Оценить:
 Рейтинг: 0

Граф Соколов – гений сыска

Год написания книги
1996
Теги
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 26 >>
На страницу:
8 из 26
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Неугомонный Ирошников, как и все с интересом слушавший Соколова, полюбопытствовал:

– Хорошо, что труп нашли часа через три-четыре после убийства. А если бы несколько дней прошло? Ведь запах эфира полностью бы выветрился…

– А ты, Юрий Павлович, взгляни, видишь, как кровь стекла – строго вертикально, каждая струйка видна. Это подтверждает: ампутацию произвели у неподвижно лежащего человека.

Гартье скептически возразил:

– Нет, слабая женщина не могла справиться с молодыми крепкими мужчинами. В одиночку насильно эфиром не усыпишь! Ведь сам способ убийства бессмыслен.

– Это, Николай Федорович, с твоей точки зрения бессмыслен! А ведь злодейка ритуал совершает! Убивает по тринадцатым числам и на этом месте. Хорошо, что не каждый день! Очевидно, что убийца умна и осторожна – сюда она долго не придет. И потом, почему, дорогой начальник, ты думаешь, что женщина не может в одиночку надеть на мужчину эфирную маску? Представь: сидят на этом коврике (который, по договоренности, мужчина принес), пьют вино, дело о близости – как бы решенное. Дама говорит: «Пардон, по женскому делу в кустики отлучусь, вы, сударь, не глядите в мою сторону!» Мужик от счастья весь расплавился, из ушей только дым не идет. Дама обильно смачивает эфиром губку, подходит сзади – раз, маска застегнута, она плотно держит свою жертву. Тот трепыхнулся раз-другой – и затих. Через минуту-другую отрезай все, что понравилось.

Гартье задумчиво почесал лысину:

– Красиво… но не верю.

Соколов азартно произнес:

– Давай пари, что сегодня же до шести утра приведу к тебе ту, что мужское достоинство резала с такой же легкостью, с какой другие яблоки режут! На пятьдесят золотых червонцев? Чего ты робеешь? Ведь ты с целым штатом три месяца не мог поймать эту очаровашку! Деньги жалко? Но ты можешь запросто выиграть, она мне визитной карточки почему-то не оставила.

Гартье этот разговор был неприятен, тем более что вокруг с любопытством слушали подчиненные. Он быстро сказал:

– Ты, граф, во все игры выигрываешь, у меня нет лишних денег! Ирошников, ты снял отпечатки обуви? Я, Аполлинарий Николаевич, с тобою согласен, что на земле четко видны следы от дамских каблуков.

– Ну, хвала Господу, хоть это заметил!

Ралле знает все

Соколов поманил к себе шофера:

– Эй, Галкин, хватит лясы точить! Прыгай в «рено» и гони на Кузнецкий Мост. В Пассаже Солодовникова на первом этаже парфюмерный магазин «А. Ралле и Ко». Спроси эксперта Третьякова, он мой приятель. Быстро доставь сюда! – И, повернувшись к сослуживцам, добавил: – Третьяков сейчас вам тоже скажет про блондинку. И дело не только в том, что я снял несколько вот этих волос с пиджака убитого – видите, длинные и светлые.

…Пока делали слепки следов обуви, откатывали с трупа отпечатки пальцев и фотографировали аппаратом Бертильона, фыркая вонючим дымом, подпрыгивая на кочках, подкатил «рено». Из кабины вылез с гвоздикой в петлице фрака, словно на свадьбу пришел, чистенький жизнерадостный старичок – парфюмерный эксперт Третьяков. Как с близким другом обнялся с Соколовым, кивнул остальным.

Соколов накинул на голову убитого полотенце:

– Чтоб эфир в нос не бил!

И пальцем ткнул в воротничок убитого:

– Тут внимательней будь!

Все оставили свои дела и взглядами вперились в Третьякова. Он опустился на колени перед трупом. Уткнувшись утиным носом, стал нюхать и разглядывать только ему ведомое. Вскоре, отряхивая узкие ладошки, поднялся:

– Я сорок лет служу фирме «Ралле». И смею утверждать: на сорочке есть пятно губной помады «В яблоках». Каталожный номер 983, стоимость пять рублей сорок копеек. По причине своеобразного светлого колера употребляется исключительно блондинками. Сюртук сохраняет запах дешевого мужского одеколона «Дорожный». Если не ошибаюсь – запах эфира заглушает! – наличествуют следы утонченных женских духов ландышевого оттенка «Душистый трефль» – двенадцать рублей маленький флакон. «Трефль» возбуждает интерес мужчин. Чаще всего используется молодыми дамами и незамужними девицами. – И Третьяков закончил экспертизу сентенцией: «Хорошая парфюмерия – источник вечного очарования!»

– Труп – в морг! – распорядился Соколов. – Коль скоро убийца возлюбила Нескучный сад и имеет отношение к медицине, делаю вывод: она здесь где-то обретается. Рядом две больницы – Первая городская (Калужская, шестнадцать) и Голицынская, в доме восемнадцать. Пойду в ближайшую, тем более что там директор моя старая и добрая знакомая – княгиня Голицына.

Дружеские связи

Едва Соколов вошел в кабинет княгини, как она радостно заговорила по-французски:

– Мой милый друг, граф Соколов! Какими судьбами? Ах, эти полицейские дела! Знайте, граф, что только я одна не осудила вас, когда узнала, что вы из гвардии в полицию служить пошли. Честные и толковые люди в полиции тем более нужны. – Добрые глаза княгини лукаво засветились. – Помню ваши проказы. Одна история с веером чего стоит!

Они оба улыбнулись. Соколов сказал:

– История совсем пустяшная, а меня из-за нее едва из Петербурга не выслали. Генерал-губернатор на меня донес самому государю…

Случилось же следующее. Как-то на балу Соколов нечаянно сломал веер Голицыной. Он простонал: «Ах, какая неловкость! Позвольте, Анна Александровна, эти обломки мне. Вам без веера нельзя, скоро новый доставлю».

На дворе стояла глухая ночь. Подбадривая кучера кулаком в спину, понесся на Невский, 14 – к магазину «Ф. Кноппе», где продавались самые дорогие веера. Долго долбил в дверь. Наконец послышался заспанный голос хозяина: «Что случилось?» – «Продай веер!» – «Приходите завтра». – «Надо сейчас!» – «Не беспокойте по ночам!» – «Последний раз говорю – отвори!» – «Шли бы спать…»

Не стерпел гвардеец такой грубости, отодрал скамейку, на которой кучер Прохор сидел, и шваркнул ею по зеркальной витрине. Забрался в магазин, засветил серники, взял веер и швырнул на пол кучу ассигнаций – не считал! Наружу вылез, а там городовой с шашкой дожидается. Говорит, а по голосу слышно – робеет: «Господин полковник, проследуйте в участок!» – «Пошел вон!» – И пальнул из револьвера в небо.

Прикатил на бал, как ни в чем не бывало расшаркался: «Вот, графиня, ваш веер!»

Посмеявшись давней истории, Соколов спросил:

– А что, девицы у вас толковые служат? Скажем, хирургами?

– Да, молодежь нынче прекрасная, альтруистичная! Девиц среди сестер милосердия и акушерок много. Но есть у соседей Эльза Бланк – замечательный анестезиолог. В трудных случаях даже мы ее приглашаем.

– А нельзя ли сейчас ее позвать?

– Это легко! Протелефоню их главному врачу Рейну… Попрошу бутылку эфира.

…Стоя за ширмой, Соколов увидал в щель пышнокудрую блондинку лет двадцати пяти, с сочными пухлыми губами. И лишь взгляд ее голубых глаз был как бы потухшим, как это бывает у тех, кто пережил страшное горе. Внутренний голос сказал Соколову: «Да, это она!»

Приятное знакомство

К часу, когда Эльза должна была уйти со службы, Соколов ждал ее шагах в сорока от ворот больницы. И вот она появилась, в элегантном английском платье, стройная, манящая.

Прогуливаясь, она направилась к Крымскому Валу. Здесь вошла в ресторанчик «Нега». Минут через пять Соколов проследовал за ней. Через час вышли они уже вместе. Было ясно – знакомство состоялось.

Соколов говорил:

– Сударыня, вы должны простить мою дерзость! Я в Москве проездом – из Тулы к себе в Варшаву. Никого здесь не знаю. Едва увидал вас, как страстно возжелал познакомиться…

– И как в старинных романах, готовы мне жизнь отдать? Согласна, приезжайте тринадцатого сентября. Только клянитесь, что ни одной душе не скажете о нашей встрече. Вы ведь не хотите компрометировать меня?

Соколов простонал:

– Не убивайте! Месяц без вас – невыносимо!

Она так близко потянулась к нему, что он ощутил тепло ее лица и тонкий запах «Душистого трефля».

– Вы этого жаждете? Хорошо, пусть это случится сегодня. Вы где остановились? Пока нигде? Чудесно! Едем в «Большую Московскую» на Воскресенской площади. Только я на минутку загляну домой – кое-чего взять следует.

Прозрение

<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 26 >>
На страницу:
8 из 26