Легенды о Первых. Часть 3. ВЛАДЕМИР

– Да пойми же ты, некоторые вещи нельзя делать раньше времени, чтобы не испортить! А если бы я стал защищать и оберегать вас от всех мелких неприятностей и происшествий, подстилая соломку в трудный момент, разве из вас в конечном счёте вышли бы сильные бойцы и настоящие герои? – проигнорировав яростные нападки, спокойным голосом произнёс Гореслав Ростиславович, – А слабые и всего опасающиеся, вы никогда бы не справились с главным врагом! Знаешь истину – «опыт берёт дорого, зато объясняет доходчиво».

Максим был не совсем согласен с Гореславом, но, кто его спрашивал? А ректор продолжал разглагольствовать, не обращая внимание на скривившегося парня.

– Древний кудесник Сенека как-то сказал: – «Дерево вырастает сильным и крепким лишь там, где его часто сотрясают порывы ветра».

– Я вам не дерево! У меня есть сердце и душа, а вы даже не подумали, что мне может быть больно!

– А ты-то сам? Ты подумал о том, какую боль причинил своим товарищам и, особенно, Але? – парировал Гореслав, спускаясь с уступа на поляну. – Пошли, тебе предстоит ещё перед ними отчитываться!

Максим, виновато опустив голову, побрёл следом. Миновав парковую дорожку, ректор и его студент молча приблизились к академии. Время перевалило за полдень и на крыльце толпились однокурсники. Парень сразу же высмотрел среди них светловолосую подругу, встречи с которой опасался больше всего, но, не снизив шага, продолжал двигаться вперёд.

Стоящие на крыльце неожиданно замолкли, уставившись на Максима. Аля вырвалась из рук Митьки, который старался её удержать, и быстро пошла навстречу. Оказавшись рядом, она, не говоря ни слова, размахнулась и отвесила парню звонкую пощёчину, после чего, развернувшись на каблуках, так же молча удалилась прочь в сопровождении беспрестанно оборачивающегося циркача.

Утерев тыльной стороной ладони кровь с разбитой в драке губы, что не успела ещё как следует затянуться, Максим приложил руку к обожжённой щеке и, неожиданно, расплылся в улыбке: гнев Али был для него предпочтительнее, чем её молчание.

– Чего это с ней? – удивлённо произнесла Лада, нарушив тишину. – А с ним-то чего?

– Ничего особенного, просто разозлилась на что-то, вот и всё, – попытался отвлечь однокурсницу Иден.

– Вот ещё! Аля просто так бить не станет! Наверняка опять где-то напакостил…

– Он тебе не кот, чтобы пакостить, – попытался заступиться за товарища Радей, только его почти никто не услышал: все загалдели разом, потому, что Гореслав приказал разойтись по своим комнатам.

Варвара вышла вперёд и, не обращая внимание на присутствие Гореслава Ростиславовича, схватила парня за запястье, нащупав пульс. Окинув Максима проницательным взглядом, она скомандовала:

– Быстро в лазарет, и чтобы никаких мне возражений! Ох уж эти герои! Они приключения ищут, а нам на их травмы силы и лекарства переводить!

Максу было невыносимо стыдно перед целительницей, даже больше, чем за Алькину пощёчину, ведь Варя рассказала ему про бутылочку с ядом и предложила попробовать с её помощью избавиться от подселенца, а он… он так бессовестно её обманул!

Придерживая рукой левое ребро, парень, почти не поднимая ног, брёл по сухой листве, недовольно шуршащей под ногами, и горько размышлял о том, что натворил. Его миссию в Прави можно было считать полностью проваленной: ни Алабора не нашёл, ни про контрзаклятье ничего не разузнал, ни от подселенца не избавился! А ещё… ещё разругался и перессорился с половиной курса, считая, что мириться не придётся, а теперь не знал, как эту глупость исправлять. И стоит ли?

Максим бросился к целительнице.

– Варя! Мне нужна твоя помощь!

Но она лишь хмыкнула презрительно и прошла мимо, будто не замечая.

Макс не отставал от девушки.

– Варвара! Да постой же ты! Кому говорят!

Схватив целительницу за руку, юноша дёрнул её на себя, заставляя развернуться. Светлокосая замерла.

– Ну, чего тебе ещё?

– Помощь твоя нужна! Оч-чень!

Варвара нахмурила брови и поджала губы. Максим впервые видел девочку такой сердитой.

– А для чего, по-твоему, я приказала тебе идти в лазарет?

– Мне другая помощь нужна!

– Помощь? В чём же? Разве тебе нужно от меня что-то ещё, кроме исцеления полученных ран? – задрав кверху курносый носик, бурно отреагировала она.

– Прости меня, я так виноват…

– За что же? За то, что плевать ты хотел на все мои старания? Что сбежал в Правь, не дождавшись результатом нашего исследования? За то, что обманул и обокрал! А когда ты хорошего человека обидел, не подумал, что ей тоже помощь понадобится?

Макс опустил глаза, он лучше других знал, насколько провинился перед Алей, только… только он и сейчас считал, что поступил правильно! А вот возвращение, возможно, было большой непростительной ошибкой…

– Я виноват! Виноват, знаю! Можете все отвернуться от меня, только… Тогда я считал, что не вернусь больше в академию, не увижу… всех вас, – с отчаянием в голосе прокричал он.

– Ещё бы! Ты же к дедушке за помощью побежал, а друзья, значит, побоку! А мы-то, глупцы, старались тебя от подселенца избавить… Я ещё тебе воровство лекарств не простила…

– Что?

Максим даже дар речи па мгновенье потерял. Минуту-другую от смотрел на Варвару с изумлённо-отрешённым выражением.

– Вы все так думаете? Вы решили, что я сбежал за помощью к Алабору, предав вас?

Парень неожиданно осознал, что окружающие имеют полное право считать его именно таким, ведь никто не может им поведать о том, что на самом деле произошло в Прави. И поверят ли ему после сказанного?

– Да нет же! – беспомощно выкрикнул он, не понимая, как убедить в обратном хотя бы эту вредную девчонку. – Я же слышал ваш разговор! Про то, что опасен для всех, а вы не знаете, что с этим делать… Что единственный выход – смерть! Я действительно был опасен! Я и сейчас всё ещё не уверен… А тут ещё предсказание, что все ответы я найду в Прави… и… назад мне не вернуться…

– Так ты…?

Глаза Вари стали совершенно круглыми, словно синие блюдца, она прикрыла рот рукой, будто боясь, что оттуда вырвется что-то запрещённое и опасное.

– Да, – мрачнея, кивнул Максим, – Я потому и рассорился с Алей, чтобы она больше не ждала, не переживала обо мне, если… Если мне предстоит умереть! – выдавил из себя юноша. – «Резать надо по-живому», – говорила мама, – Тогда будет очень больно, зато быстро заживёт.

– Дурень! «Резать по живому»! Не понимаешь, что ли – она из-за тебя лечебный дар утратила!

– Я… не знал…

Максим вновь растерялся, внутри бушевал ураган из сомнений и страхов:

– «А если всё это было напрасно? Подселенец всё ещё во мне, а я по своей глупости навсегда потеряю Алю? Она никогда меня не простит! И стоит ли просить прощения, если моя судьба уже решена»?

Парень резко тряхнул головой, прогоняя рой навязчивых мыслей.

– «Сначала надо убедиться, что это существо погибло, – решил Максим, – а уж потом думать о будущем».

– Не могла бы ты посмотреть, если не сложно, – эта тварь… всё ещё во мне? Я её совершенно не ощущаю, не то, что раньше… Ты же у нас – девушка –рентген!

Варя прищурилась, недоверчиво качнула головой и неуверенно произнесла:

– Так, так… несколько небольших трещин в рёбрах – это поправимо. Ушибы слева – тоже не страшно. На синяки можно вообще внимание не обращать! Щека пылает огнём, но… так тебе и надо! А вот и подселенец! Он всё ещё при тебе. Только… в твоём кармане…