Ева

– Ложись, снайпер! – и рухнул на асфальт. Я покосился на лежащего офицера. Его тело колотилось в предсмертных судорогах. Солдаты молча продолжали лежать на проезжей части. Надо было что-то делать. Я притянул к себе дорожную сумку, где у меня была спрятана белая рубашка, расстегнул молнию и вынув белье, схватил рубашку, и лежа поднял высоко над головой, размахивая в воздухе. Затем поднялся на ноги, осмотрелся. Изо всех сторон нас окружили автоматчики в полном боевом снаряжении, сквозь расстегнутые отвороты униформы у каждого виднелась тельняшка.

– Поднимите руки! – скомандовал один из подошедших, – Следовать за мной!

По его знакам отличия мне стало понятно, что это российская десантно-штурмовая разведывательная рота, захватившая Бело Церковский истребительный авиационный полк. Сдавшихся в плен солдат территориальной обороны, после проверки документов заперли в замаскированном ангаре, меня же привели к командиру в другой ангар. За столом сидел военный со звездами подполковника и с интересом рассматривал меня. После минутного молчания спросил:

– У тебя хоть есть что ни будь объясняющее твою личность? – в его серьезных глазах мелькнуло любопытство.

– Так точно товарищ подполковник! – выпалил я и положил на стол сложенное в четверо назначение военкомата. Подполковник развернул сложенный лист, внимательно прочитал.

– Гм, ты служил в авиационном училище для иностранных слушателей в Канте, Киргизстан, в подчинении Генерал-майора Макарова, так?

– Так точно! – выпалил я, – И он, когда прилетал с инспекцией к нам в Кант, любил летать на самолете под моим техническим обслуживанием.

– В связи с чем, такая честь тебе, Баран Валентин Юрьевич?

– Я по специальности инженер лейтенантом прибыл на базу училища с качественным запасом знаний авиационной техники, что получил в Уфимском авиационном институте, имени Серго Орджоникидзе, поэтому он доверял моей чешской учебной машине Л-29, а значит и мне тоже.

– А вот, что за специальность такая у тебя?

– Это не основная специальность, но зато военная техническая, звучит и пишется так: “Эксплуатация и ремонт летательных аппаратов и двигательных установок”.

– Да тебе сам бог велел оставаться на сверх срочную, почему не остался? – более деловитым тоном спрашивал командующий. Я понял, что у нас завязывалась доверительная беседа, к чему бы это?

– У меня болела в это время мать и мне пришлось ухаживать за ней, вот и не остался, а сейчас уже довольно поздно мне пятьдесят пять лет. – С какой-то грустинкой в голосе произнес я.

– Вашу страну, нашпигованную агентами ЦРУ, и МИ-6, безжалостно толкают в мясорубку, пичкают оружием, правда устаревшим, которого не жалко бросить в утиль, как и ваше мужское население. Этим негодяям не жалко никого на Украине. Мы также знаем, что за территорию эту идет безжалостная борьба между США и Британией, особенно среди ЦРУ и МИ-6, сплошной договорняк. Борьба за распыл средств выделяемых Америкой и Лондоном на войну. Нас интересуют эти разногласия, поэтому я предлагаю тебе вернуться в Киев домой, как ты согласен?

– Простите, товарищ подполковник, меня же схватят, как дезертира и сожгут живем на кресте! – моему возмущению не было предела.

– Не мути воду, капитан, если ничего не знаешь, я не буду давать тебе невыполнимых заданий, так вот слушай… – И подполковник изложил в подробных деталях, что и как мне предстоит реабилитироваться перед военной призывной администрацией. И в конце концов подполковник пожал мне руку и пожелал успехов в моей новой командировке уже к себе домой. Все тот же командир отряда проводил меня из захваченного военного городка, пожелав удачи. Я с той же дорожной сумкой полной американских рублей, данных мне для трат на внедрение во вражеские закрома шпионских терок между самыми могущественными разведками мира ЦРУ и МИ-6. О чем я не мог свести во едино то, что такие ответственные задания ФСБ не может давать первому встречному, и спросил подполковника об этом. И получил ответ, что в сложившейся ситуации, когда наш агент был застрелен некомпетентным снайпером, в тот самый момент, когда я с отрядом подходил к захваченной базе, выбора у подполковника ФСБ не оставалось, как поручить задание мне, подходившему, как никто для такой ответственной работы … В центре Белой Церкви еще стоял тот самый автобус, на котором я приехал. Водитель словно меня одного поджидал, потому что, как только я сел на свое место сразу водитель включил мотор, автобус тронулся с места. В салоне никого не было, я из своего природного любопытства подошел к водителю:

– Вы, что меня одного ждали, что сразу двинулись в путь?

– Понимаете, я здесь простоял три часа, никто из пассажиров не захотел ехать, тогда я разозлился и сказал сам себе; – Послушай Петро, если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе! И только хоть один пассажир появиться, я тут же его единственного повезу аж до Киева, причем бесплатно?

– Понимаю. – Я ответил, и уселся на первое попавшее место. При въезде в город, военный ополченец взглянул на меня, и пропустил автобус мимо КПП, очевидно подумал, что для такой важной персоны, как я, гоняют целый туристический салон не просто так. Я прибыл домой в 17 часов 30 минут. Достав из холодильника недопитый коньяк, налил себе пол стакана и осушив напиток, почувствовал прилив сил и равновесие. Затем сходил в душ, нажарил колбасы с яйцами и поел запивая кофе с коньяком … На календаре было утро четверга 25 августа 2022 года. После холостяцкого завтрака собрался в военкомат. Военком при виде меня, поднялся со своего места за письменным столом и воскликнул:

– Вы?! Опять вы?! – на большее у него не хватило слов.

– Военный городок и аэродром захвачен, там идет бой с российским десантом и местной теробороной, попасть на службу к командиру полка не было возможности, поэтому я решил вернуться в Киев.

– И, что прямо вас определить в дезертиры, или как, прикажете?!

– Я не уклоняюсь от службы, просто не люблю определенности в действиях предписания, поэтому вернулся домой, решайте, куда мне теперь, или дайте отсрочку!

– За какие такие дела вам положена отсрочка, я уже отрапортовал, что разнарядка в количестве призывников выполнена! А тут дезертир в вашем лице, вот явление?! Что прикажешь с тобой делать, а?!

– Отсрочку, по семейным обстоятельствам, вот и все! – в унисон повышенным тонам в голосе военкома твердо ответил я.

– Нет уж, ты у меня пойдешь в штраф бат за уклонение от службы! Знаешь, там у станции метро «Арсенальная» расположен военный гарнизон для таких как ты, сейчас тебя наряд конвоирует туда, там знают, что с такими как ты делать!

– Ты, майор плохо знаешь законы военного времени, я еще не военнослужащий, всего лишь мобилизованный призывник и не связан присягой государству Украины, поэтому могу быть подвержен гражданскому суду по статье уклонения от призыва на военную службу, там и срок предусмотрен, так что заткни свой гарнизон, сам знаешь куда! – у майора с каждым моим словом лезли на лоб глаза, которые из мышиных коричневых вдруг стали огромными и обездвиженными. И я решил спасать положение вещей, нависшее грозовой тучей, грозившей разразится громом и молнией:

– Думаю мы договоримся, – и я дерзко выложил на стол заранее приготовленных 600 долларов, – вот моя отсрочка!

Военком долго смотрел на деньги, не решаясь их брать, я понял, что мало, добавил еще четыреста. Тут он быстро сгреб их в шухляду стола и сказал уже осмысленным и спокойным голосом, словно подменили человека в лице военкома:

– Сейчас дам вам предписание рассрочки на год, до следующего нового года, затем будем думать, что с вами далее делать, устроит?

– Вполне! – ответил я, как хозяин своей судьбы. А военком продолжал напутственно:

– Когда патруль встретит вас на улице, покажете это предписание, – с этими словами он достал из сейфа соответствующий бланк и принялся заполнять данные из моего паспорта, скрепив печатью и своей росписью вручил мне этот бланк с паспортом, добавив, – давай иди отсюда, чтоб я больше тебя не видел!

Я сунул свой паспорт вместе с бланком отсрочки к военному билету во внутренний карман пиджака и вышел из военкомата. Вздохнув полной грудью свободы, снова, по дороге домой зашел в “Великую кишеню”, сделал покупки и с легким сердцем вошел в подъезд своего дома. На другой день утром я отправился на указанный подполковником адрес для координации моей работы с агентом ФСБ в Киеве. По дороге к метро зашел в супермаркет “Великая кишеня” и в кулинарии заказал две упаковки разогретой итальянской пиццы с грибами, расплатившись, вложил пиццу в дорожную сумку и вошел в метро на станции “Оболонь”. Выйдя на «Театральной» направился по улице Владимирская к дому №32. Это был пятиэтажный дом довоенной постройки еще царских времен. Я вошел в сумрачный коридор, и подойдя до консьержки, которая сидела в каморке под лестницей за стеклянным окошком, справился о хозяине квартиры:

– Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, в сто тридцать второй проживает Борис Эдуардович Соснин, главный архитектор Киев Гор Строя?

Пожилая консьержка глядела на меня сквозь очки в черепашьей оправе, у меня мелькнула мысль: «Антикварные, бабушке точно достались по наследству», наконец она произнесла:

– Молодой человек, по какому вопросу вы к Борису Эдуардовичу?

– В нашей компании «Итальянская пицца», он часто заказывает ее, и меня прислали с нашей компании ознакомить его, как нашего клиента с бонусными предложениями, так как он давний и постоянный клиент.

– Хорошо, а как вас представить?

– Скажите, что я менеджер продаж, его ранее навещал наш агент доставок, ну, а после решения руководства давнишним клиентам отправили менеджеров фирмы, меня сюда к Борису Эдуардовичу.

– То-то я слышу, что изумительный запах идет из вашей сумки.

– Ну я же не зря подошел к вам, кстати, как вас зовут?

– Тётя Валя, можно просто Валя. – Улыбаясь юношеской улыбкой, которая у женщины была эдак лет шестьдесят тому назад, она взяла у меня подарочный экземпляр пиццы и добавила, – Благодарю вас, вы теперь будете приносить пиццу?

– К сожалению нет, этой работой будет заниматься агент, надеюсь вы его видели не раз, ну если только не уволится, видите, что творится вокруг?

– Да, да, молодой человек, да, да, – грустно проговорила она, – подождите, я сейчас узнаю, дома он или нет? – с этими словами консьержка подняла трубку. Вскоре послышался ее голос, затем она повернулась ко мне, – Проходите на третий этаж он вас там ждет.

– Спасибо, тётя Валя, я на лифте!

– Стойте, стойте, сейчас веерные отключения электричества, можно застрять в там, лучше пешком.

– Спасибо, и хорошего вечера вам!

– И вам, молодой человек … Широкая лестница вела на пятый этаж, рядом проходила клеть лифта, но я голос консьержки уже не слышал, так как ступал по широким ступеням дореволюционной роскоши строительной архитектуры прошлого. На лестничную площадку третьего этажа выходили напротив друг другу две входные двери квартир №132 и №133. Лестничная площадка была узкой, с одной стороны ограниченная шахтой лифта, а с другой стороны стеной с высоко расположенным огромным и светлым окном. Ровно на середине этой стены под окном установлен пожарный кран с мотком пожарного шланга, который просматривался сквозь стекло дверцы, опечатанной пломбой. На дверце пожарного крана приклеена к деревяной рамке ниши пожарного крана полоска белой бумаги с датой и числом проверки объекта, с печатью и росписью контролирующего лица. Я подошел к этому объекту и прислонив мою дорожную сумку к стене поближе к пожарной нише, открыл змейку сумки и, делая вид, что достаю пиццу, включил сканирующее устройство обнаружения прослушивающих установок слежения, подарок подполковника. Затем вынул пиццу из сумки, застегнул змейку и повесил сумку на плечо, как бы случайно придвинулся вплотную к пожарному крану и услышал писк прибора. Повертевшись у дверцы пожарного объекта, устанавливая на плече ремень сумки, увидел где расположена миниатюрная камера, осторожно, чтобы не зацепить ее случайно, я наконец приладил на своем плече ремешок сумки, и с пиццей в руках, картинно подошел к двери квартиры №132 нажал звонок. Вскоре за дверью послышались шаркающие шаги, такие звуки слышны от комнатных тапочек по полу тучного человека. Дверь открылась и в халате надетом поверх пижамного костюма показался седой мужчина в очках с книгой в руках. Я не долго думая, сказал пароль:

– Итальянскую пиццу заказывали? – приветливо улыбаясь при этом.

– Я люблю с шампиньонами, а у вас с чем? – отзыв был правильный, я должен был ответить так: