Амиго

– Зайди-ка сейчас.– сказал Генеральный.

– Иду.– шипение смолкло.

Наступила тяжелая пауза. Точно, как перед грозой. Надо было как-то разрядить атмосферу. Он на мгновение представил себе Сергея Петровича, идущего к ним по длинному коридору, как на Голгофу…

– Архип Михайлович, – сказал он тихо, – ну почему мы не можем работать как американцы? Я же не могу представить, что было бы, если бы, скажем, Нортроп или Локхид не договорились бы с Пратт – Уиттни или Дженерал Электрик с самого начала. Да ведь они работают вместе над машиной вообще. Им не нужно обманывать друг друга…

Академик поднял глаза от бумаги на столе и в них внезапно сверкнули две молнии. Ответить ему, слава Богу, он не успел. Тихо скрипнула дубовая дверь и Сергей Петрович, чуть согнув голову, остановился у дверей…

– А-а-а… -протянул Генеральный, – входи, входи…

Сергей Петрович тихо пересек по мягкому ковру кабинет и сел напротив. Профессор молча рисовал ромбики на клочке распечатки…

– Какие тяги ты ему дал? – хрипло спросил Генеральный, кивнув в его сторону.

– Последний вариант, Архип Михайлович – тихо, с мягкой дрожью ответил начальник проектного отдела.

– Заниженные на семь процентов?.. – гневно прорычал Генеральный.

Профессору показалось, что в комнату сейчас влетит шаровая молния. За окном лил проливной тропический ливень.

– Но ведь… – начал, заикаясь, Сергей Петрович, – Вы же сами говорили, что… что они через год сдерут с нас шкуру, когда они затяжелят машину… Это же обычно… Как всегда… Мы всегда так делали…

– Ну правильно, – перебил его Генеральный, – это наши дела… Мы сами должны быть с усами. Но ты-то гарантируешь мне тягу в нормальном варианте?

– Да, конечно… – поспешно залепетал руководитель проектировщиков – но, конечно, если… если, Архип Михайлович, будет новый стенд. Ведь температуру газа надо повышать почти на сто градусов…

– Знаю, – уже смягченно, и как-то устало произнес Генеральный, – на этот стенд отпущено еще три с половиной миллиона. А если мы не вытащим последнюю машину на потолок, то накроются и все двадцать…

…Вот, читал? – Генеральный бросил ему газету, в которой было сообщение об аварии. Очередной. А о скольких авариях в газетах вообще ничего не пишут. —..Люди гибнут. И какие ребята… Мне позвонили вчера в восемь часов. Генерал Громов сказал, что он не примет последнюю партию 140 машин, пока мы не доведем прошлогодний двигатель. Понял? Тут не до жиру – быть бы живу. А ты мне..– если будет стенд… Ты обязан выдать мне эту тягу! И надежно! Иначе… – голос Генерального гремел уже на полную мощь. В кабинете запахло гарью. Он представил себе Зиночку, выпроваживающую из приемной толпу спецов и генералов.

– Хорошо, – тихо сказал Сергей Петрович, – хорошо, я выдам эту тягу, – голос его внезапно окреп.– Я выдам, но это будет стоить нам трех сотых удельного расхода. Чем я удержу его? Я второй квартал не получаю премию. Конструкторы разбегаются. За такие нищенские зарплаты не то что тягу выдать, мы скоро не сможем поддерживать штатные двигатели. На рабочих чертежах места уже нет…

– Ладно, -прервал его Генеральный…

– Да не ладно… – Сергей Петрович вдруг осмелел, лицо его стало красным… – Сколько американский конструктор получает? – он посмотрел на профессора зло и решительно…

– Я думаю… – протянул он, собираясь с мыслями… – Я думаю, тысяч двадцать долларов в месяц…

– Ну вот!.. – торжествующе, по-петушиному победно произнес Сергей Петрович, – а у меня – три-четыре сотни…рублей… и к тому же…

– Ладно, хватит!.., – хлопнул ладонью по столу Генеральный. – Ты не в профкоме. Даш ему – он кивнул на «связного» – последний вариант, но с гарантией. Просчитать с максимальной тягой с учетом липового качества. На единицу, по крайней мере, надо сбросить. Через два дня сможешь? В четверг к концу дня покажешь!.. Все!… Отправляйтесь.

Они встали одновременно и направились к выходу..

Он вышел за ворота. Ливень кончился. Крупные капли, весело блестя на солнце, падали с густых тополей. Он глубоко вдохнул чистый, прохладный, вкусный воздух и зашагал к метро.

Глава 2

Машина несется по узкому шоссе. Утро. Восемь тридцать две. Стрелка спидометра лениво качается около отметки «сто». Сашенька небрежно держит левую руку на руле, красивый, стройный, высокий тридцатилетний парень. Ему все давалось легко. Сын известного зарубежного журналиста. Шикарная дача. Две машины, большая квартира в престижном районе…

А у профессора,… и это считалось нормальным. Да, он любил свое дело и знал его профессионально. Да, у него был авторитет. Он входил свободно к любому Генеральному конструктору или директору института. Да, его заключения во всех экспертных комиссиях считались окончательными и никто уже после него не сомневался в оценках и решениях, принимаемых на самом высоком уровне. Но никого не интересовало, как он живёт,…

Он подумал, что это странно… Ну, понятно, летчик-испытатель, может быть, стоит больше, чем специалист его уровня. Но ведь и летчикам бы не на чем было летать, если бы такие как он не спасали бы проекты в самом начале их разработки. Да, с летчиками всё нормально – они должны жить лучше нас – они на острие бритвы. Каждый полет – шаг в неизвестность. Но эта шпана почему должна жить лучше?

Сашенька включил приемник. Тихо замурлыкал известный шансонье. Машина нагло шла на бешеной скорости посреди шоссе, пробитому через густой лес. Это было закрытое шоссе, ведущее из столицы в городок с мощным научно-исследовательским аэродинамическим центром. Сашенька вез его на своей машине к Алексею Михайловичу проверять, кто был прав – Сатурн или Зенит.

Центр оснащался вычислительной техникой в первую очередь. И американской и французской.. И был богаче этой техникой чем все ОКБ вместе взятые.

…Да, Сашенька, Сашенька… На каком-то курсе МАИ он с удовольствием отдался дочке начальника ведущего Главка. Теперь у него были двое хорошеньких ухоженных малыша. Полгода назад его привели в группу профессора и представили ему как перспективного аспиранта. С первого взгляда по холеной красивости и самоуверенности он понял, что это «элитный мальчик».

За полгода он сильно преуспел. Он толково модифицировал основную систему. Благодаря влиянию своего могучего тестя он свободно входил в авиационные фирмы и институты. Получалось, в общем, довольно неплохо… Но профессор, конечно, прекрасно понимал что через год ему придется писать этому парню диссертацию…

За эти полгода он переехал в новую квартиру и тесть подарил ему новый «Жигуль». А профессор отдал свою квартиру старшей дочери и теперь собирал на кооперативную квартиру. А цены растут. В райисполкоме тоже нужна была очень «лохматая» лапа. А лапы, у него, увы, не было. А у Сашеньки была. И не одна. Его тесть и папаша бережно заботились о благополучии своего отпрыска.

Но был у Сашеньки и еще один природный дар. Через 12 минут он подкатит к большой стоянке перед Институтом. По уже готовым для них пропускам, которые проверяют уже солдаты в полной форме, а не какие-нибудь «Дуняши», как в КБ, они спокойно пройдут в левый корпус, где на пятом этаже их уже ждали дисплеи. Еще через 10 минут, когда программа будет готова к исследованию, он, покосившись на швейцарские часы, скажет, что ему надо отлучиться на час-полтора, и что он будет обедать в городе…

Моделируя на экране французского дисплея вторую программу полёта, профессор который раз проверял исходные данные, и… с улыбкой представлял, что происходило на улице Королёва…

Вот его жигуленок въезжает в тихий дворик с палисадником и березками. Сашенька выходит из машины и оглядывается. Быстро пересекает палисадник и входит в сумрачный подъезд. Пахнет сыростью, картошкой и грибами… Поднявшись на третий этаж, привычно нажимает кнопку звонка. И через несколько секунд дверь уже открывают, как будто именно его в это время уже ждали. На пороге стоит красивая молодая женщина в халате с распущенными по плечам густыми каштановыми волосами. Да, его ждали… Она, улыбаясь, отступает и он входит в квартиру.

– Андрей на работе? – она молча хлопает ресницами, продолжая улыбаться. Он снимает куртку и бросает её на стул слева. Да, она ждала… Уверенно взяв ее за талию он привычно почувствовал под тонким халатиком теплое тело.

– Есть хочешь? У меня оладьи, – она приветливо наклонила голову.

– Эти оладьи лучше, – сказал он и раскрыл халатик. Да. Он был прав.. Ради такой груди стоило мотаться за сорок километров, пожалуй… Даже раз в неделю… Какой там к черту институт. Две налитые матовые свежие булки с готовыми к любви сосками ждали его. Он сильно сжал правую грудь и она жадно впилась в его губы…

Постель мужа еще не остыла… Сашенька знал любовную науку не хуже программирования. Ему не нужны были шелковые пеньюары и прочие атрибуты соблазнительства. Ему нужно было только тело…

Глава 3

Алексей Михайлович, начальник ведущего отделения перспективных исследований, смотрел на экран с глубоким равнодушием. В принципе, профессор знал, что ему наплевать, кто был прав – Сатурн или Зенит. Его волновало совсем другое. Вчера ушел со своего поста министр, а это значит, что новый министр будет собирать свою команду. Это означало, что есть шанс закрепить свои позиции в столице. По его расчетам, он имеет все основания быть заместителем министра, и он своего добьется…

Вчера телефон гудел до полуночи. Это была задача не из легких. Нужно было всё расставить на свои места. Задействованы были все звенья сложной цепи личных и деловых взаимоотношений – от распределения дачных участков по берегу Москвы-реки до диссертаций и зарубежных командировок. Но чего-то в этой цепи ему не хватало. Он все никак не мог понять, чего именно, но чего-то главного…

Он имел выход на всех Генеральных и на Генералитет Главкома. Он всех знал лично. Сколько было коньяку выпито и осетрины съедено. Да что там… Сауны на генеральских дачах за высокими заборами с девочками из «Славянского базара»…

Да, конечно, он был не дурак… Он разбирался в параметрах и характеристиках всех проектов, которые шли по заказу. Но разве в этих машинах дело?..

В конечном счете опытные конструкторы в КБ сделают все что нужно и как нужно. Они выкатят опытные образцы, которые затем здесь, рядом, в летном институте доведут до кондиции. Неважно – какой ценой… Все равно здесь деньги никто не считает. Миллиарды в стране и так идут на ветер. Одним больше, одним меньше – какая разница. Но главное не в этом. Главное – кому какой дать заказ! Вот где золотой ключик…

Алексей Михайлович был стрелочником. Он мог передать многомиллиардный заказ военных кому угодно. Так, по крайней мере, он думал. И, в принципе, так оно и было. Самые перспективные проекты садились на мель и засыхали на полках только из-за того, что какой-то Генеральный не желал голосовать в Академии наук за сына новоиспеченного маршала, который приглядывался к младшей дочке сестры жены. Вот это было главное. Все остальное – мура… Но сейчас ему чего-то не хватало. Главного, – чтобы решить с гарантией перевод на должность заместителя министра.

Он тупо смотрел на экран: высота, число М, качество, тяга, набор высоты, крейсерский полет, снижение, земля… кой чёрт!.. Две траектории, пересекаясь, соревновались между собой, прыгали вверх, вниз, переплетались, снова разбегались. На одной было обозначено «С», на другой «З». …Сатурн, Зенит, Сатурн, Зенит… Зенит… Зенит! Вот чего ему не хватало!.. Аж дух захватило!.. Все!.. Проблема решена! Теперь он знает, как надо сесть в нужное кресло. Зенит! Генеральный как-то весной обмолвился, что его Сережке давно бы уже надо быть кандидатом и где-то надо добыть толкового руководителя. А зачем искать, когда он тут. Он сам и будет руководителем.. За полгода они там что-нибудь сляпают в КБ. А защиту можно будет провести здесь. Тихо, уютно, прохладно. Но тогда ведь поддержка папаши гарантирована… Он с удовольствием откинулся на спинку кресла. «Что за идиот сидит передо мной, – подумал он, – и что ему нужно?»…

– Что вы хотите от меня? – спросил он вслух.

– Мне от вас не нужно ничего – спокойно ответили ему… – Вы просили показать сравнение летно-технических характеристик по двум вариантам последней машины одного и второго КБ…