Каракули сказочного графомана. Ничего себе сказочки

Глядя в небо подумал: «Не так уж и плохо…
Я прошел всю войну, честь свою сохранив,
Честь солдата, честь брата и друга.
Никого не предав, никого не забыв,
Сквозь рассветы, дожди и холодные вьюги.
Был любим и любил, но, увы, не срослось.
Виноватых тут нет, все по своему правы.
Слишком многое мне пережить довелось,
И со смертью не раз на равных…»
Миллионы дорог, километры путей,
В кровь истоптаны старые ноги.
Он обычный герой, сам не свой и ничей.
Друг – топор – самый верный из многих.
Вспоминая всё то, что успел совершить,
И всё то, что хотел и не сделал,
Вдруг подумал: «О как же устал я жить!
И рука уж не та, да и волосы белые…»
Вдруг открылась пещера у старой горы,
И тяжелой свинцовой поступью,
Вышел старый дракон, что дремал до поры,
Отмечая свой путь… Искры россыпью.
На траву рядом с воином тяжко присел,
Грустный вздох, вперемешку с пламенем.
– Ох, старик… Ты, смотрю, как и я поседел.
Близко. Близко жизни закатное зарево.
Что ж ты здесь и один? Где твой дом и семья?
Что ж детей не завел? Что ж как ветер-бродяга?
Твои раны и шрамы за всё говорят.
Ты такой же как я, однако.
И ответил старик, взглядом в даль устремясь,
– Нам, дракоша, делить уже нечего.
Солнце светит одно и военная грязь,
Одинаково жизнь нам с тобой покалечила.
Дом, семья – да, могло всё бы быть.
Только силы уж нет для того, чтобы строить.
Ты и я – мы выбрали эту жизнь.
Есть о чем не жалеть и что вспомнить.
Мелкий дождь моросил, поднималась луна,
И вздохнув вдруг дракон промолвил:
– Мдаа… А жизнь то у нас одна.
И слеза навернулась, словно.
– Слышь, старик, я, конечно, не бог и не царь.
И пещера моя на хоромы не тянет,
Но от ветра укроет, да и места не жаль.
А вдвоем, может, чуточку легче нам станет.
В слабом отблеске звезд, под слезами дождя,
Удалялись два силуэта.
Ветеран и дракон – два великих вождя,
Две живые легенды.
Два символа этого света.

Варвариос

– Господин, а они всё воюют… сто с лишним лет… И не надоело им… – странный маленький человек, очень похожий на мелкую собачку, сидел на подушке около трона, задумчиво подперев маленькой рукой маленькое морщинистое лицо.

– Пусть воюют… Война – это жизнь… Они будут воевать, пока буду жить я… А я вечен!

– Странная у вас психология, господин… Война это разруха и смерть – разве не так? – Мушрок (так звали нашего маленького человечка) поглядел на своего господина и торопливо отвел глаза.

– Война не без смерти, но война даёт работу оружейникам, кузнецам и многим другим, на войне они научились ценить жизнь и на войне они научились ценить Любовь – всё то, чем так беззаботно разбрасываются они в мирной жизни! Всё то, чего они не ценят и не берегут, когда вокруг мир и покой. Мирная жизнь для них – это болото, в котором они тухнут и деградируют… и я, Варвариос, дал им возможность научиться ценить то, что действительно важно!

Варвариос встал с трона и тяжелой поступью подошел к окну.

– Монументальный мужик… – глядя на него, задумчиво прошептал Мушрок, и столько восхищения было в его шепоте.

Они были вместе столько, сколько он помнил себя.

– Мушрок… А помнишь… Маленькая страна в забытом богами краю… Горсть людишек, которые только и делали, что ели, спали и работали в огороде… Не было ненависти, но и любовь их была такая же – тихая, сонная, ленивая. Любовь лишь ради продолжения их жалкого рода. Фу! Тошнит, когда это вспоминаю! – Варвариос вздрогнул и тихо продолжал:

– Я наслал на их страну драконов, но они пытались приручить их к земледелию! – Варвариос вдруг захохотал… – Идиоты! Дракона нельзя приручить! Я наслал на их троллей. Каменные монстры вообще не знали что такое жалость, но люди целыми толпами стали собираться, чтобы дать отпор им. Но и тогда они продолжали свою никчемную мирную жизнь. И тогда я отправил к ним свою дочь, свою Немезиду… Она мастер интриг и всяких пакостей. У неё всё получилось, их протухший, гнилой мир рухнул! Мир треснул пополам. И началась война. Кровопролитная. Жестокая. Но, смотри, каких героев она дала, какие чувства, какие эмоции! Сколько баллад и поэм они написали в перерывах между боями! Вот это настоящая жизнь. Жизнь достойная воинов!

Голос Варвариоса звучал то тихо, то почти срывался на крик. Словно он произносил речь перед трибунами. Мушрок то дремал, то подскакивал у подножия трона.

– Господин, а ты сам-то помнишь, кто ты и откуда ты? И кто я? – Мушрок хитро улыбнулся…

По правде говоря, сам он всегда помнил Варвариоса таким, какой он и сейчас – могучий, огромный, с невероятно огромными рогами и он всегда подозревал, что в сапогах прячутся копыта, а в штанах хвост, но никогда этого не видел. Каменный торс Варвариоса всегда был обнажён, и только в самые суровые холода он одевал накидку из меха неизвестного зверя. А себя Мушрок так и помнил – маленький, волосатый… И всегда при своем господине.

– Хотел бы забыть, Мушрок, очень хотел бы забыть. Но я помню всё.

Варвариос так и стоял у окна, скрестив руки на груди, стоял и смотрел вниз. Там, внизу шла война – жизнь такая, какую он создал сам. Его замок стоял на вершине самой высокой горы, с которой как на ладони было видно всё: и столицы двух враждующих народов, и пещеры драконов, и замки. Мир, который он создал сам. Люди, там внизу, они ненавидели его, но и не представляли жизнь без него, без Варвариоса. Иногда кто-нибудь из лидеров обращался к нему за помощью, советом, просьбой. И Варвариос не отказывал, помогал. Но каждый раз после ухода людей ему хотелось вымыться. Смыть с себя их запах, проблемы. Чтобы ничего, ничего не напоминало о той, другой жизни.

– Варварка, ты любишь меня?

Молодой юноша держал девушку за руку и смотрел в её зелёные большие глаза. Молодые люди из небольшого племени. Где-то там, на краю мира…

Жили тихо, мирно. Никого не трогали, ни во что не ввязывались. Может, где-то и была другая жизнь, но им ничего не было известно об этом.

Но сегодня вечером в его дом постучала она – старуха в боевых доспехах. Это выглядело невероятно, разум отказывался принимать это. Старая, очень-очень старая. И только чудом её тело всё еще держало доспехи. А может быть, доспехи держали тело?

– Кто ты? Откуда? – Спросил Варвариос.

– Издалека… Там, где идет война. Тысячи лет. Я устала и я хочу домой… – голос старухи звучал тихо и размеренно. Словно заклинание повторяла она: «Я хочу домой…»

– Так иди домой. В чем же дело? Где твой дом?

Варвариос смотрел и не понимал, что происходит – словно туман накрыл дом и всё вокруг.

– Я не помню, где мой дом. Это было очень давно. Я была молода, красива и я любила. Но моя любовь была отвергнута. А вечером в мой дом постучал старик – воин. А потом… Потом я оказалась на войне. Война людей. Война богов. Менялись идолы. Менялись понятия. Одни боги уходили и им на смену приходили другие. Пришел и мой черед уйти, но я не могу уйти, не оставив замену… – на этих словах старуха, казалось, заснула.

Варвариос взял старушку на руки и занес в дом. Положил её на большом сундуке, накрыл одеялом и тихо вышел. Он спешил на свидание, к ней, к своей Варварке.