Безвыходное пособие для демиурга

– Садись. – сказал я.

Игорь манерно тряхнул черной гривой волос и буквально влился в кресло. Есть у него такая привычка. На людях он себя так не ведет. Это шокирует, создает впечатление отсутствия позвоночника. А ему нравится. Он, вообще, хороший актер.

Впрочем, я держу при себе только лучших. И это правильно. Они за мной как привязанные ходят. И ведь почти все отправились со мной в эту ссылку.

– Ну? – я нервничал.

– Костя сидит дома, слушает «Ленинград» и скачивает «Масяню».

Я усмехнулся.

Игорь знал себе цену, тянул время.

– Ухаживай за собой сам. – я сказал то, чего от меня и ожидали.

Игорь натянуто улыбнулся и двинулся к холодильнику. Достал коньяк, плеснул его в стопку. Выпил. Крякнул. Взял кусок торта на тарелке, вернулся в кресло.

Я молчал.

Игорь откусил, прожевал и закрыл глаза от удовольствия:

– Вкусно!

– Дома тебя ждут еще семь тортов и одна свечка. – я не удержался-таки от сарказма.

Впрочем, какое уж там ерничество: лично слежу, чтобы торты ему поставляли каждый день. После работы ему положено есть горький шоколад или финики. В них – «серотонин». Снимает вредное магическое воздействие. Но Игорь предпочитает лечиться тортами. В них нет гормона счастья, но ему, как Карлсону, это помогает. Уж не знаю почему.

– Да я, вроде бы, не так уж и стар для свечей и горчичников. – не остался в долгу устранитель.

Я терпеливо ждал.

– Ну не знаю я! – вздохнул Игорь. – Черт бы понимал этого Костю! Во власть не рвется. Вкалывать не желает. Красивая жизнь, вино и женщины выпадают из круга его внимания. Пиво и музыка – это только ширма. Аура у него черная с огненными полосками. Жуть, одним словом. Он должен быть страстолюбцем, игроком, деспотом. А вот не там-то было! Если это – вуаль, то он – гений. Если нет, то чего-то в этой жизни я не понимаю. У него даже тяжелых болезней нет. Ни одной. В общем, я не стал зондировать ему память.

– Почему?

– Потому. – буркнул Игорь и покраснел. – Я даже не смог войти в его сознание.

Это что-то новенькое!

Игорь был явно подавлен. Это первый его прокол за последние шесть лет нашей совместной работы.

– Хорошо. – я прекрасно знал своего подопечного. – Можешь зайти в базу данных. Пароль: «brut». В «Моих документах» найдешь папку «Информация по отключеньям». Там приказ на тебя, ИНН, и все данные, как положено. Сам все уничтожишь. И ни каких копий на память! Усек?

– Конечно. – глаза Игоря потеплели.

Хороший он парень, только мнительный очень, гордый. Если кто узнает о том, что он не справился с заданием, это для него будет хуже смерти. Я ведь специально не провожу документы через бухгалтерию до тех пор, пока Игорь сам не придет, и не скажет, что все в порядке. Таких специалистов нужно ценить. И потакать их маленьким слабостям. Жаль, в Москве этого не понимают.

– Действуй. – сказал я и вышел из кабинета.

Пусть Игорь почувствует, что ему доверяет сам инквизитор! Пусть покопается в секретных документах. Он же не знает, что все свое я ношу с собой. В голове.

Я спустился на первый этаж.

В проеме двери курил охранник.

– Дышишь?

– Угу.

Я вышел на крыльцо.

Моросил дождь. Но небо, все равно, оставалось кирпичным.

Ох, завтра кому-то не поздоровится!

Я повернулся к охраннику:

– Игорь поработает у меня. Уйдет поздно. Может быть, утром. Дверь за ним проверь.

– Будет сделано. – усмехнулся страж.

Я обратил внимание, что машины Игоря у офиса не было. Значит, поймал такси. Странно. Совершенно на Игоря не похоже. Что же у него там случилось с этим Костей?

Я сел в свою обшарпанную «десятку».

Итак, что мы имеем? Похоже, мои предположения на счет Кости оказались верны. Не думаю, что какой-то мальчишка может тягаться с инквизицией. Скорее всего: за ним кто-то стоит. Нужно найти этого кукловода и размотать всю цепочку. Тут суть даже не в триумфальном возвращении в Москву. Это дело принципа.

Что ж, посмотрим, что за редкая птица перелетела через границу Европы.

Я вилял по тихим улочкам. Думал.

Или все-таки резидент и есть сам Костя? Нет, не может быть. Это же обычный парень. По описанию: худой, бледный, в очках минус пять. То есть практически: слепой. Он же без своих стекляшек только до сортира дойти сможет. Наши никогда очков не носят. Это один из всеобщих паролей, по которым мы вычленяем друг друга из толпы.

Конечно, именно мы, не все, правда, а те, кто поднимается выше пятой ступени в своем магическом статусе, никогда не болеем. Но чтобы не вызывать подозрений, иногда симулируем. Может быть, очки – для отвода глаз? А вдруг он, вообще, самородок? И ничего пока не знает о собственных возможностях.

Почему же, все-таки, у Кости нет ни одной болячки? Он даже не посвященный. Что за аномалия? Ведь все рядовые члены Ордена и болеют, и умирают. Мы не отслеживаем жизнь каждого сотрудника. Это ни к чему. У всех есть обычный ограничитель.

Наши дозорные, к примеру, даже в зоне радиоактивного заражения будут жить припеваючи, правда, только до тех пор, пока не упрутся во внутреннюю, неразрешимую психологическую проблему. В смешную, чаще всего.

Любовь, ненависть, карьеризм – все эти мелкие бытовые детали вызывают болезни и у наших ребят. Так устроен мир. И мы пришли вовсе не для того, чтобы его менять. Мы хотим этот мир сохранить.

Мысли крутились в голове, как заезженная грампластинка.

Кто же этот Костя на самом деле? Ладно, если колдун-недоучка. Сотрем память – и всех делов. Полбеды, если определившийся маг. В худшем случае одним чародеем в мире станет меньше. А если это тайный осведомитель? Соглядатай из Москвы? Это – хуже всего.

Главное: не перегнуть палку. Если за мной приставлен шпик, то его обнаружение – пощечина гофмейстеру. Этого я не могу себе позволить. А то ведь существуют и другие города. Например: Курган или Катайск. Или, вообще, – Урай…

И буду я там инспектировать хантов и манси. Радужная перспектива. Да еще и своих ребят утащу в это болото. Нет, нужно быть осторожным. Никаких сканирований мозга! Ничего, что хоть как-то может задеть гордыню гофмейстера.