Вариант для криминала

отличающийся от первого.

Очень быстро вошел официант с подносом – маленькими стаканчиками коньяка и

бокалами ледяной воды. Бассетт, пристально посмотрев на гостей, спросил:

– Инспектор, чем обязан? Хотя догадываюсь, о чем пойдет речь.

– Вы совершенно правы, Пол. Именно о том, о чем догадываетесь. Меня и моего

коллегу по расследованию интересует ваш бывший работник Клод. Что вы можете сказать

по этому поводу?

– Жаль беднягу. Было бы из-за чего.

– Нет, мистер Бассетт, вы меня не поняли. Я не о самоубийстве. Речь пойдет об

убийстве Клода.

Лицо Пола Бассетта никак не изменилось, чего не ожидал Джон. Наоборот, Пол принял

сообщение с заведомо спокойной реакцией осведомленного человека. Усевшись поудобней

в кресле, он закурил, и некоторое время молча что-то обдумывал. – Что же вы полагаете,

мистер Конрад, мне моя шкура безразлична? – наконец спросил он.

Джон пожал плечами. Такой откровенности независимого общения со стороны Пола он

не предполагал, хотя мог бы встретить и вполне морально оправданный отпор.

– Вы скажете «верно». Так вот, Джон, из уважения к вам и еще по очень личным

причинам я, вместо ответа, помогу вам немаловажным советом, в чем я и сам

заинтересован. А вы взвесьте и поступите правильно. Клод был на редкость гениальным

работником. Таких просто редко встретишь. Нет, не в том смысле, что был слишком

исполнительным и честным крупье. Вы же понимаете, с какой тщательностью мы

подбираем людей на работу, связанную с непосредственными деньгами на столе. Так вот,

Клод был гениальным по природе. Его феномен заключался в способности

притормаживать вращение диска рулетки, не прикасаясь ни к чему. Рабочие места

контролируются видеокамерами, я их вижу здесь, – Бассетт протянул руку к столу и тут же

стоящий на крышке экран монитора повернулся к зрителям. На растре появилось

изображение игорного зала, автоматически переключаясь, то на один, то на другой объект

с определенной паузой. – Клод об этом знал. И не использовал свою возможность утаить

деньги. Но его погубила профессиональная страсть. Несколько крупных сумм он, таким

образом, оставил нашей казне. Не скрою, я был восхищен им, и даже в глубине души

благодарен ему. В то время наши дела шли плохо. Межрегиональный контроль,

безусловно, при всей своей старательности не смог бы уличить его в афере. Да и этих

фактов было за все короткое время, какое он у нас проработал, три, не более.

Единственный свидетель – это моя видеотехника. На замедленном прокручивании четко

просматривается реакция торможения диска на заинтересованном знаке. Я понимал, что

это плохо кончится и в тот роковой вечер, когда к его столу подошел очень богатый клиент,

я решил спуститься к нему в зал еще до начала игры, чтобы отозвать его на откровенный

разговор. Но не успел. С микрофона я услышал вот что, – Бассетт нажал кнопку на пульте

управления, и в пространстве прозвучали голоса смешанные с общим шумом зала: «Клод,

ты считаешь меня младенцем? Нет, это ты младенец против меня, хоть и гениальный. Мне

мой выигрыш, как и проигрыш ничего не стоят, но Ридли и Мейсен другого мнения. Они

28

со своими капиталами раздавят тебя, как клопа, и не оставят в стороне богадельню твоего

жирного папы. Это только из-за одного своего престижа, из-за унижения, которое они

вынесли по твоей вине, когда несколько гнилых миллионов ты вытрусил у них и оставил

своей фирме или положил себе в карман. А точнее – украл. И вообще, зачем тебе все это?

Живи поспокойней. Я тебе предлагаю кучу денег. Их тебе хватит не только до конца твоих

дней, но и твоим потомкам. Соглашайся. Ты пойми, у меня нет другого выбора. Если бы

был, я бы не настаивал – нет, так нет… В общем, выбирай. Либо я тебя заложу, и тогда тебе

крышка в моральном и физическом смысле, либо ты король с деньгами. Сегодня я приду к