Кофе по-венски

– Кофе – реально настоящее золото, – произнес американец громким жизнерадостным голосом. – Представить не могу свою жизнь без его божественного аромата! И я счастлив дарить кофе из жаркой Кении всему миру. Приветствую вас, поклонники кофе со всего света! Позвольте мне представить мою марку: кофейная ферма «Арабика», Кения, Африка…

Фестиваль медленно, но верно входил в свою колею: вслед за Куртом слово взял магнат из Бразилии, потом – небезызвестный мне Макс Лебуа, кто-то еще, кого мы уже совершенно не слушали, только успевая с жизнерадостными улыбками пожимать руки новым и новым знакомцам.

– Добрый вечер, мои дорогие! – загорелый мужчина в ослепительно белой панаме, щедро угощал нас миндальным печением собственного приготовления. – Позвольте представиться: Мишель Були, владелец кофейни с кондитерским цехом из Ниццы. О вас мне рассказал мой сосед – Мох Альмасли из Лондона, вы ведь уже знакомы?.. Насколько я в курсе, ваша ферма находится в Танзании. Так вот, спешу сделать вам признание: я просто без ума от фантастической Африки! Трижды был в Кении и Эфиопии и отдохнул просто чудесно…

… – Вы позволите? Я – Николя Валуччи из Италии…

– Ганс Диприх, Лейпциг…

У меня голова кружилась, словно я пил не кофе, а шампанское – хотелось улыбаться, и петь, и смеяться, радуясь все новым и новым знакомствам.

– Позвольте представиться: Карл Эскивель, очень приятно! Я возглавляю кофейные магазины в Бразилии под названием «Солнечный кофе»… Кофе – чудесный солнечный напиток! За всех нас…

Между тем мини-презентация магнатов мира кофе благополучно завершилась, и на первый план вышла классическая мелодия Штрауса – оркестр, как по волшебству, вдруг проявился на помосте не без помощи синеватой мерцающей подсветки, а все остальные исчезли – луч, освещавший выступавших снизу, потух. Считаные секунды – и на площади уже царствовала мелодия вальса, в которой центральную партию на скрипке исполнял сам Стефан Лукер, вызвав восторженные аплодисменты всей площади.

– Какой Стефан молодец, – мама в сотый раз принималась хлопотать над новой порцией кофе для всех. – Так замечательно все придумал. Предлагаю всем дружно выпить за кофе по чашечке славного капучино!

– За кофе и за нас – кофейников! – лукаво подмигнул подоспевший к нашему домику Мох Альмасли. – Мы все – кофейники чудесного фестиваля кофе «Кофемания». Чин-чин!

– Чин-чин, кофейники!

Мы выпили очередную порцию, оценив волнующее ощущение радости открытия кофейного праздника; эта радость исходила от всего населения площади – великих поклонников кофе, которые, как и мы, улыбались, бесконечно заваривая новые порции волшебного напитка.

Поистине то был вечер знакомств; мы только успевали пожимать новым знакомцами руки, представляться и узнавать о местожительстве новых и новых «кофейников»: Латинская Америка и США, Франция и Греция, Австралия и Мадагаскар, Швейцария и Буркина-Фасо.

– Чувствую, сегодня я не усну – меня просто переполняют впечатления, – кружась со мной в венском вальсе на импровизированной танцевальной площадке перед нашими домиками, проговорила мама. – Чудесный фестиваль! Прекрасная презентация кофейных фирм, но самое главное – это удивительное сочетание музыки, новых знакомств, атмосферы дружбы и аромата кофе…

Мама – лучший человек на белом свете, самый мудрый и щедрый, чудесный и прекрасный. Я любовался ее раскрасневшимся лицом и согласно кивал всем ее словам, априори поддерживая все, сказанное Марго Петрухиной.

– Мама, я так рад, что мы встретились! Я так тебя люблю…

– И я тебя, мой дорогой!

– А ведь…

И вновь наш взволнованный диалог в самый неожиданный момент прервал все тот же нахальный голос.

– Специально привела к вам парня, чтобы познакомить. Знакомьтесь: Тадеуш Калачински, дальний-дальний потомок Георга Кульчицкого, легендарного открывателя в Вене самой первой кофейни. Прошу любить и жаловать!

Пришлось досрочно завершить наше кружение, чтобы пожать руку новому персонажу. Славный поляк, может, и был неплохим парнем, но он появился в нашем кругу под руку с набившей всем оскомину Моникой Левоно, потому никому особо не хотелось поддерживать с ним беседу.

Бедняга Томас первым не слишком натурально зевнул и звенящим от испуга голосом произнес, что чувствует жуткую усталость и желание немедленно отправиться на боковую; мама поспешила энергично добавить, что всем нам давно пора отправляться в отель.

В итоге первый день кофейного фестиваля завершился для нас в «детское» время: сразу же после десяти вечера, когда вся Цветочная площадь еще гудела и пела, мы поспешили закрыть оба своих домика и отправились в «Лотос» – спать и набираться сил перед следующим днем.

Глава 6. Венская бессонница

Я безуспешно пытался уснуть в течение пары часов, едва ли не до полуночи ворочаясь в воздушных одеялах и подушках. В абсолютной тишине номера моя голова разрывалась от переполнявшего ее гула и праздничного шума Цветочной площади – я вновь и вновь переживал все сегодняшние знакомства и эмоции и, кажется, до сих пор ощущал аромат кофе, которым пропиталась каждая клеточка моего тела.

С почти блаженной улыбкой пялясь в белоснежный потолок, я вновь и вновь переживал события прошедшего дня: приезд мамы, бурные эмоции радостной встречи, совместный обед в дружеской компании Стефана и…

И явление Моники! Разумеется, эта дамочка и в моих мыслях появилась без приглашения, бесцеремонно отодвинув все остальные мысли в сторону. Я хмыкнул. Как ни крути, а следует признать, что эта Моника Левоно – настоящая красавица, пусть и начисто лишенная минимального такта и обаяния. Глаза в пол-лица, чувственный рот, роскошная грива блестящих волос, роскошные формы…

Жаль, что русская мама в нежном возрасте не рассказала дочке, что в мире полно других людей, которые ничуть не хуже ее и к которым надо проявлять хотя бы минимальное уважение. Увы – красивая девушка ведет себя, как армейский танк, не замечая никого вокруг.

«Мой дорогой Ален, знаешь, что бы я сейчас сделала с величайшим удовольствием? Придушила бы эту итальянку обеими руками…»

Эта мамина фраза внезапно прозвучала в моем сознании, невольно заставив поежиться. Елки-палки, Моника Левоно легко и непринужденно наживает себе лютых врагов. Как смотрела на нее черная подруга Курта Кеннела! А моя по жизни спокойная и доброжелательная мама немедленно захотела ее придушить.

А Стефан?! Я вновь перенесся за столик ресторана «Маргарита»: в момент появления Моники бедняга едва не лишился чувств. Такое впечатление, что перед ним вдруг не просто появилась нагловатая девица, но материализовался некий жутковатый призрак из прошлого. По его собственным словам, он и не думал приглашать журналистку на свой фестиваль, она явилась сама, по своей привычке не спросив разрешения, и просто-таки наслаждалась произведенным эффектом. Впрочем, я мог бы поспорить на что угодно: Моника Левоно постоянно наслаждалась самой собой.

Передо мной тут же в красках всплыл последний эпизод сегодняшнего вечера: множество наших соседей – танцующих, веселящихся от души – и Моника с поляком под руку. Любопытный факт: на хохочущих латинов она не обратила и минимального внимания, целиком сконцентрировавшись на своем Тедди, на мамином Томасе, а за пару часов до того воспевая хоралы в адрес Макса Лебуа.

Что ж, с ней все ясно: все свои прелести девушка готова дарить только небедным особам. В таком случае мсье Лебуа для нее – предел мечтаний: элита кофейного мира, самый натуральный миллионер, в отличие от мексиканских-бразильских-венесуэльских владельцев магазинчиков, у каждого из которых кроме не столь великих доходов имеется своя грудастая женушка и десяток вопящих деток.

Поворочавшись с боку на бок, в конце концов, я решил: раз не спится, значит, надо бодрствовать. Поднявшись, я сунул ноги в тапочки и прошлепал к распахнутому окну, облокотившись на подоконник и уставившись на вход отеля прямо подо мной – ярко освещенный, оживленный, бессонный.

Удивительно, как различается жизнь людей: кто-то в этот час давно видит десятый сон, а кто-то лопается от избытка энергии, не ложась до самого утра, ощущая волшебную легкость бытия.

Под фонарями у входа в отель я без труда узнал многих участников сегодняшнего открытия фестиваля: чуть в стороне о чем-то заинтересованно беседовали бразильский «кофейник» Карлос Эскивель и его коллега из Италии Никола Валуччи; у самых дверей шумно обсуждали презентацию на площади «кофейники» помельче калибром, в том числе и симпатичный парень из Лондона по имени Мох. Я прислушался: спор у них шел о наилучших, на взгляд каждого, сортах кофе.

Почти тут же в кадре появился новый, не совсем обычный персонаж: хрупкая миниатюрная женщина в стиле хиппи: тертые джинсы, футболка, грива седых волос ниже талии и тройка громадных псов на поводках. Неожиданно появившись откуда-то со стороны Цветочной площади, она прямиком направилась к Моху и, похлопав по плечу, с веселым смехом его обняла.

– Привет, хитрюга Мох! Рада тебя видеть.

– О, боже мой, дорогая Нина, ты меня напугала! Рад встрече, – Мох в ответ расцеловал ее, крепко обняв. – Между прочим, сегодня я встретил твоего сына – бог мой, Питер совсем взрослый!..

Порадовавшись за знакомца, я от души зевнул, постепенно начиная настраивать себя на мирный отход ко сну. И тут из отеля появилась великая персона фестиваля, о которой вздыхала сегодня Моника Левоно – Макс Лебуа, как всегда, безупречный и элегантный, энергичной походкой вышел из центральных дверей, небрежно кивнув спорившим парням.

Ощущая чужое восторженное внимание, «кофейник»-олигарх небрежно взглянул на часы марки Омега на своем запястье и махнул рукой стоявшему неподалеку такси, которое немедленно подкатило. Мсье Лебуа уселся, и такси, пару секунд спустя, медленно отъехало от отеля. Я не поленился выглянуть из окна, чтобы отследить этот отъезд: так же медленно такси завернуло за каштановую аллею, остановившись там, где его не могли видеть толпившиеся у входа, оставаясь при том в поле моего зрения.

На какое-то мгновение вся моя сонливость бесследно прошла, и я с любопытством уставился на центральный вход, откуда в ближайшие минуты должен был появиться некто, чтобы присоединиться к Максу в его такси. Разумеется, этим «некто» должна была быть все та же Моника Левоно, упоминавшая сегодня о вечернем «интервью» с Максом. И вот, девушка нисколько не соврала: ровно через семнадцать секунд мимо восторженно охнувших парней она продефилировала из отеля в очередном мини-костюмчике, пересекла аллею, повернула направо и, как я и думал, плюхнулась на заднее сидение такси, наверняка попав прямиком в объятия Макса Лебуа. Такси немедленно тронулось с места.

На этом все события дня благополучно завершились: поболтав еще немного, парни разошлись, а Мох, в очередной раз обняв сестру, немного проводил ее до конца аллеи. Я зевнул и от души потянулся, настраивая себя на мирный сон. Лично мне в тот момент не хотелось отправляться никуда дальше своей кровати.

Вновь прыгнув под одеяло, еще пару минут я сладко поворочался, в конце концов, благополучно шагнув в измерение сна, где все волнующие события яркого дня перемешались в пестрый клубок – череда лиц, фраз и отдельных слов под кружащие мелодии вальсов Штрауса.

Глава 7. Повод для шантажа

Наверное, как и девяносто девять процентов беспечной молодежи, в годы юности я был убежденной совой, ложась спать, как правило, только под утро. Увы, юность всегда проходит невероятно быстро; сегодня я хоть все еще вполне бодр и молод, но являюсь настоящим тружеником, посвятившим всю свою жизнь на благо «Садов Семирамиды», а потому стал убежденным жаворонком.

Второй день кофейного фестиваля начался для меня по привычке рано: уже в семь с копейками я проснулся, полный сил и энергии, а в восемь ноль-ноль вышел из отеля, направившись, куда глаза глядят – до первого кофе, где можно было бы замечательно позавтракать после мини-променада по старой Вене.

Каждый город, на мой взгляд, имеет свой характер и душу, по-своему встречая гостей, оставляя о себе неповторимые впечатления. Что касается моего первого визита в столицу Австрии, то можно было заранее поспорить, что я полюблю этот город – ведь я ехал к доброму приятелю да на кофейный фестиваль! Шел последний месяц лета, и августовская Вена встречала меня бархатным теплом, щедро замешанным на аромате кофе. Разве мог я не полюбить этот город?

С первых же шагов по славным улочкам древней Вены мои мысли вернулись к Стефану Лукеру и его мини-лекции о родном городе в первые часы нашего знакомства.

«Милый Ален, вы не представляете, как я люблю мой родной город! В холодном камне ее молчаливых домов запечатлена живая история. Когда я иду по улице, где некогда жил и творил великий Моцарт, я, кажется, слышу его веселый смех и голос, и нежные струны его скрипки рождают очередную гениальную мелодию… Прислушайтесь сердцем, когда отправитель на прогулку по улочкам старой Вены, Ален! Уверяю вас, вы услышите много интересного…»