Крылья проклятого ректора

– Использовать лишь в критической ситуации, – с готовностью отрапортовал Флис Говейт с передней парты.

– Совершенно верно, – короткий кивок. И пока мы, склонившись над партами, торопливо записывали по центру листа название заклинания и подчёркивали его двойной линией, преподаватель продолжал. – Первоначальная формула защиты была придумана магистром Амалертом в семьсот третьем году. Находясь на полевой практике с группой юных боевиков, маг наткнулся на лагерь горных орков. А в тот год, как мы с вами знаем, орки… Велента?

– Впервые стали использоваться орденом Несущих Свет для биомагических экспериментов! – воскликнула потрясённая, как и мы все, Морига Велента.

Дальше мы, позабыв про записи, с жадностью смотрели на профессора в ожидании продолжения интереснейшего рассказа.

Ответив нам насмешливой, но доброй улыбкой, мужчина прочистил горло и действительно продолжил.

– Верно. Магистру Амалерту не повезло стать тем, кто впервые в истории столкнулся с видоизменёнными, магически усиленными, обретшими коллективный разум и повышенную агрессию орками. Их ощутили на подходе, часть врагов зашла со спины, используя пространственные порталы. О равенстве сил не приходилось и говорить. Четыре десятка магически одарённых громадных орков против одного магистра и дюжины перепуганных фактически детей.

Зная магистров, мы могли бы сказать, что он победит, но… магически усиленных орков мы тоже знали, а потому продолжили слушать с сжавшимися сердцами и пониманием того, что боевики вряд ли выжили.

– Они отражали атаки и пробивали щиты, – продолжил профессор Орвосски в гробовой тишине. – Группа боевиков оказалась беспомощно зажатой в ловушке. Времени не было, но это и является отличительной особенностью боевого мага – умение мгновенно оценить ситуацию и принять верное решение. Магистр Амалерт прислушался к тому, что маги вашего направления обязаны развить в себе и всегда слышать. Хартвуд?

– Интуиция, – ответила я мгновенно.

– Он создал щит, увеличив количество потоков с семи до одиннадцати, седьмой закольцевал, восьмой напитал энергией, влив практически весь свой резерв, десятый пустил против часовой стрелки, и в итоге?..

В моей голове вспыхнула формула стандартного семипотокового щита, подставились озвученные преподавателем изменения, и ответ пришёл мгновенно.

– Случился взрыв, – ответила я с дрожью. – Едва орки попытались пробить и этот щит, потоки вошли в резонанс с внешней энергией, причём неважно, магический удар это был или физический, и случился взрыв…

Горло сжало, дыхание перехватило, и я не смогла договорить, невольно втянув голову в плечи и жалобно глядя на профессора. Он, мгновенно всё поняв, одобрительно склонил голову и совершенно безжалостно спросил:

– На кого пошёл удар?

Вздрогнула всем телом, не желая отвечать.

– На орков, – убеждённо вставил Ингельд и был поддержан слабыми кивками пары ребят.

Остальные не кивали, переводя взгляд с меня на преподавателя и понимая, что что-то здесь не так.

– Нет, – всё же произнесла я, прочистила горло и продолжила. – Он перевернул десятый поток, а надо было восьмой… их разорвало взрывом на секунду раньше, чем он уничтожил орков.

Потрясённые боевики молниеносно обернулись к профессору, ожидая его слов.

– Абсолютно верно, – к сожалению, подтвердил он мою правоту. – Магистр допустил ошибку, которая стоила жизни тринадцати магов. В дальнейшем заклинание было усовершенствовано, и в память за выдающиеся заслуги магистра Амалерта получило его имя. Хартвуд, ваши умственные способности радуют, как и всегда.

О, а вот это он зря…

– Магистр Рахиль с вами не согласится! – насмешливо хмыкнул Эдлер.

А группа некультурно захохотала, потешаясь над той единственной адепткой, которая неизменно заваливала все практические занятия.

Постаралась просто не замечать, игнорировать, как и всегда, но щёки предательски покраснели, веселя одногруппников ещё сильнее.

– Записываем формулу, – пресёк веселье профессор Орвосски.

* * *

После Защитной магии было занятие с магиней Роджен. Наша всегда крайне эмоциональная и впечатлительная преподаватель Бытовой защиты сегодня была бела, как мел, пряма, как палка, и немногословна. За всё занятие она ни разу даже не присела, хотя на своё кресло поглядывала с тоской, материал зачитывала без своего энтузиазма, а с дрожью, заиканием и многократным повторением уже звучавшего. Но её никто не осуждал. Даже нам, будущим боевикам, было страшно от одной мысли о том, кто у нас теперь новый ректор. Так что на магиню мы смотрели с сочувствием и пониманием, а уходя со скудными записями, искренне пожелали ей хорошего дня.

Дальше была пара государственного права, монотонное бубнение безразличного к поворотам судьбы профессора Тьеррис и сонливость, скосившая даже самых выносливых среди нас.

И вот сидим мы, кто как развалившись за партами, некоторые вообще беззаботно спали, уныло скрипим перьями, и тут:

– ТРЕВОГА!

Громогласный рёв обрушился с потолка! Кто-то из нас закричал, часть с грохотом свалилась на пол, некоторые вскочили и активировали защитные плетения! Лично я подпрыгнула от неожиданности и зажала вскрик ладонями. Мы просто ничего подобного не ожидали! Никто! И судя по грохоту и ругани, в соседних аудиториях ситуация была идентичной.

А следом за рёвом поднялся заунывный вой, пробирающий до самых костей и заставляющий стены древнего замка мелко дрожать.

Какой кошмар! Нет, это издевательство какое-то! Это!..

– Это что?! – закричал кто-то из одногруппников, большая часть из которых морщилась и затыкала уши ладонями.

– Учебная тревога! – пожилой профессор Тьеррис сообразил первым и указал нам на выход.

Какая ещё учебная тревога? У нас такого в жизни не было!

Но все поспешили на выход. В коридоре мы оказались первооткрывателями, остальные выходить не решались, но почему-то все потянулись за нами.

А на улице… было невесело. Там, у несчастного фонтанчика, заложив руки за спину и прожигая нас холодным взором, стоял лорд Эвертон, и вид его не обещал нам ничего хорошего.

Опустив голову и глядя теперь исключительно на плитку, я вместе с группой прошла через площадь и встала в сторонке.

В итоге вся эвакуация заняла порядка двадцати минут. Когда из замка выбрались последние адепты, на дракона было страшно даже посмотреть.

Он был в бешенстве. В холодном, мрачном, абсолютном бешенстве.

– Плохо.

Одно-единственное слово, разлетевшееся над погрузившейся в тишину площадью.

«Мы все умрём», – пронеслось обречённое в наших головах.

– Можете считать, что вы все только что погибли, не сумев вовремя выбраться из замка.

Молчим. Что нам ещё оставалось? Молчим и мучаемся от стыда и чувства собственной никчёмности.

– Лучший результат, как ни странно, показали преподаватели, – продолжил лорд ректор непроницаемо-холодным тоном. Вышеозвученные радоваться не спешили, и не зря, потому что дальше последовало: – Однако для обученных боевых магов такие показатели – позор. Вы убили всех своих подопечных.

Мне почему-то вспомнился магистр Амалерт со своей группой. Он своих подопечных тоже не спас. Интересно, его потом осуждали? Винили? Ненавидели?

– Время на эвакуацию – пять минут. Для некромантов и боевиков с первого по седьмой курс, а также для преподавателей озвученных направлений – три минуты. Разрешается использовать не только двери. Запрещается паниковать и подвергать остальных опасности, спасая собственную жизнь. Будем повторять до тех пор, пока не доведём до совершенства. А сейчас – упор лёжа принять! Парни двадцать отжиманий, девушки десять.

Стоит ли говорить о том, что страх перед новым руководством медленно, но верно сменился ненавистью к нему же?