Журналистика и культура

Сказка на ночь для телезрителей – это сериалы. Начавшись с качественного телекино – достаточно вспомнить «Адъютанта его превосходительства» или «Семнадцать мгновений весны», многосерийные фильмы стали сниматься все быстрее, а главное – дешевле. Но в большом объеме (как в анекдоте: будете жить плохо, но зато долго). Сегодня средний телесериал на канале «Россия-1» – это примерно двухнедельная пытка историями бесконечных золушек, которые обязательно попадают в больницу, тюрьму, рабство, у них отбирают детей, или они не могут иметь детей, но им никак не удается усыновить ребенка, пока не попадется хороший (синоним в контексте – богатый) человек, иногда – работник полиции, в перспективе – муж, он тоже попадает в аварию, в больницу, его избивают бандиты, в него стреляют, он падает с высоты, спасая ребенка, но чудом выживает, перед этим пролежав какое-то время в коме, и в конце золушка (как правило, уже беременная от любимого) и ее спаситель, взявшись за руки, идут с ребенком в непонятную даль.

Считается, такие сериалы смотрят только женщины. Но вот какой диалог читаем в рассказе Ольги Савенковой «Девять дней в июле»:

« – Александр, ну хоть вы меня поймите. Ну вот вы, например, смотрите телевизор?

– Я – нет. Жена и теща смотрят. А меня бесит, что все про бандитов или… полицию. И все врут! – вскричал милиционер с интонацией доктора Хауза.

– Это не вранье, а художественная интерпретация, – снисходительно сказала Мара. – Но женщины ваши каждый вечер смотрят. А лиши их сериалов, они вспомнят о том, что у вас зарплата маленькая, и с собакой вы гулять не хотите. Мы работаем для вас!» [33]

Еще на заре телевизионной эры первый телекритик Владимир Саппак написал книгу «Телевидение и мы» [34]. Сегодня надо было бы написать продолжение и назвать его «Мы и телевидение». Общество стало эгоистичным, индивидуализм победил окончательно в отдельно взятой стране, как когда-то говорили о социализме. Мы живем в перевернутом мире, и сегодня не показалось бы парадоксальным название статьи Сергея Муратова «Кино как разновидность телевидения», написанной им в начале 1960-х. Очень многое сегодня стало разновидностью телевидения: КВН и «Что? Где? Когда?» уже давно ушли в массы и существуют отдельно от телеэфира, ток-шоу перенесли свои пошлые сюжеты непосредственно в семьи, политические программы переходят вместе со своими бессменными участниками на площадки Госдумы, моральный ширпотреб сериалов пользуется немалым спросом в обществе, а реклама вовсе загипнотизировала население, которое уже давно уяснило, что все нравственные ценности приватизировал Газпром.

Конечно, не стоит в рамках данного пособия что-либо обличать или кого-то критиковать. Как говорится, «не хотелось бы никого обижать». Есть лишь стремление понять на основе анализа исторических реалий, какие перспективы ожидают нас и телевидение. Несмотря на всю мощь интернета, телевидение остается по-прежнему самым популярным и востребованным каналом коммуникации, о чем свидетельствуют многочисленные социологические исследования. Так, по результатам опроса исследовательской группы «Видеоинтернэшнл», первое, что делают, придя домой, 62 процента опрошенных, – включают телевизор. Более половины респондентов едят перед включенным телевизором, и примерно столько же не могут уснуть, пока не посмотрят телевизор. Молодежь с модной фразой «Я не смотрю телевизор» остается под его влиянием. Таковы итоги исследования НИУ ВШЭ.

Ни одно другое явление, как видим, не вошло столь прочно в жизнь человека и общества, как телевидение. Канадский исследователь Маршалл Маклюэн считал, что с появлением телевидения мир превратится в глобальную деревню, так как люди все будут знать друг о друге. Популярность ТВ в обществе стала беспрецедентно высокой. Многие даже были уверены, что оно постепенно заменит все другие средства коммуникации. В массовом сознании это явление закрепилось благодаря растиражированной фразе из фильма «Москва слезам не верит», где один из героев утверждает, что не будет ни театра, ни книг, ни кино, а будет «одно сплошное телевидение». Конечно, сегодня многие, особенно молодежь, больше пользуется интернетом, проводит время в социальных сетях, общаясь и получая информацию. Но в интернете смотрят те же сериалы – правда, молодые пользователи предпочитают продукцию США, но это не исключает того факта, что и в интернете – все то же телевидение.

Мобильная связь и мультимедиа сформировали потребность человека «постоянно быть на связи», что также выработало привычку больше присутствовать в виртуальной, нежели в реальной жизни. У аудитории сложился формат «фонового восприятия» телевидения, так же, как до этого – радио. Телевидение тоже часто не смотрят, а слушают, эпизодически поглядывая на экран и одновременно просматривая сообщения в соцсетях. События и встречи, которые происходят офлайн, откладываются, а чаще замещаются онлайн «присутствием»: если тебя нет в Интернете, значит, тебя вообще нет.

Известны случаи протестного поведения, когда человек намеренно уходит из сетевого пространства. Так поступил в свое время известный публицист и актер Евгений Гришковец. Даже написал целую книгу о том, почему он ушел из «ЖЖ», в котором размещал свои ироничные и достаточно востребованные эссе. Как бы случайно демонстрация Гришковца совпала по времени с атакой на русский «ЖЖ» и его автора Антона Носика.

Есть и другие примеры, но их сравнительно немного. Для большинства самое интересное происходит на экране: для старшего поколения – на экране телевизора, для молодых – на мониторе компьютера, планшета или смартфона.

Что же заставляет людей так истово не любить реальность и любить суррогатные экранные зрелища, столь далекие от правды жизни, но, видимо, тем и более привлекательные?

Ни в коем случае не надо задавать этот вопрос психологам: они обязательно будут говорить о замещении, компенсации, фрустрации и прочих вещах, не имеющих прикладного значения. Социологи тоже пока не могут дать внятного объяснения этому явлению. Можно поискать ответ в художественной литературе – ведь предсказал же Федор Достоевский распространение «трихин» массового поражения психики людей. Лев Толстой тоже выдвинул интересную версию о том, почему люди легко объединяются для «дурных» дел, но неспособны объединиться для чего-то хорошего и позитивного. Философы могли бы порассуждать о внутреннем конфликте человека – его представлений о себе и о мире и реально существующего мира – отдельно от него.

Разгадка проста, виртуализация досталась человеку в наследство от обезьяны с ее аппаратом в коре головного мозга. Телевидение в сжатой по времени форме лишь повторяет путь эволюции, который привел к появлению человека.

Телевидение помогает связать условность и реальность, в этом его притягательная сила [5]. Так и ответ на вопрос о том, каким будет общество и телевидение как его зазеркалье, может дать только… само телевидение. Сегодня оно чрезвычайно расширило свои границы – границы техники, технологий, человеческих ресурсов. В то же время сужается горизонт возможностей в плане содержания, того самого пресловутого «контента», который стали называть вместо «телевизионного произведения» «видеопродуктом». Что ж, продукт на рынке – так и должно быть. Произведение где-то выше, не зря в начале 1980-х дискуссия о том, является ли телевидение техническим средством или искусством, завершилась в пользу последнего. Хотели даже придумать «музу телевидения», но до этого не дошло. Сегодня утвердился новый статус телевидения как медиабизнеса. Написаны книги по экономике и менеджменту ТВ, изучены форматы (которые, в отличие от жанров, можно продать).

Кстати, из отечественных развлекательных форматов известны лишь КВН, созданный в период телевизионного романтизма, и передача «Что? Где? Когда?», знаменующая собой интеллектуальный рост телезрителей в перестроечный период. Возможно, стоило бы еще упомянуть программу «Взгляд», которую иногда называют легендарной, но на роль легенды она, к сожалению, не тянет, учитывая справедливые претензии к ее авторам.

Здесь надо было бы поговорить о телевизионной журналистике, но это – отдельная тема. Тогда же, в 1990-е, появились так называемые «народные» передачи «Времечко» и «Сегоднячко», которые должны были явить собой альтернативу официальным новостям. Продержались недолго, хотя и запомнились. Возможно, телевидение попробует использовать этот формат еще раз, но в эпоху Твиттера и Фейсбука сделать это будет достаточно сложно.

Вокруг телевидения традиционно существовали, подобно рыбам-прилипалам, всевозможные мифы. Основным отличием от кино считался крупный план. Однако диссертационное исследование одного из авторов данного пособия на основе анализа 220 передач показало, что телевидение не дает преимущества крупным планам. Как и в кино, в телепередачах больше всего средних планов, что объясняется соответствием проксемике (пространственным характеристикам) межличностного общения [7].

Работа была проведена под руководством заведующего кафедрой телевидения и радиовещания журфака МГУ Энвера Гусейновича Багирова. Он совершенно справедливо считал, что контент-анализ может выявить неочевидное [1]. Багиров обогнал время как минимум на двадцать лет. В какой-то степени восполнил пробел Рудольф Андреевич Борецкий, мужественный человек с естественно-научным мышлением [4]. Борецкий был уникальным преподавателем уже потому, что у него, подобно Багирову, отсутствовала профессиональная ревность, сжигающая конкуренцию в науке.