Попаданцы. В княжеской дружине

– Здорово, мужики! – вдруг раздался низкий мужской голос сзади. друзья вздрогнув, обернулись, а чёрт отпрыгнул и уставился испуганными глазами на лохматого мужика в груботканой порванной рубахе чуть ли не до колен, подпоясанной верёвкой.

– Здоровее видали, – неприветливо отозвался Чур.

– Здорово, коль не шутишь, – отозвался Иван и осмотрел мужика с ног до головы, – а ты чё такой оборванный?

– Бушь тута оборванным. Жить-то как-то надоть, вот и ватажничаем помаленьку, а в лес зайтить незя, кажный старается сожрать, али порвать на лоскуты.

На опушку следом за ободранным мужиком выбежал здоровенный бородатый детина, метра два ростом, в руках сверкал меч.

– Мужики! Хватайте его, это тать! – взмахнув мечом, детина легко пронёсся через полянку, и хотел уже снести голову татю, но тот резво отскочил и спрятался за Ивана, а Иван успел наклониться и меч просвистел у него над головой.

– Мужик! Успокойся, а то пристрелю, как здрасьте.

– Дык обобрали как липку ватажники. Ни коня, ни снеди не осталось. Всё забрали и последние гривны выгребли. Хорошо меч не успели отобрать. – Детина не принял угрозы и продолжал размахивать мечом.

Иван снял с плеча автомат и прострелил ему левую руку, мужик бросил меч в ножны, схватился за руку и, выпучив глаза, рухнул на колени.

– Перуновы молоньи?! Ты хто? – спросил он дрожащим голосом, выпучив глаза.

– Дед Пихто! Чё размахался мечом? Скажи спасибо, что не убил.

– А я вот иду в Киев, в дружину наниматься. И вишь ты, не повезло – встренул татей, обобрали как липку, сволочи. Я за ентим побёг, но не споймал. Куды остатние делися не знаю. Скоро мобудь сюды прибегут.

Чур с Иваном переглянулись.  Василий стоял с автоматом наизготовку.

– Слышь, отрок, а давай вместях в город побежим, такого, как ты, с Перуновыми молоньями, в дружину точно возьмут.

– Тебя, мужик, как звать? И откуда ты идёшь в Киев?

– Люди зовут меня Илья, а бегу я из Мурома к великому князю киевскому Владимиру Святославичу наниматься на службу в его дружину.

– Ха! Так ты Илья Муромец, что ли? И далеко отсюда до Киева?

– Я-то Илья Муромец, а вы, отроки, случаем, не подсылы? Говорите навроде по-нашему, но как-то не так и одёжа на вас кака-то чужая, да и морды скоблёные, ни бороды, ни усов нетути, да и за татя заступилися.

– И что? Не нравится – вали отсюда…, в Киев.

Чур тяжело вздохнул и осторожно потрогал место, где был рог. Он уже понял, что последует дальше. Предчувствия его не обманули. Огромный кулачище просвистел в воздухе и пролетел мимо челюсти Ивана, а кулак бойца закончил свой путь под густой бородой у детины, челюсть мужика хрустнула. Он отлетел в сторону, приземлился под кустом ивы и, схватившись за челюсть, застонал, но тут же вскочил и вызверился на Ивана.

– Ах, ты так?! Пошто шломал мине шелюсть? – прошамкал мужик, держась за челюсть.

– Стоп-стоп-стоп! Ты сам на меня кинулся. Кстати, а куда делся тать?

Иван решил отвлечь детину от драки, сразу было видно, что он забияка и драчун и, несмотря на простреленную руку, рвался в бой, Ивану пришлось применить приём и детина вмиг оказался поверженным. Бросок Ивана оказался не очень сильным, поэтому мужик поднялся с земли, отряхнулся и с ухмылкой покачал головой.

– Силён отрок. А ежли на мечах?

– А ежли из автомата?

– Чисто дети, –  проворчал чёрт. – В общем, сей персонаж комфортно расположился в сторонке на траве, сложив свои копытные конечности крестиком, и стал наблюдать за тем, что происходит на полянке.

– Мужики! А може нам догнать тех татей да пострелять Перуновыми молоньями от греха подале?

– Ага! Мы ещё не гонялись по лесам за татями. Нам бы добраться до жилья, поесть, да отдохнуть. И не только это, нам же где-то надо будет жить, – высказался Василий, ему уже осточертело гулять по лесу. Хотелось, наконец-то, выйти к людям, помыться, поесть, нормально поспать.

– Не волнуйся, Вася, если так пойдет и дальше, жить нам вовсе не придется…, если нас будут считать подсылами, то нам грозит либо костёр, либо кол или топором башку отхватят, и как звать не спросят.

– Дааа, перспективка так себе. Да чё там! Ежли честно, хреновая у вас перспектива! Но, чё-то вы особо испуганными не выглядите, – рассуждал Чур, переворачиваясь на спину и складывая нижние конечности одну на другую, согнув их в коленях, а верхние сложил под голову.

– Это по глупости, – утешил Иван, – когда начнём соображать, непременно испугаемся. Илья! Так мы идём в Киев наниматься в дружину к Владимиру Святославичу?

– Идём, конечно, токо я боюсь к великому князю привести слыхов.

– Это кто слых? Ты почему нас, то подсылами называешь, то слыхами! Да я тебя сейчас по этой полянке размажу! Сам ты слых! – Иван шагнул к Илье, но чёрт успел подскочить и встать между ними.

– Мужики! Не калечьте друг друга. Вам ишшо до Киева вместе бежать, дык и не доберётесь живыми, ежли будете кажин раз размазывать друг дружку. Да и княжеска дружина не дождётся пополнения, – Чур пытался примирить мужчин.

– Если ещё раз скажет, что мы какие-то там подсылы, пристрелю, – пообещал Иван.

– Да ты сам не белый и пушистый! Ты уже прострелил ему руку и сломал челюсть, а Илья тебя, покуда, не поломал, а мог бы. Всё ж таки богатырь, – промолвил чёрт.

– Кто это у нас тут богатырь? – съехидничал Иван.

– Илья Муромец! Слышал о таком? Так вот он перед тобой собственной персоной. Русских героев надобно знать в лицо или хучь иногда читать книжки, съехидничал копытный.

– Да ладно! Илья, ты, правда, богатырь?

– Ну не я один. Есть ишшо Алёшка Попович и Добрыня Никитич.

– А где они?

– Знамо где. В дружине великого князя. Токмо я тута задержался, надобно уже поспешать.

– Так поспешай, а мы тут освоимся и тоже придём.

– А вы, отроки, коли прибыли в наше средневековье, дык ведите ся прилично, дабы мне не было соромно за вас, – отчитывал друзей чёрт.

– Можно подумать, что у вас тут не дерутся и не ругаются.

– Ваня! Я тебе больше скажу: на мечах бьются, головы рубят друг другу, девок портят, крадут, разбойничают, потом платят большую виру, котору им присудит князь и малое вече, и начинают всё сызнова. А уж как своих жёнок бьют! Смертным боем. Но вам ничего ентого незя. Вы незнамо откель к нам пожаловали, обычаев наших не знаете, а потому будьте осторожны и скромны, чтобы ране времени не лишиться башки.

– Понятно. Всё сказал, однорогий? А теперь предлагаю идти дальше.

– Ну, Ваня, не ожидал я от тебя такого оскорбления за все мои добрые дела.

– Привыкай! Я ещё и не то могу сказать за твои добрые дела.

– А чё вам не нравится-то? Я вас сопровождаю, к людям веду.