Сквозь тёмные очки

Староста закусила губу.

– Елена Андреевна, что ж вы мне не сказали ничего? – презрительно спросил он.

– Забыла!.. – как можно более невинным голосом ответила Лена.

– Ах, забыли? – спросил он с саркастической интонацией. – Может вы и про вашего «скорохода» тоже уже «забыли»?!

Преподаватель направился к столу с журналом, взял ручку и произнёс:

– Передадите им, что на зачёте будут сдавать мне эту тему, раз уж заставляют вас врать мне! А врать, как вы знаете, нехорошо!.. ой, как нехорошо, Елена Андреевна…

Она виновато опустила голову, как маленький ребёнок, когда его ругают. Ей было очень обидно. Не за себя. За тех, кого она выгораживала и старалась спасти, хотя и понимала, что это, в принципе, не её дело.

До конца пары староста сидела, как будто в прострации, и только в конце обнаружила, что её телефон разрывался от сообщений Мишки, последним из которых было:

Она тупо напечатала:

В ответ пришло:

Лена чувствовала, как к её глазам подступают слёзы, а нижняя губа начала дрожать. Она только и смогла, что гневно написать:

И отключить телефон.

Её прорвало на слёзы.

Одногруппники, что остались в аудитории кинулись успокаивать свою любимую старосту, которая так много для них делала. Парни как-то постарались её обнять, девушки кто-как мог утешали.

«Да пошли вы все!.. к такой-то матери…», – подумала Лена и поднялась с места.

– Оставьте кого-нибудь за меня…, – только и смогла она сказать сквозь слёзы, перед тем, как выбежать из аудитории.

Кто-то было бросился вслед за ней, но его остановили.

– Выгорела наша Леночка, – проговорил один из парней. – Столько раз нас всех выгораживала, подставлялась. Мы сами виноваты.

Староста уже выбежала за территорию вуза.

Вот-вот должна была начаться вторая пара, но ей было совершенно всё равно. Она не хотела находиться рядом со всеми этими людьми.

Лена зашла в метро. Села в вагон. Вокруг были люди. Разные люди, которые куда-то ехали, о чём-то думали, и не было им дело до горя какой-то вбежавшей в вагон студентки.

А самой старосте от этого стало легче. Она не знала эти лица, а они – её. Никто никому ничего не должен. Не надо не для кого стараться и никого защищать.

«До чего же это прекрасно…», – подумала Лена, укутываясь в шарф и чувствуя, как засыпает….

Сквозь тёмные очки

У людей существует огромная масса увлечений. Кто-то интересуется марками, кто-то искусством и так далее…

Моё увлечение – очки. Причём, необычные. Тёмные. Как их принято называть, солнцезащитные.

У каждого, вероятно, есть одна-две пары таких дома – грех летом на пляж не надеть, не так ли?

Для меня это уже часть образа. Я люблю всё тёмное, а это – отличное дополнение.

Однако есть и нечто большее, чем внешний облик… Когда я в очках – мало-кто видит мои глаза. Да и вообще, человек, у которого столь важная часть лица закрыта, мало-кого интересует. Становится, буквально, невидимкой. Это удобно, ибо я каждый день, независимо от погоды ношу этот аксессуар, просто нужно уметь подбирать цвет линз – вот и всё. Людям я неинтересен, а для меня они все становятся одинаковыми: в «приглушённом» цвете, иногда со слегка размытыми эмоциями. Я могу так часами ходить по улицам или ехать в автобусе, и видеть мир, который не видит меня…

Всегда забавляет, когда ты сидишь в той же электричке или маршрутке перед кем-то, между вами едва два метра, а ты в упор на него смотришь. Он этого даже не замечает, а если и иначе, то не может понять – на его персону направлен этот тёмный взгляд, или я вожу зрачками под линзами? Конечно, не приглядишься – не узнаешь. А приглядывается мало кто…

Вечерами, когда я возвращаюсь домой, то сажусь на один и тот же автобус. Как правило, в одно и то же время. Уже почти пять лет. И, практически, каждый раз я вижу одну и ту же девушку. Редко, когда мы с ней «не пересекаемся».

Я, толком, не знаю какой у неё цвет волос, потому что даже когда опускаю голову, дабы посмотреть поверх линз – не могу разобрать: то ли коричневый, то ли русый?..

Я совсем не знаю какого цвета у неё глаза. Но именно по ним я вижу её настроение и чувства.

Когда мы «встретились» в первый раз, она была явно не в настроении: всё время проверяла телефон, то и дело что-то печатая в нём, глаза на «мокром месте», голова постоянно поникшая.

А всё смотрел на неё, наблюдая за её движениями и взглядом, что периодически поднимался, проскальзывал по мне и снова падал в экран телефона.

Наконец, она просто глубоко и печально вздохнула, вынула из кармана пальто наушники, вставила в смартфон и даже прикрыла глаза, видимо, чтоб не думать о чём-то плохом, что с ней случилось.

Так выглядела её грусть.

Когда она счастлива, то, обычно, легко улыбается, глаза, буквально, светятся, что видно даже через мои тёмные линзы, а голова постоянно вращается, смотря по сторонам – всё ей интересно, всё кажется таким хорошим и светлым, а внутри, видно, столько энергии, ведь, сегодня ей повезло, или же просто день выдался удачным – кто знает. Но, должен признать, что в такие моменты я счастлив вместе с ней и, глядя на неё, улыбаюсь в ответ. Конечно, она этого не видит, ибо взгляд её только лишь скользит по мне…

Вокруг есть ещё люди, разумеется, но интересных мало. Хотя, можно было бы сказать, что и девушка эта не особо чем выдающаяся. Видимо, тут дело в том, что если уж я начинаю наблюдать за кем-то, то он мне становится интересным.

Так, например, днём я, время от времени, встречаю одну и ту же бабушку, что забирает внучка из школы. Малыш, наверное, только в начальной школе, судя по его рассказам о прошедшем дне. Я, конечно, особо в них не вслушиваюсь, но всегда умиляюсь, когда вижу его счастливое лицо, озарённое широкой, невинной детской улыбкой, в которой иногда виднеются дырки выпавших зубов; эти сверкающие глазки, смотрящие вверх – на бабушку, которая ещё кажется ему такой высокой. Его даже слушать не надо, чтобы понимать – день у ребёнка прошёл лучше некуда.

Бывает и иначе. Голова опущена, щёки надуты, фраз почти не доносится, иногда даже слёзы идут из глаз. Однако всё это выглядит, ну, очень мило. Наверное, потому что, в эти моменты я, как и большинство людей, вспоминаю себя в его годы.

Но не только я наблюдаю за ним, насколько я заметил. Как правило, рядом сидит мужчина средних лет, в основном, в костюме. Всегда, когда я его видел, он с книгой. На обложке нет названия или автора – видимо, читает на иностранном.

Так вот, когда «наш» малыш заходит и по нему видно, что он счастлив, то мужчина, почти всегда, закладывает страницу пальцем, закрывает книгу и, глядя на мальчика, с явным умилением слушает про его день. Он при этом заботливо улыбается, иногда едва-заметно кивает и тихо усмехается над какими-то моментами. Его брови в эти моменты всегда приподняты, от чего глаза кажутся больше и, как будто, ласковее.

В моменты грусти, мужчина не отрывается от книги, однако, судя по взгляду и опущенным бровям, всё ещё внимательно слушает и, лишь время от времени, глубоко вздыхает, как бы говоря, «пройдёт всё, малыш, пройдёт, это мелочи». И… оказывается прав, ведь, грусть у паренька надолго не задерживается. Всем бы так…