возникает в некоторых породных группах и у «особо одаренных» интеллектом собак уже во втором периоде социализации. С другой стороны, наблюдается феномен, немыслимый для дикого животного: незавершение третьего этапа, инфантильность, продленная на всю оставшуюся жизнь.

Социальная депривация

Так называется лишение или резкое ограничение социальных контактов, невозможность осуществления адекватного виду животного импринтинга (запечатления). Происходит в условиях противоестественной изоляции щенка (ранний отбор из помета, невозможность общаться с сородичами, ограниченная среда обитания, скудное, неподходящее по составу питание, «сенсорный голод» и др.). К аналогичным факторам относится содержание в тесной квартире, частое оставление щенка в одиночестве, непродолжительные прогулки, отсутствие игр и тренировок.

В природных условиях, живя в стае, щенок не может быть лишен социальных контактов с себе подобными. При проявлении заботы со стороны человека, то есть – активном вмешательстве в естественный расклад вещей, подобное происходит достаточно часто. В этой главе описывалась социальная депривация, когда речь шла о возможности запечатления в первом периоде социализации только образа человека при искусственном выкармливании рано отнятых щенков. Отсутствие общения с матерью, а впоследствии контактов с другими собаками, приводят к значительным и практически необратимым нарушениям большинства сложных поведенческих комплексов.

Как правило, социальной депривации именно в течение второго периода социализации подвергаются собаки, которых выращивают в городах с неблагополучной эпидемической обстановкой. Щенка отнимают от матери в самом начале второго периода социализации, и он попадает в дом владельца. Пока проводится курс вакцинаций, щенка держат на карантине, не выводя на улицу до приобретения прочного иммунитета. В результате, первый выход на прогулку может произойти в 4, а то и более месяцев, а до этого момента щенок совершенно лишен контактов с другими собаками. Описанное положение усугубляется тем, что в течение всего карантина он испытывал потребность в информации о себе подобных (а такая информация является неотъемлемой частью социальной потребности) – и не получал ее. Отсутствие возможности общаться с другими собаками при достаточно ограниченных контактах с занятыми владельцами создает значительный социальный дискомфорт.

Когда по окончании карантина щенок попадает на улицу, оказывается, что он очень неуверен в себе, всего боится, избегает игр с другими собаками, общение с которыми для него неприятно и нежеланно. Жизненный опыт собаки-«затворника», полученный на данный момент, сводится к знанию собственной квартиры и ее постоянных обитателей, в то время как именно во втором периоде социализации щенку полагается активно исследовать окружающее. И что немаловажно – именно тогда он учится воспринимать символический «язык демонстраций» своих сородичей, запоминает большое количество поз, мимических движений и связывает их с действиями, которые они символизируют. Он узнает и обучается воспроизводить в соответствующих ситуациях тем больше таких символов, чем шире круг общения с другими собаками. Когда же критический период социализации заканчивается, а животное не успело овладеть языком символов, в дальнейшем оно не сможет в полной мере пользоваться им и распознавать его у других собак.

Следовательно, если своевременное знакомство с прочими собаками запоздало, щенок начинает их избегать, и хотя облик этих существ для него еще смутно знаком, то их действия ему непонятны. Незнание символического языка, присущего собственному виду, оказывается по-истине разрушительным с точки зрения коммуникативности: щенок, не понимающий других собак, не просто «глух и слеп», он не может вступать в контакты с ними, в результате, ему не с кем играть. А в социальных играх собака обучается не только правильному социальному, но также и половому поведению. Значит, подобный «щенок-инвалид» рискует остаться без потомства.

Есть еще один аспект, тесно связанный с социальной депривацией. При формировании личности, когда утверждается первичная иерархия, щенки могут контактировать довольно грубым, жестоким способом, легко нанося травмы друг другу. «Воспитать» правильный поведенческий блок, мешающий причинять серьезные повреждения друг другу при конфликте, может только взрослая собака, раз за разом препятствующая подобному поведению: она причиняет боль «агрессору» и отпускает, только добившись криков боли от него самого. Щенок, которого не воспитывали в подобной школе, скорее всего, не обучится обозначать действие символом, не научится демонстрациям и рискует «не быть услышанным» в критической ситуации.

Юная овчарка автора этих строк однажды оказалась жертвой нападения взрослого ротвейлера с явными признаками «сбитой планки». Будучи «отчасти воспитанной» в питомнике служебного собаководства (находилась там на передержке), она подняла такой жалобный визг и стон, что переполошила всю округу. Довольный «победой» ротвейлер ушел, моя «мадемуазель» отряхнулась,

и, как ни в чем не бывало, принялась приглашать меня к продолжению прогулки. Никаких серьезных повреждений на ней не обнаружилось: она подала «правильный сигнал» и осталась цела и невредима.

По своим проявлениям, депривация во время третьего периода не так уж безнадежна и может быть компенсирована, если до того у щенка были нормальные социальные отношения. В естественных условиях депривации подвергается аутсайдер, – до тех пор, пока не найдет новых социальных партнеров. В домашних условиях от благополучных сверстников такой депривант отличается, пожалуй, лишь повышенной нервозностью, которая у агрессивных пород может оборачиваться вспышками на первый взгляд немотивированной злобы.

Депривация взрослого животного достаточно часто наблюдается у собак изолированного содержания и у тех, чьи владельцы очень занятые люди. Она вызывает сильный дискомфорт. Подобная депривация, принципиально не отличающаяся от депривации в третий критический период, развивается, когда с собакой мало общаются и гуляют, часто вообще не выпускают из выгульного двора или вольера, у нее нет контактов с другими собаками. Животное испытывает острую потребность в информации вообще, в социальной информации в частности. Такая собака в буквальном смысле готова отдать что угодно за возможность вступить в контакт с себе подобными или с человеком.

В дрессировочной практике подобную депривацию в ряде случаев можно использовать для коррекции поведения, «перевоспитания». Например, «отрицаловка», привыкшая всего добиваться укусами, может стать гораздо покладистее, попав в новые условия и посидев несколько недель в вольере. Для деприванта положительное подкрепление общением может оказаться куда более весомым стимулом, чем поощрение кормом. Заставить флегматичную собаку выполнять действие, кажущееся ей неинтересным, подносить, допустим, аппортировочный предмет, можно, лишив ее общения. Получая минимум прогулок и внимания хозяина, флегматик будет готов работать только за счастье находиться рядом с хозяином.

Глава 3

Усвоение главных команд и правил поведения – первый этап дрессировки

Несколько главных понятий и советов

Ваше общение со щенком с первых же минут должно строиться на нескольких непреложных принципах. Ваш питомец всегда должен получать от вас оценку своих действий. Для воспитания и дрессировки собаки используются в качестве базовых сигналов положительное и отрицательное подкрепление. В общем смысле можно сказать, что положительное подкрепление – это поощрение, отрицательное подкрепление – наказание.

В последние годы понятие «подкрепление» существенно расширилось. Раньше в качестве такового признавались:

– лакомство, похвала ласковым голосом, поглаживание, вручение любимого предмета (положительное);

– удар или любое другое причинение боли, неприятных ощущений, окрик (отрицательное).

Сейчас же в качестве положительного и отрицательного подкрепления признаются, а также используются (и с успехом!):

– лишение либо предоставление свободы;

– щелчок специальными устройствами (например, щелчок кликером – положительное, звук диска – отрицательное);

– лишение либо предоставление возможности общения с себе подобными и человеком;

– лишение или предоставление возможности поиграть либо поучаствовать в дрессировочном процессе;

– возможность или невозможность выполнять свои рабочие обязанности (представители некоторых служебных пород просто болеют, если им не дают возможность работать: охранять, конвоировать, искать, спасать, сопровождать, ловить, «тащить и не пущать» и др.!);

– наличие или отсутствие какого-либо стрессового фактора вообще (например, шума бытовой техники, когда включают или выключают пылесос, фен и т. п.);

и многое другое.

В процессе занятий и общения с собакой стремитесь всегда использовать положительное подкрепление для закрепления нужных вам форм поведения и отрицательное – для устранения нежелательных. Как поощрение, так и наказание должны быть соизмеримы и адекватны. Например, в качестве пищевого подкрепления используйте небольшие, но лакомые кусочки (самое оптимальное – сухой корм). В качестве отрицательно-болевого – легкие шлепки по боку морды (не прямо по носу!) открытой ладонью. Здесь совершенно не нужно «держать удар»: морда и брыли у собак очень чувствительны и легкий удар плюс суровый окрик будут для собаки достаточно красноречивы. Разумеется, следует учитывать, что болевой порог у различных пород разный и удар, от которого овчарка или доберман взвоют, у питбуля или фокстерьера вызовет только легкий «чих».

Не используйте слишком контрастных подкреплений (кусок шашлыка или удар пластиковой бутылкой с диким воплем). Главное, чтобы реакция была постоянной и адекватной. Как только вы прекратите требовать от собаки чего-либо, она этого выполнять не будет. Собаки в большинстве своем очень умные и тонко чувствующие существа, они сразу поймут, когда вам станет лень заниматься их воспитанием и тут же воспользуются этим.

Не забывайте делать поправку и на общее состояние собаки. Например, дрессировку с вкусопоощрительным подкреплением следует вести только тогда, когда собака голодна. Активные занятия на местности нужно проводить только после того, как собака «выгулялась» (отправила естественные надобности), но до того, как она «нагулялась» (устала от игр, занятий, передвижения по местности и др.). Обязательно осматривайте собаку перед выходом и до занятий.

Обращайте особое внимание на состояние слизистых, мышечный тонус, общий вид, поведение. Чихание и фырканье может говорить о том, что собака приболела или «занюхала» предмет с резким запахом либо запыленный. А может означать, что собака… смеется. Не так давно установлено с высокой степенью точности, что легкое чихание (фырканье) в сочетании с игривым поведением у собак означает смех. Записанное на магнитофон и воспроизведенное, такое фырканье вызывает у других собак характерный отклик: они машут хвостами и стремятся к игре. Собака может «улыбаться» – высунутый язык и характерный «боковой оскал» без признаков злобы. Она может грустить (взгляд исподлобья с опущенной головой), некоторые могут даже плакать.

Учитывайте специфику пола: например, сука во время течки становится игривой и непослушной, а вы можете принять это состояние за хорошее настроение и неосмотрительно отпустить ее в свободный выгул.

Сейчас техника дрессировки и воспитания значительно гуманизировалась, подобрела (а Дуров, например, вообще никогда не применял болевые наказания). Но если вы сторонник жестких методов воспитания, а ваш питомец обладает высоким болевым порогом (кстати, это совсем не обязательно – бойцовая собака, может быть, например, фокстерьер), то лучше сразу обзаведитесь специальной кожаной плеткой без всяких утяжелений и тросиков, но с мягким «шлепком» на конце. И наказывайте его только этой плеткой, избегая бить по глазам, носу, половым органам.

Вообще (как об этом ни неприятно говорить, но все мы, собаководы, применяем силу, причем зачастую это необходимо, так как большинство пород должны «чувствовать руку» хозяина) нужно четко знать, куда можно бить собаку без опасения причинить непоправимый вред. Разумеется, с применением умеренной силы, ибо все, даже самые мощные породы, могут быть уязвимы для изощренной и тяжелой человеческой руки, не говоря уж о палке. Наиболее безопасная зона – плечи, менее – грудь. Очень проблемная зона – круп и спина, по которым часто достается нерадивым псам от нерадивых хозяев: можно повредить позвоночные и суставные соединения, нервы, а то и парализовать животное. Самое уязвимое место – живот, самые легко травмируемые органы – нос и глаза. Никогда не применяйте к своей собаке «борцовских приемов» – бросков, кувырков, переворотов с падениями, даже в игре. Обязательно страхуйте во время игр и прыжков, особенно энергичных, молодых и малотренированных собак от рискованных приземлений. Мой фокстерьер из-за неудачного «игрового броска» прохромал на заднюю лапу всю свою жизнь.

И вообще – сдерживайте свой гнев, чтобы потом не жалеть.

К сожалению, несмотря на многочисленные советы и пожелания, большинство любителей частенько используют вместо плетки ременную петлю поводка. В принципе, хоть и непрофессионально, но достаточно гуманно. Главное, чтобы это не делалось на начальном этапе приучения щенка к снаряжению и использовалось не в качестве правила, а в качестве исключения. И, разумеется, не по глазам.

Небольшой экскурс в историю