Пророчество ведьм

Нину, от этого странного рассказа, пробрал озноб.

– Знаете кто был тот ворон? Это же Крыжатник самый, что ни на есть.Крыжатником, от слова "крыж", то есть "крест", на кладбище становится покойник, чей надмогильный крест или сама могила – по каким-то причинам были повреждены до совершения сорокадневных поминок.

Но к людям Крыжатник обычно не враждебен, кроме вандалов, которые приходят на кладбище за всякими непотребствами. А еще он на дух не переносит пьяных…

Нина сидела, боясь пошевелиться, глаза ее округлялись, по телу побежали мурашки. Что это еще за кладбищенская хрень с утра по раньше?

Из оцепенения ее вывел скрип открывающейся в кабинет двери. В проем заглянула заглянула старательно и высоко начесанная голова Елены Иванны:

– Лисицына, зайди к Трофимову.

В животе неприятно заныло от предчувствия чего-то нехорошего. Начальника отдела Нина не любила и побаивалась. Хорошие новости от него прилетали редко. В основном это или новый неприятный запрос от вышестоящих или выволочка за неправильно сделанный старый. Но делать нечего, придется идти.

Трофимов Сергей Иванович был красноморд, рыж и в меру упитан. Нина каждый раз представляла, как она заходит в кабинет, вальяжно плюхается в кресло, закидывает ногу на ногу и по хамски интересуется: чё? Это помогало справиться с волнением. В реале же она присаживалась на краешек стула, теребила край кофточки и ждала пока он закончит орать в телефонную трубку и обратит на нее свой начальничий взор.

Вот и сейчас Нина заглянула в кабинет, увидела, как он прижимает трубку щекой к плечу и что-то строчит в ежедневник. Трофимов поднял на нее взгляд и сделал знак садиться.

– Да, Евгений Сергеевич, да конечно. Да сами съездим и проверим. Конечно не может такого быть, да намудрили видимо что-то переписчики…

Нина сидела и покорно ждала, разглядывая потрепанную мебель и картину на крашенной стене позади кресла начальника. На картине был изображен зубр на входе (или на выходе?) в общем на фоне леса. Взгляд зубра был печальным, Нина тоже вздохнула.

– Конечно, Евгений Сергеевич, понабирают студентов, а те может и не ездили никуда, понаписывали ереси из головы, везде бардак.

Нина опустила взгляд на руки и покрутила колечко вокруг пальца. Колечко было старое, с большим синим камнем. Нина не любила украшения, но колечко было памятью о бабушке. Синий камень в серебре. Мама говорила сапфир, но Нине не верилось. Откуда у бабушки сапфир, жили небогато, если и было чего, так явно не камни драгоценные. Но даже если это и не сапфир, кольцо Нине все равно нравилось. «Маникюр не мешало бы сделать», – подумалось ей.

– Так вот, Нина Александровна.

Она вздрогнула и посмотрела на начальника, тот уже закончил разговор по телефону и смотрел на нее в упор. «Какой неприятный взгляд», – мелькнула мысль, и она отвела глаза.

– Давно ли ты была в Беловежской пуще?

– Давно не была. В детстве лет в десять, наверное, последний раз.

– А съездить хочешь?

– Вообще-то не очень.

– Ну в саму Пущу можешь и не ехать, нужно съездить в агрогородок Димитровичи. Там во время переписи последней ерунды наворотили, ничего не сходится. По телефону чушь какую-то несут. Съездишь в сельсовет, поднимешь бумаги сверишь с отчетом. Запишешь как надо. А то аномалии у них там… В мозгах у них аномалии! Везде бардак. Работать не хотят.

Нина работать тоже не хотела, тем более в Димитровичах. Глушь, наверное, дороги нормальной нет, гостиницы нет. На машине что ли поехать и в ней переночевать? Ночи в апреле еще холодные. В сельсовете этом, наверняка, какая-нибудь «баба Настя» работает глуховатая и тупая.

– Лисицына! Не витай в облаках! Тебе задание понятно? Сходи к Елене Ивановне выпиши командировку она там тебе объяснит, что к чему.

2.

Оформив все необходимые документы и получив у начёсанной секретарши увесистую папку с отчетом, который необходимо было сверить и подкорректировать, Нина покачивалась на сиденье в автобусе по дороге домой. В наушниках играла Земфира, девушку клонило в сон. Вдруг автобус резко остановился на светофоре и ее взгляд, через мокрое от дождя стекло, уперся прямо в рекламный билборд. На огромном щите был изображен искрящийся золотой дракон на черном звездном фоне и объемная, выступающая за края щита, надпись: «Летавец FM»

Нина приехала домой, поужинала под скроллинг новостной ленты в телефоне и принялась собираться в командировку. «Пашка. Пашке ж я так и не перезвонила» -вспомнилось ей. С Пашей у них был вялотекущий роман без обязательств. Ну или секс по дружбе – как посмотреть. Вообще-то, конечно, роман пора было уже заканчивать. Оба прекрасно понимали, что их отношения зашли в тупик, звонки становились все реже, шутки всё натужнее.

Она набрала его номер еще раз. Прослушала любезную девушку, которая объяснила ей, что «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети» и нажала отбой. Написала ему сообщение, что уезжает на 2-3 дня в командировку на район. Потом сходила к милой пожилой соседке, живущей этажом ниже, оставила ей вторые ключи от своей квартиры с указаниями, как и чем кормить Маркиза. На этом Нина решила, что все неотложные дела сделаны, включила ноутбук и плюхнулась вместе с ним на диван досматривать сериал. На чем ехать в эти неладные Димитровичи, сколько времени займет поездка и что придется там делать?… «Завтра. Я обо всем подумаю завтра», – повторила она себе привычную мысль.

3.

Нина проснулась утром от того, что в один глаз ей узким лучом светило солнце, а другой щекотали усы Маркиза. Вспомнила про командировку и поморщилась. Не вставая с постели, откинула шторы освобождая окна, солнце мгновенно затопило всю комнату. Ну что ж, хотя бы погода хорошая, «а значит все не так уж плохо на сегодняшний день», -мысленно пропела она. А раз погода хорошая, значит можно поехать на поезде, не брать свою старушку пежо и не разбивать совсем уже в хлам и так хрупкую подвеску на проселочных дорогах. Тем более бензин ей все равно никто не оплатит, а билеты на поезда и автобусы очень даже «да».

Она открыла сайт БелЖД на телефоне и посмотрела расписание. Электрички ходят вполне себе часто, можно завтракать, собирать рюкзак и ехать на вокзал за билетами.

Вокзал в ее городе – красивый и современный. Мягким синим цветом мерцало огромное табло с расписанием. Вежливые женщины за большими прозрачными стеклами касс продавали билеты. Пахло картошкой фри и санитайзером. А вот поезда, в отличии от вокзала, красивыми и современными не были. По возрасту они были явно старше Нины и особым комфортом не отличались. Нина зашла в вагон, огляделась. Людей было не так уж и много – дачный и ягодный сезон еще не начался, так что можно было спокойно выбрать себе свободное место возле окна и провожать мечтательным взглядом медленно проплывающие мимо столбы, деревни, поля и леса, не опасаясь, что кто-нибудь вторгнется в твое личное пространство громкими разговорами или запахом пота и перегара.

Под стук колес и плавное покачивание поезда Нина задремала.

Ей снилась ее бабушка. Снилось как они сидели жарким июльским днем на лавочке под навесом, от бабушки вкусно пахло пирожками и яблоками. На клумбе перед домом пестрели какие-то ярко-оранжевые цветы вперемешку с огромными белыми ромашками. Стрекотали кузнечики. Бабушка жила в небольшой деревне в Брестской области, в той же стороне, куда сейчас направлялась Нина. Деревенька совсем крошечная – всего три улицы, колхозная ферма и маленький продуктовый магазин. Нина улыбалась во сне, ей было хорошо и спокойно.

4.

Поезд остановился на станции, проводница предупредила что остановка всего несколько минут, но Нину это не особенно заботило. Она закинула одну лямку рюкзака на плечо и легко спрыгнула с блестящих, отполированных тысячами ног пассажиров, металлических ступенек вагона на перрон. Волосы растрепал приятный ветерок, в глаза светило апрельское солнце. Нина вдохнула полной грудью загородный воздух и закашлялась – поезд, тронувшись, обдал ее неприятным запахом мазута.

Девушка завертела головой в поисках перехода через пути на вокзал, если можно назвать вокзалом невысокое одноэтажное строение местной станции. Редкие пассажиры разбредались кто куда, волоча за собой синие клетчатые сумки на колесиках.

На станции у неприветливой билетерши Нина выяснила, что до Димитрович ехать километров десять через лес на автобусе.

Автобусная остановка доверия не внушала. На ней не было ни души, расписание проржавело и висело криво на одном гвозде. Нина прищурилась, силясь разобрать облезшие цифры, но максимум, что она поняла, что автобус когда-никогда здесь все-таки останавливается. Устав ходить из стороны в сторону и вглядываться то в одну, то в другую сторону дороги в ожидании пригородного транспорта, девушка присела на ободранную скамейку, достала телефон и приготовилась к долгому ожиданию. Спустя час просмотра новостей Нина сначала услышала приближающийся шум мотора, а потом увидела, как из-за поворота выехала старая белая легковушка неопределенной модели (по крайней мере Нина таких не знала). Она вскочила и замахала руками привлекая к себе внимание. Машина остановилась возле остановки, водительское стекло со скрежетом опустилось, показалось мягкое, рыжее лицо мужчины. В первую очередь в глаза бросались его большие уши. Казалось даже, что они подвижные и вот-вот вздрогнут, сгоняя мух.

– Чего машешь? Куда тебе? – проскрипел он и слегка улыбнулся, разглядывая девушку с ног до головы.

– Мне до Димитрович, но я это… Я, наверное, автобуса подожду, я обозналась, думала знакомый едет. Вы езжайте-езжайте, я на автобусе. – Как-то неуверенно пробормотала Нина и даже сделала полшага назад.

– Ага. На автобусе. Когда он еще будет, тот автобус, может только к вечеру и то если не сломается. Ломаются они у нас как бабы … – он громко, по-лошадиному заржал над собственной шуткой. – Впрочем, ладно. Да не бойся ты! Садись подвезу, тут ехать недалече. Да не бойся, садись.

Нине ехать не хотелось. Хотя особого страха она не испытывала. Но оставаться на пустой остановке хотелось еще меньше. Она с сомнением еще раз осмотрела машину и водителя. Потом все же сделала шаг вперед, открыла дверь и села на заднее сиденье.

Минут пять ехали молча. Нина рассматривала лес по сторонам. Лес был красивый. Кое-где начинала зеленеть трава, на открытых полянах все было усеяно белыми цветами, косые лучи солнца пробивались сквозь деревья и золотили стволы и ветки.

– Тебя как звать-то? Бабку приехала навестить? Будущее наследство осмотреть? Нет там ничего, кроме покосившихся хат да заросших бурьяном садов.

– Я не к родственникам, я по делу еду. Зовут меня Нина, а вас?

– Виктор Вазила я, – он помолчал. – Какое там может быть дело? В деревне почти шта и не осталось никого.

– Как никого? Да и не деревня это, Агрогородок шестьсот человек живет согласно переписи.

– Какой переписи? Древних славян? – опять неприятно заржал он. – Некого там переписывать, четыре бабки полоумных, церковь старая, да священник пьяница, вот и все население.

«Сумасшедший какой-то», – подумала Нина – «Вот же угораздило» и поежилась. Благостное настроение начинало улетучиваться. Машина подпрыгивала по ямам и ухабам, дорога действительно начинала становиться все более неухоженной, лес густел и темнел, солнце спряталось.

Легковушка выехала из леса на развилку и остановилась.

– Все, голубушка, приехали. Мне к бабе Вере надо заскочить, копша у нас совсем распоясался, касны стали в стаи собираться… Тебе туда, тут всего ничего осталось, пешком дойдешь.