Поселок

бросать» свою жену ни под каким предлогом. Своего рода – пожизненное заключение, точнее,

законное покушение на свободу его творчества. Мысль слабо сказать тяжелая – гнетущая,

уничтожающая.

– Значит, любовь может пройти после стольких лет безукоризненных духовных

отношений? Возможно ли такое?

Роберт задумался. И в самом деле, «возможно ли такое?» Что удерживает человека от

перемены?

– Наверное, в момент выбора – что оказывается сильней.

– Что?

– Свобода творчества или любовь.

13

– Боже! Это же инквизиторство, Роберт! – Женечка грустно покивала головой кому-то за

окном. – И ты об этом так хладнокровно говоришь. Разве для тебя твое творчество не важней

моей любви?

– Почему «твоей»? – Роберт, не замечая, невольно задал обнаженный вопрос. – Я не в счет?

– и вышло действительно хладнокровно, как от пресыщенности жизнью.

Женечка это, наверное, почувствовала, и не ответила. Сам по себе его вопрос уже ответ. Он

неожиданно подтвердил догадку охлаждения чувств, незаметно пришедшего в их жизнь, и

непонятно было, как к этому нужно относиться. Так же, как и он, не придавая особого

значения, видно так бывает во всех семьях, ей не знать, она впервые замужем, а у него опыт и

не волнуется, значит, уверен в том, что так и должно быть. Чувствовалась личная вина в

неопытности, вышла очень поздно, не девочка и не женщина, и Робкерт был у нее первый.

Хотя понимала, что основная вина запоздалого создания семьи лежит на родителях, на

каждом шагу твердящих дочери в расцвете юных ее лет о благоразумии советской

«порядочности» будущей супруги в получении высшего образования, а не в счастливом браке.

Меньшее – позор для советского человека, тем более – для семьи такого авторитетного лица,

как заместителя главного конструктора завода танкостроения. С уходящими годами она сама

себе не признавалась, не допускала мысли, что поезд ушел, и приходилось пользоваться тем,

что осталось. Это и унизительно и так же разумно, как все-таки нужно жить. И определить –

возникшие к каким трудностям нужно причислить – временным или постоянным. Конечно

самые опасные постоянные трудности. И если они появились у нее с Робертом, то оставалось

выяснить причину.

– Так что же удерживает супруга от перемен, если не любовь? – с нескрываемым

интересом спросил Роберт.

– Сила привычки, если не корысть, – подражая Роберту, заверила она.

– Всему есть предел.

– Да, но то и другое, что ты сказал, меняет время. Как говорят, время лечит.

– И изменяет цель, – в унисон добавил Роберт. Ему понравилось направление мысли,

которую невольно затронула Женечка. Это полностью отвечало его убеждению, что причина,

по которой ему не везло в семейной жизни, лежит именно в этом.

Но Женечкины, видно, с его мыслями не совпадали. Она покачала головой:

– Дело не в этом. Ты помнишь, Назаров рассказывал, как еще в ранние годы их с Ниной

супружеской жизни она уходила от него. На каком году их супружества это было?

– А зачем это тебе?

– Говорят, есть роковые числа разводов. На третьем, седьмом, девятом, двенадцатом году

супружества.

– Именно такие числа? Ты не путаешь? Почему?

– Не знаю, может быть, другие. Но говорят.

Роберт встревожено подошел к окну. С высоты четвертого этажа поверх макушек кленов и

каштанов раскрылся, сохранив утреннюю прохладу на росистой траве, школьный стадион, а