Философия и христианство. Полемические заметки «непрофессионала»

Впрочем, эффект от внедрения в философию вируса под названием «гипотеза» может быть очень большим. Но, естественно, со знаком «минус». В результате мы имеем дело с таким феноменом, как инфляция философских идей, обесценение результатов мыслительной деятельности» философов. Если в старое доброе время половину всего времени студенты на занятиях по философии изучали классиков – Сократа, Платона, Аристотеля, Канта, Гегеля и еще двух-трех влиятельных философов прошлого (так было в мои времена), то сегодня эти авторитеты вытеснены на обочину. Программы забиты современными философскими школами и течениями. Вот их далеко не полный список: неокантианство, неотомизм, экзистенциализм, критический рационализм, структурализм, иррационализм, прагматизм, «философия жизни», «франкфуртская школа», психоанализ (фрейдизм), неофрейдизм, персонализм, феноменология, постмодернизм и т. д. И это не считая, что внутри каждой школы и каждого течения имеется еще куча разных направлений и оттенков. У современного студента в памяти остается не Платон и даже не Гегель, а сумасшедший Ницше со своей фразой «Бог умер», извращенец Фрейд с эдиповым комплексом и Камю с навязчивой идеей суицида. Происходит «разводнение» философского капитала. Это неизбежно снижает статус философии в обществе, углубляет ее кризис. Но при этом усиливается разрушающий ее эффект на общество и человека.

Кстати, «дурной пример заразителен». Увлечение гипотезами из философии перекочевало в другие сферы умственной деятельности. Например, в «экономическую науку», с которой мне приходится соприкасаться как преподавателю. Во многих учебниках по экономической теории и «научной» экономической литературе слово «теория» все чаще замещается термином «гипотеза». В течение нескольких лет студенты экономических факультетов занимаются бесплодными рассуждениями типа: «Есть ли жизнь на Марсе?» В итоге впустую уходят лучшие годы жизни. Почему-то часто на занятиях со студентами вспоминаю строки из Лермонтова:

Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее – иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.

Увы, сегодня студентам на занятиях и по философии, и по экономике, и по социологии, и по многим другим предметам дается громадный объем информации, процент усвоения которой составляет не более десяти. Под усвоением я понимаю лишь запоминание. Но полноценное усвоение предполагает не только запоминание, но также понимание. А такое усвоение может быть оценено условно в 1 %. Правильному отбору информации, ее разделению на «зерна» и «плевелы» должна учить как раз философия. Но она сама забивает память молодежи «плевелами». О том, чтобы усваивать «зерна», переваривать их, понимать смысл получаемых знаний, я уже не говорю. Философия как учебный предмет давно уже перестала выполнять эту свою задачу, превратившись в инструмент разрушения человеческого сознания.

Плюрализм философии проявляется также в том, что она начала стремительно делиться на отдельные дисциплины. Я полистал два-три учебника по философии и выяснил, что философия как «наука наук» имеет сложнейшую внутреннюю структуру (примечательно, что в разных учебниках приводимые структуры не совпадают). Вот наиболее крупные структурные элементы философии, которые присутствуют во всех учебниках:

– теоретическая философия (систематическая философия);

– социальная философия;

– этика;

– эстетика;

– логика;

– история философии;

– философия науки;

– философия человека (философская антропология).

Но современная философия подобна дереву. Кроме основных ветвей на каждой ветви имеются еще веточки. Так, основными частями теоретической философии (веточками) выступают:

– онтология (учение о бытии);

– гносеология (учение о познании);

– диалектика (учение о развитии);

– аксиология (теория ценностей);

– герменевтика (теория понимания и толкования знаний).

Разве сегодня студент может охватить своим умом все это «дерево» с десятками ветвей и сотнями веточек? А ведь на каждой веточке есть еще десятки и сотни листочков (конкретные теории, гипотезы, идеи). Мне иногда приходится общаться с «профессиональными» философами. Они честно говорят, что они «частичные» философы. Они специалисты по отдельной «ветке», «веточке» и а иногда и «листочку». Зачем же тогда пытаться втиснуть в голову студента дерево целиком? Голова-то может и повредиться. И где же тогда «целостное видение и понимание мира», которое нам обещают в своих введениях учебники по философии? Целостного понимания не получается. Особенно с учетом того, что преподаватели философии студентам предлагают из этой кучи веток, веточек и листьев сделать выбор самостоятельно. Выбрать то, что им нравится. Об истине речь даже не идет[24 - Так мне рассказывают студенты. Хочу верить, что не все преподаватели философии преподают свой предмет с такой циничностью.]. Кажется, Гераклит говорил, что «многознание уму не научает». С учетом нынешней ситуации в философии и организации ее преподавания можно скорректировать великого грека: многознание ум повреждает.

А теперь чуть подробнее о такой ветке, как «философия науки». На ней за последнее столетие появилось большое количество веточек: философия математики, философия физики, философия химии, философия биологии, философия медицины и т. д. Чаще всего речь идет о том, что представители соответствующей науки занимаются разработкой принципов исследования в своей области (тем, что обычно называется методологией науки), а также обобщают результаты исследований и осмысливают их. В 99 из 100 случаев философией каждой конкретной науки занимается человек, который изначально не философ, а специалист в своей предметной области. Такой человек ближе к своей конкретной науке, чем к философии. Корпорация профессиональных философов делает вид, что занимается философскими вопросами конкретных наук. На самом деле она лишь отслеживает то, что создается в конкретных науках. Наиболее интересные результаты она заимствует. Затем облекает в собственную красивую «философскую упаковку» и выдает за свой собственный продукт.

Это лишний раз показывает, что у философии своей собственной территории нет, она пытается внедряться на сопредельные территории. В данном случае – на территорию конкретных наук (преимущественно естественных)[25 - Я специально подчеркиваю: естественных наук, поскольку так называемые социальные науки имеют большое сходство с философией (с точки зрения бесплодности) и корпорацию «профессиональных философов» не очень интересуют.]. Имеет место откровенное паразитирование философии на конкретных науках. Правда, надо признать, что конкретные науки не признают философию «наукой наук» или «королевой наук». Они вообще ее не желают признавать. Так, известный современный английский физик-теоретик, математик и популяризатор науки Стивен Хокинг как-то обронил: «философия умерла».

Впрочем, современная либеральная философия пытается паразитировать не только на науке, но также на наследии классической философии (греческой, немецкой и т. д.). Так называемые новые философские идеи – чаще всего заимствованные у классиков и облеченные в новые словесно-терминологические упаковки. Причем зачастую заимствования сопровождаются ошибками и искажениями[26 - См.: «Философ смерти философии». Интервью с Кареном Араевичем Свасьяном // Литературная Россия. № 42. 20. 10. 2006.]. Также современная философия паразитирует на культуре и религии. Но это тема особого разговора.

Все мы помним сказку датского писателя Ганса Христиана Андерсена «платье короля» и слова мальчика: «А король-то голый». Придворные короля молчали, поскольку боялись прослыть дураками. И сегодня вокруг философии – «королевы наук» – толпится куча тех, кто чего-то ждет от этой «королевы» и боится сказать правду. Так вот я, подобно андерсеновскому мальчику, и говорю: «А королева-то голая».

Философия и богословие

Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская.

    Иак. 3, 15

Так вот, ум внешних философов тоже дар Божий, и ему тоже врождена здравая мудрость, но, извращенный внушениями лукавого, он сделал свою мудрость, придумавшую подобные учения, вздорной, лукавой и поистине безумной.

Святитель Григорий Палама.

Триады 1, 1, 19

Часть I. Четыре главных различия

Есть ли принципиальные различия?

Я заметил, что в представлении многих людей, даже хорошо образованных в своих областях, богословие и философия – что-то очень похожее. Мол, в обоих случаях люди занимаются познавательной деятельностью, постигают тайны и законы мира. Просто в одном случае эту деятельность осуществляют люди светские (философия), в другом – церковные (богословие). Некоторые даже воспринимают эти два института (философия и богословие) как «конкурирующие корпорации». Что, по их мнению, даже хорошо. Мол, таким образом человечество быстрее найдет ответы на волнующие его вопросы; причем ответы будут более точными и надежными.

Деление познавательной деятельности по принципу «церковной ограды» правомерно: внутри «церковной ограды» – богословие, за ее пределами – философия. Однако этот признак не настолько формальный, как кажется на первый взгляд. Он порождает ряд принципиальных различий между богословием и философией. Постараюсь в конспективной форме отметить некоторые наиболее принципиальные различия. Это главная цель моих заметок.

Для начала дадим определения двум видам познавательной деятельности (на основе имеющихся под рукой словарей и учебников).

Богословие, или теология (калька греч. ????????, от греч. ???? – Бог и греч. ????? – слово, учение, наука) – систематическое изложение и истолкование какого-либо религиозного учения, догматов какой-либо религии. Представляет собой комплекс дисциплин, занимающихся изучением, изложением, обоснованием и защитой учения о Боге, Его деятельности в мире и Его откровении, а также связанных с ним учениях о нравственных нормах и формах богопочитания. Богословие в каждой религии и конфессии свое. Поэтому сразу оговорюсь, что речь ниже идет лишь о христианском богословии (более конкретно – православном).

Философия (древнегреч. ?????????, дословно – любомудрие, любовь к мудрости) – особая форма познания мира, вырабатывающая систему знаний о наиболее общих характеристиках, предельно обобщающих понятиях и фундаментальных принципах реальности (бытия) и познания, бытия человека, об отношении человека и мира. К задачам философии на протяжении ее истории относились как изучение всеобщих законов развития мира и общества, так и изучение самого процесса познания и мышления, а также изучение нравственных категорий и ценностей.

Оба определения представляют некую обобщенную компиляцию формулировок из разных источников. Можно обратить внимание на то, что в приведенных дефинициях границы богословия по сравнению с границами философии очерчены более четко. Впрочем, о размытости границ философии я уже говорил в предыдущих своих статьях. Даже вспомнил в этой связи слова Пушкина: «Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка». И тем не менее можно назвать следующие принципиальные различия двух рассматриваемых нами институтов.

Предмет познания

Для богослова в его познавательной деятельности первичен Бог. Поэтому иногда богословие называют богопознанием[27 - Можно назвать следующие труды богословов и святых отцов, где синонимом богословия является понятие «богопознание»: «О познании Бога» преп. Силуана Афонского, «Пути богопознания» прот. Георгия Флоровского, «Богопознание» архимандрита Алипия, «Сколько видов познания о Боге и какие они?» Симеона Нового Богослова, «От незнания Бога к богопознанию» прот. Михаила Дронова, «Богопознание и его границы» прот. Олега Давыденкова, «Забытый путь опытного богопознания» прот. Иоанна Журавского, «Симфония по творения преподобных Оптинских старцев», «Богопознание» схиархимандрита Иоанна (Маслова).]. Мир природы, человека, общества также находится в сфере внимания богословия, но этот мир вторичен по отношению к Богу.

Для философа на первом месте находится мир, воспринимаемый органами чувств человека (непосредственно или с помощью специальных инструментов и приборов). Тут могут быть свои вариации: для одних философов приоритетным интересом может выступать природный мир, для других – человек, для третьих – социум. Предметом философского исследования становится также познание как таковое. Бог у философов тоже является предметом познания, но чаще всего он вторичен по отношению к миру. Бог философии представляет собой умозрительную конструкцию, которую ее автор создает на основе своих представлений о природе, человеке, социуме, мышлении. Если в христианстве человек – творение Бога, созданное по образу и подобию Бога, то в философии происходит конструирование бога по образу и подобию человека. В некоторых случаях Бог у философов вообще не рассматривается как предмет познания (как говорят такие философы, они не нуждаются в «гипотезе существования Бога»). Такая позиция присуща разного рода материалистическим философским школам (в законченном виде – марксистской).

На протяжении всей истории существования философии наблюдалась эволюция предмета познания. В Новое время центральным предметом философии чаще всего выступали человек и человечество (антропоцентризм). В XIX–XX веках ввиду бурного развития науки многие философские школы сконцентрировали свое внимание на теории познания (гносеологии), имея в виду, что результаты философских поисков будут востребованы конкретными науками. В то же время какие-то части философии выделялись, превращаясь в самостоятельные науки. Так, когда-то, на заре становления философии, математика входила в ее состав, а потом, примерно в III веке до Р. Х., стала самостоятельной наукой. Одним словом, приоритеты и акценты в определении предмета познания у философии определяются в зависимости от «внешних условий» и текущих потребностей общества. В отличие от философии в богословии эволюции предмета познания не происходит.

Формально у богословия и философии могут быть общие предметы (объекты) познания. Так, мы уже отметили, что философы также могут претендовать на познание Бога, но это у них получается плохо. Общим на протяжении многих веков предметом является человек. Но на человека философ и богослов смотрят по-разному. Об этом мы скажем в следующем разделе.

Метод познания

Перейдем ко второму различию – в методах познания. Начнем с богословия. Оно опирается на Божественное Откровение – открытие Богом Самого Себя и Своей воли людям. Откровение бывает сверхъестественным и универсальным. Первый вид откровения дается как чудо лишь отдельным людям. Универсальное Откровение Бога дается всем в виде Священного Писания и Священного Предания. По сути, Божественное Откровение одновременно является боговидением. Кстати, одним из ранее использовавшихся названий богословия было боговидение[28 - У В. Н. Лосского есть работа, которая так и называется: «Боговидение».].

В свою очередь, боговидение предполагает самопознание. Можно, конечно, сказать, что самопознание – просто-напросто антропология, что здесь акцентируется внимание на человеке как предмете познания (а об этом мы уже говорили выше). Но самопознание – также метод. Человек есть образ и подобие Божие. Кроме того, человек – часть мира и Вселенной. Именно под таким углом зрения он себя и познает. И через постижение себя познает весь мир. Поскольку подобие Божие в человеке искажается грехом, то человек не просто сам себя познает, но пытается себя преобразовывать, борясь со своими грехами. Чем чище сердце человека, тем яснее он постигает Бога[29 - См. «Самопознание» Ю. М. Зенько.]. Чем яснее он постигает Бога, тем лучше он понимает и мир, сотворенный Богом. Богопознание требует не только умственных усилий со стороны человека; в еще большей мере требуются усилия нравственно-волевые (аскетика). Безусловно, средством богопознания является и изучение видимого, материального мира, созданного Богом. В богословии это называется «естественным богооткровением».

Может использоваться самопознание и в философии. Обычно философы вспоминают совет древнегреческих мудрецов: «Познай самого себя». По сведениям античных авторов, на стене храма Аполлона в Дельфах, где пророчествовала пифия, было сделано несколько надписей-граффити. Одна из таких надписей гласила: «Познай самого себя». Античные источники приписывали изречение разным мудрецам древности. Чаще всего автором называли одного из семи мудрецов (Фалес, Питтак, Биант, Солон, Клеобул, Мисон и Хилон), либо все семь мудрецов сразу[30 - Семь мудрецов – особо чтимые древнегреческие политики, общественные деятели и мыслители VII–VI веков до Р. Х., авторы сочинений или устно передаваемых рассказов о мудрой и правильной жизни, житейской практической мудрости. Самый ранний из дошедших до нас список мудрецов приведен в платоновском диалоге «Протагор» (IV в. до Р. Х.). Этот же источник содержит предания о них.]. В диалоге Платона «Протагор» утверждалось, что семь мудрецов, собравшись вместе, преподнесли эту фразу в дар богу Аполлону. Впоследствии особое внимание методу самопознания уделял знаменитый Сократ. Но, в отличие от богословия, в философии самопознание не сопровождается работой человека по своему исправлению. В этом важное отличие христианского самопознания от самопознания языческого. Святитель Григорий Палама пишет: «Приоткрою тебе чудовищную глубину лукавства внешних философов. Лукавый и те, кто научился от него лукаво мудрствовать, украли одну нашу полезнейшую заповедь и выставляют ее как некую лукавую приманку благодаря сходству выражений “внемли себе” и “знай самого себя”»[31 - Св. Григорий Палама. Триады в защиту священно безмолвствующих… (Первая часть Триады I. «Для чего и до каких пор полезно заниматься словесными рассуждениями и науками» – Ответ первый. Пункт 10// Интернет. Режим доступа: http://www.orthlib.ru/Palamas/tr2_2.html.]. Имеется в виду сравнение и противопоставление древнегреческого принципа «познания самого себя» и часто используемого в святоотеческой традиции выражения «внемли себе» (Втор. 15, 9), как оно звучит в переводе семидесяти и в славянском переводе. Между прочим, синодальный русский перевод этого места звучит так: «берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль»[32 - По Григорию Паламе, языческие авторы использовали призыв к самопознанию в качестве приманки: «Но если разберешь, каков для них смысл этой заповеди, обнаружишь пучину злоучения: исповедуя переселение душ, они считают, что человек достигнет самопознания и исполнит эту заповедь в том случае, если узнает, с каким телом был связан прежде, где жил, что делал и чему учился; разузнает же он это, покорно отдавшись коварным нашептываниям злого духа» (там же).].

Рискну провести такую образную аналогию. В философии познание самого себя можно уподобить рассматриванию человеком себя в зеркале. На этом познание заканчивается. В богословии человек также может применять «зеркало». И если он видит, что его тело дрябло, толсто, жирно, непропорционально, он начинает заниматься физкультурой (гимнастикой). Он хочет вернуть себе нормальную форму и здоровье (образное сравнение, речь идет, конечно же, не о теле, а о душе). Итак, в философии «зеркалом» все начинается и кончается (уже не приходится говорить о том, что в этом «зеркале» неподготовленный философ может не увидеть многих своих «дефектов»). В богословии с «зеркала» все только начинается. Только для исправления физического тела используется гимнастика, а для исправления души – аскетика (ее святые отцы называли «гимнастикой души»).

Конечно, за многие столетия существования богословия пропорции между отдельными методами познания Бога и мира изменились. Аскетика и самопознание, к сожалению, стали занимать гораздо меньшую роль, чем это было в раннем христианстве. Недаром раннее богословие часто называют аскетическим. В противовес современному богословию, которое иногда определяют как преимущественно книжное или школьное (упор на изучение Священного Писания и его толкований)[33 - На Западе (у католиков) богословие стало книжным, школьным еще более тысячи лет назад. Там его, кстати, определяли как схоластическое, что в переводе с латинского языка и означает школьное. В Православии также есть школьное богословие. Но это первая, низшая ступень богословия.].