Улыбайся

Я глазел на них и недоумевал. Голову всё ещё терзали вопросы и сомненья, внутренний голос буквально призывал меня собраться с силами, сходить к этому парню и предложить ему помириться с девушкой. Однако я думал, что тут уж я ничего не смогу решить…, и поэтому просто продолжал смотреть…

Они сидели так ещё минут десять, пока она вдруг не опустила голову на руки, видимо заплакав, и не сошла с подоконника.

Он всё ещё продолжал сидеть, но затем в один момент тоже ушёл вглубь квартиры.

И снова весь день я время от времени подходил к окну и всматривался то в одно, то в другое, но нигде не было видно ни души…. Только вечером во втором окне на мгновение появилась девушка, которая лишь закрыла шторы. А в том другом всё ещё никого не было, и свет всё также не горел…

И вновь я плохо спал ночью, одолеваемый какой-то непонятной тревогой и всякими разными мыслями.

Утром я проснулся раньше обычного. Сильно болела голова. На душе было как-то непонятно тревожно, а в комнате душно, хотя я и сплю с открытой форточкой.

Стоп! Окно!

Не знаю зачем, но я снова подошёл к нему и, по обыкновению, опёрся руками на подоконник.

Снаружи было ещё темно, однако, ночная тьма уже начала уходить от зданий города, освобождая путь наступающей заре.

Я устремил взгляд на тот самый коричневый дом, на, уже ставшее чуть ли не родным, окно.

В первом, в котором сидел вчера парень, всё ещё было темно. Видимо он спал.

Я перекинул внимание на второе окно. Оно было настежь открыто, а шторы развивались на ветру, как порванный парус старого корабля.

И тут мне стало не по себе…

На уровне каких-то непонятных инстинктов я посмотрел вниз, во двор. Вид закрывали тополи и припаркованные машины.

Не зная что делать, я быстро переоделся в более-менее подходящую под погоду одежду и, не причёсываясь, как был, спросонья, пошёл на улицу.

Выйдя из подъезда, я ощутил утреннюю свежесть, прохладу и в то же время какую-то непонятную чёрно-белую печаль, царившую в воздухе. Как будто серое небо не давало лучам надежды пробиться на эту землю.

Я побрёл в сторону того коричневого дома, кутаясь в капюшон куртки и думая, что сейчас заболею ещё больше. Однако, несмотря на слабость и боль в голове, я продолжал идти к тому дому, до которого обычно идти не больше двух минут, но ноги мои стали неожиданно ватными, от чего путь этот казался невероятно долгим.

И вот, я пришёл во двор того самого дома, на который всё это время смотрел из окна….

На чёрном, от ночного дождя, асфальте лежало, накрытое брезентом, тело девушки. Это было видно, так как из-под одного его края выглядывала женская рука с маленькими пальчиками и ноготками. Чуть выше виднелась размытая дождём тёмно-красная лужа крови.

Вокруг трупа стояли полицейские. Кто-то нервно курил, кто-то что-то писал, но все они, видимо, ждали приезда врачей.

На тротуаре стоял парень, и я узнал в нём того самого, что сидел на окне. Вид у него был неважный: лицо бледное, руки тряслись то ли от холода, ведь стоял он в футболке, то ли от шока, а в глазах читались одновременно ужас и печаль… печаль человека, потерявшего в жизни всё….

Я посмотрел вверх, на окна. Шторы всё ещё парусом развивались над улицей, а я только сейчас осознал, что они были всегда белого цвета… сейчас же они казались чёрными, особенно на фоне серого утреннего неба….

Я стоял как вкопанный, потеряв дар речи и не зная, что делать. Лишь когда один из полицейских бросил на меня косой взгляд, я понял, что лучше мне будет удалиться, поэтому я развернулся и пошёл обратно к своему подъезду.

Почти весь день я провёл в кровати, ибо слабость моя усилилась, а головная боль так и вообще «закрепила успех» моего недуга.

Меня терзали разные мысли, сомненья, вопросы… что делать со всем этим я не знал… Единственное, что я мог предположить, и в данном случае это казалось наиболее правдивым, что девушка решила последовать примеру лебедей…, и просто вышла из окна…. Падение, хоть и не было долгим, всё ж не с километра летела, но я представлял, как её хрупкое тело разбивается об асфальт, а холодные капли дождя накрывают девушку, которая, вероятно, умерла не сразу и ещё некоторое время лежала там – на холоде, тяжело дыша в агонии, и мне становилось как-то нехорошо….

К вечеру я всё-таки смог подняться с кровати и подойти к окну.

На небе уже была луна, появлялись звёзды….

Я посмотрел на два окна напротив. То, из которого утром развивался «чёрный парус» уже было затворено, а шторы закрыты. Во втором всё также было темно….

Вдруг в нём появился едва заметный тёмный силуэт. Это был тот самый парень. Он появился лишь на мгновение, чтобы тоже закрыть шторы.

Теперь в обоих окнах было пусто и темно….

Я не знаю сколько прошло времени с того дня, но всякий раз, как я оказывался у окна, и мой взгляд останавливался на доме напротив, я по привычке, можно сказать, отыскивал то самое «родное», можно сказать, где раньше была счастлива такая милая пара….

Оно было зашторено….

2020г.

НЕМОЙ АДРЕСАТ

Стужа в душе, снаружи тоже изной,

Но что теперь поделаешь со мной -

Заплатил такой ценой,

Остается просто дальше жить.

Поцелуй не согреет уст,

У беды очень странный вкус.

Т.Н.Демчук

С утра была метель. Зима уже с конца ноября заявила о себе и уже во всю бушевала в городе своими бесконечными снегами. Детям, конечно, радость, а вот водителям гадость – никуда нормально не проехать, а если ещё и замок в гараж замёрз, то вообще – и так забот полон рот, а тут ещё останавливаться из-за таких мелочей….

Влад нехотя поднялся с постели и, посмотрев на часы, понял, что, как и всю текущую неделю, он встал на полчаса раньше будильника, который ставил уже чисто машинально.

Глянув в окно и увидев за ним лишь тёмное небо, только-только начинавшее светлеть, под которым носились вьюгой многочисленные снежинки, ему, вдруг, неожиданно захотелось поспать ещё, хотя он и чувствовал себя выспавшимся. Парень лениво посмотрел на серую стену, единственным украшением которой был квартальный календарь, увидел наступившую дату… и у него в горле встал ком, а по телу пробежали мурашки… в памяти резко всплыли события двухлетней давности, из-за которых для Влада перестал быть радостным Новый год, да и зима, как таковая, стала чем-то тоскливым и угрюмым…

***

Владу оставалась всего одна остановка до нужной станции метро, а ему уже не терпелось увидеть Ларису. Ещё бы! Ведь у неё сегодня был день рождения! День рождения у такого дорогого и любимого человека!

Он очень волновался. То и дело проверял карман своей куртки – не пропала ли из него маленькая коробочка, в который был подарок; то и дело смотрел в темноту окна, в котором проносились еле-заметные трубы и фонари тоннеля метро. Он готов был буквально выпрыгнуть из вагона, когда тот остановится.

Наконец, стал слышен звук тормозов поезда, а затем показалась и сама станция – перрон, люди, стоящие на нём, буквы, выбитые на стене. Всё это было уже таким знакомым, что, в общем-то и не требовало особого внимания, однако, Влад, неожиданно даже для себя, стал пристальнее обычного смотреть на это окружение.

Открылась дверь вагона, и люди повалили на перрон, устремляясь каждый по своим делам.

Он тоже вышел и сразу же стал искать глазами такую знакомую, родную фигуру.