Чернявский

– М-м, м-м.

Попытка была повторена. С тем же результатом, мол: «– Абсолютно с вами согласно, молодой человек, только не трогайте мои меха».

Ещё после нескольких попыток дама, схватив сумку и ухватившись за меховые муфты, довольно резво ретировалась на несколько мест дальше «от этого хулигана», не то, чего доброго, порвёт рукав.

Как же часто люди не понимают друг друга! Как часто в лучшем случае рвут глотку, пытаясь что-то доказать собеседнику, который в лучшем случае не пошлёт первого «по назначенью». Есть такая поговорка: «Встречают по одёжке, провожают по уму». Обычно она верна, но бывает, что верна к большому сожалению. Я не скажу, что у нас, в Анапе, все понимали (имея в виду и себя), но там старались понять самую невнятную речь, самые непонятные фразы.… Иногда расшифровывали такие перлы, как «Снимите мне голову, она мокрая!» (что означало просто просьбу высушить волосы). Но это – самое понятное из непонятных выражений слабоумных детей. Чаще мы сталкивались с неспособностью понимать своих же друзей, многократно переспрашивая друг друга или выговаривая уже сказанное. Но в нашем мире человек никогда априори не считался заведомо придурковатым или не правым: мы начинали спорить только после того, как выясняли точки зрения собеседника. Здесь же (в Москве ли, в Чебоксарах ли, в Тмутаракани ли) люди очень часто не слышат и не хотят слышать друг друга, подчас вопреки всему доказывают только своё. Здесь не редко амбиции намного выше самих их носителей, обвиняющих в амбициозности подчас совсем других людей. Почему-то мир устроен так, что всё равно никому ничего не докажешь. «У сильного всегда бессильный виноват», как говаривал Иван Андреевич.

Пришёл папа. Сообщил, что до Дмитровского дозвонился и скоро он будет здесь. Однако так получилось, что про него мне бы надо писать отдельно и не здесь. Миша Дмитровский – это тоже человек-легенда (по крайней мере, для меня). Но здесь я ограничусь тем, что мы славно и увлечённо поговорили, не успев сказать ничего, что планировалось.

Ещё днём я заметил очень похожего на меня парня. Сказать, что мы с ним где-то встречались, я не мог (хотя впоследствии так и оказалось), но меня не покидало ощущение дежавю. Где-то я его видел?

Когда же нас с папой разместили в палате «Комнаты матери и ребёнка», на другой кровати оказался этот парень. Уже раздевшись и усевшись на свою постель, этот парень немножко неожиданно произнёс:

– А я тебя знаю, ты – Валя…

2

Где-то в середине того «потока», уже сойдясь с Андреем Максимовым (а именно так его звали) «накоротке», проведя вместе с ним немало времени, я, наконец-то, вспомнил, где я мог его видеть. Это было в короткий промежуток времени между первым и вторым «потоками» Чернявского. Тогда Сашу просто оставили на второй срок, а я дожидался окончания Таниного пребывания в «Жемчужине России». Естественно, соскучившись по дому, мне хотелось поскорее выбраться отсюда, хотя бы в одноместный номер гостиницы, где был уже папа, всё-таки какое-то разнообразие, тем не менее, этого времени хватило для знакомства с Андреем. Как, однако, позже выяснится, это знакомство тоже было не первым, но это уже вспомнил не он, а я.