Коэффициент дружбы

Все встает на свои места

Как только врачи вместе с посетительницей уехали, дверь снова открылась, пропуская внутрь хорошо одетого человека:

– Ну как, Степаныч, тряхнул стариной? Удалось вывести мадам на чистую воду?

– И да, и нет, Игорек. Бабенку использовали втемную. Она искренне верила, что просто возвращала деньги на место. Жанна убедила ее, что их из Каравеллы вывела Натаха, – Михаил Степанович встал и потянулся, – замучался я в этом костюме. Как ты целыми днями в них ходишь?

– А что делать? Должность обязывает, – засмеялся Игорь, – вот надумаешь на постоянной основе освоить этот кабинет, так и тебе придется к костюму привыкнуть. Но зато сможешь помещение под свой вкус переделать. Так и быть ремонт профинансируем.

Бывший участковый оглядел практически пустой кабинет с тусклыми крашеными стенами, невольно прикинув, что можно было бы тут сделать.

– Знаешь, Игорек, я бы, пожалуй, согласился на полставочки. А то мою половину бросать не хочется. Она же на пенсии не работает, скучать без меня будет, кто с ней будет чай пить и по деревне гулять, – усмехнулся он и весело переключился на другую тему. – Да и тебе о второй половине не грех подумать. Дом-то думаешь переделывать? А это гораздо сложнее, чем какой-то там кабинетик. Уют может создать только женщина с хорошим вкусом. И что-то мне подсказывает, что ты такую знаешь.

– С Натальей все очень не просто, – мягко возразил Игорь, – пока в друзьях походим. Уже хорошо, что врагом не считает. Я уж и работником побыл, и вором.

– Не обманывай себя. Между молодыми мужчиной и женщиной вообще дружбы быть не может, – подмигнул Михаил Степанович. – Знаешь, я тут как-то для себя пытался вывести формулу дружбы. Хочешь расскажу?

– Давай, заодно пойдем перекусим. А то я сегодня еще не обедал.

Игорь с практически утвержденным начальником по безопасности выдвинулись в кафе.

– Итак, возвращаясь к дружбе, – не стал терять время бывший участковый, – вот как ее измерить? Самое очевидное, количеством лет знакомства. Но ведь можно знать друг друга десятилетиями и не быть друзьями. А это значит, что у каждых отношений, как и у каждой вещи, должен быть свой коэффициент полезного действия. Назовем его коэффициентом дружбы. От чего же он зависит, в чем может измеряться? Наверняка на него влияет количество совместно пережитых бед или общие интересы. Но моя теория состоит в том, что величина коэффициента дружбы зависит от принесенных ради друга жертв …

– Степаныч, я вот посмотрел на Наташкиных подруг, – перебил собеседника Игорь, – какие жертвы? У них и интересов-то общих не осталось. Только прошлое и вспоминали.

– Так ты прав. Это и не дружба вовсе. Одолжить деньги, дать списать лекцию – это не жертва. Да даже устроить к себе на работу – не жертва. А Натаха даже на это ради подруг не пошла. Вот и получается, что за почти два десятка лет их знакомства она не готова была ни на одну жертву. А значит, и коэффициент ее дружбы нулевой, и дружба ее ничего не стоит. Не умеют они дружить. Вот и осталась бедняга с такими «подругами», вот и дождалась, пока они ее не обокрали.

– Степаныч, – шутливо возмутился Игорь, – так что же ты мне Наталью сватаешь, раз она дружить не умеет.

– О, мил друг! За одного битого двух небитых дают, – улыбнулся собеседник, усаживаясь за столик и принимая меню из рук официанта. – Она в последние две недели через ад прошла. Поумнела. Ее поддержать надо. Она баба-то неплохая. А кто же ее поддержит, как не мужик? Между прочим, коэффициент твоей дружбы однозначно выше. Ты пообещал ей, что посодействуешь с обращением в полицию. Хотя насколько я понимаю, лично тебе ничем хорошим это не светит, так как могут возникнуть проблемы с Клондайком. И тем не менее ты готов пойти на это. И по моей теории получается, что хоть вы знакомы всего две недели, а ты уже принес жертву – а значит коэффициент твоей дружбы сильно выше среднего.

– С Клондайком разберемся, – немного смущенно отмахнулся Игорь. Он хотел еще что-то добавить, но у бывшего участкового зазвонил телефон.

Михаил Степанович, глянув на дисплей, сделал предостерегающее движение рукой и ответил на звонок. Услышав односложные ответы, Игорь не стал вслушиваться в разговор, а подозвал официанта и заказал обоим по комплексному обеду. Глядя на качающего головой друга, Игорь поневоле пытался разгадать, о чем идет разговор. Что дело касается кражи или ее участников, он не сомневался.

– Ну дела, – выдохнул, наконец, Михаил Степанович и убрал телефон, – Елена в больнице. Представляешь, группа только подъехала к ее дому, как из-за угла выскочил бешеный на мотоцикле. И прямой наводкой в молодку, идущую к подъезду. Оперативники даже не успели понять, что это и есть та самая Елена. Просто выдернули беднягу из-под колес. Правда, немного ее задело, но совсем не страшно. Сейчас в больнице обработают, подлатают, и через пару часов будет дома.

– А что с мотоциклистом? Это был Максим?

– Максим. Приняли его. Теперь кроме разглашения гостайны и кражи, на нем еще и покушение повиснет. Парень себе хорошо заработал.

– Степаныч, коэффициент твоей дружбы гораздо выше, чем моей…

– Ну какие твои годы, – расцвел от похвалы пожилой товарищ, – поживи с мое… А за вас с Натальей я скрестил пальцы, так что не тяни.

***

Вернувшись от Генерального директора, ошалевшая Наталья обрадовалась отсутствию Главбухши. Она плюхнулась за стол. Пятничный рабочий день никак не желал начинаться: то с кадрами разбиралась; то с айтишниками, которые никак не могли подключить ей нужные программы без распоряжения Главбуха, а той с утра не было; то не успела Наталья сконцентрироваться на каких-то документах, как позвонил Игорь и позвал ее к себе. Там они вместе с Михаилом Степановичем в две крепкие мужские глотки доходчиво донесли до нее последние новости.

Теперь перегруженным мозгам требовалось время, чтобы осмыслить услышанное. Итак, расследование завершено, его результат не принес облегчения. Помощниками Жанны оказались Алла с Максимом. Даже то, что Алла не планировала ее обворовывать, не успокаивало. Причины деяний бывшей подруги возмутили. Поведение Елены в этой истории также вызывало досаду.

Наталья достала мобильник. Экран сообщил о нескольких пропущенных звонках из Каравеллы. Что-то от нее хотел Морозов и, самое удивительное, новый владелец. Пользуясь отсутствием руководителя, Наталья не торопилась приступать к работе и для начала набрала начальнику Службы безопасности Каравеллы.

– Наташечка Георгиевна, – в голосе безопасника слышалась улыбка, – наши победили. Хочу тебя обрадовать.

– Николай Васильевич, не слышала звонков, – улыбнулась в ответ Наталья, – в чем победили?

– Мы сегодня отвезли в полицию все материалы на госпожу Кускову Жанну Владимировну.

– Это вы вовремя. Она как раз в шаге от сваливания из страны. Хотя, может, и к лучшему. Пусть живет где-нибудь там, как может. В Россию, насколько я понимаю, ей ход будет заказан?

– К сожалению, пожить за границей Жанне Владимировне теперь не удастся. На нее заведено уголовное дело. Я лично подниму все свои связи, чтоб ее не выпустили из страны. По крайней мере самолетом точно. Ее рейс уже должны были отследить. Так что если не по дружбе, то в суде ты с ней еще увидишься. И еще мы связались с владельцем Клондайка. Похоже, он не при делах. Мужик вообще фирму на ликвидацию оформлял. Она ему бонусом после развода с женой досталась.

– Николай Васильевич, я знакома с ним. Тут так закрутилось…

– Мир тесен! Главное – твое имя полностью восстановлено. Настолько, что САМ хочет принести тебе свои извинения и вернуть обратно. Эти пару недель, он говорит, что можно оформить как отпуск. Никто ничего не поймет. Но это ты сама с ним обо всем поговоришь. Мое дело сообщить тебе, что истина вышла наружу.

Отключившись, Наталья откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Ей необходимо было понять, хочет ли она возвращаться в свою привычную жизнь. Деньги, почет – замечательно. Дома только ночевки… А сын? Кирюшка, с которым она только-только начала налаживать контакт?

Такой, как будто впавшей в анабиоз, ее и застала вернувшаяся Татьяна Сергеевна. Она молча посмотрела на заблудившуюся в недрах своего сознания Наталью. Отягощённая проблемами женщина, сидящая с задранным к потолку лицом, закрытыми глазами и сдвинутыми бровями не была похожа на милую кандидатку, приходившую на собеседование позавчера. Впрочем, на разъяренную фурию, какой Главбухша вчера увидела Наталью, та сейчас также не походила.

– Что это было вчера с увольнением? – мягко поинтересовалась Главный бухгалтер. – Я никак не ожидала, что ты так среагируешь на нашего Хохлова. Настолько бурно…

– Все нормально, Татьяна Сергеевна. Считайте, что я просто истеричка, – улыбнулась Наталья, открыв глаза.

– М-да. Ну давай тогда делом заниматься. Или у тебя что-то еще случилось?

– Думаю, Татьяна Сергеевна. Меня зовут обратно в Каравеллу на Генерального директора, – Наталья ощутила, что ей просто необходимо было озвучить свои сомнения. Почему бы не Татьяне Сергеевне? Тем более ее это напрямую касается.

– Не то чтобы я тебя гоню. Но я бы не сказала, что должность Главного бухгалтера, которую ты можешь получить здесь, лучше Генерального директора Каравеллы. Там, по крайней мере, тебе все знакомо.

– Татьяна Сергеевна, если я выберу руководящую должность, то это будет однозначно Генеральный Каравеллы. В этом можете даже не сомневаться, – Наталья в упор поглядела на стоявшую перед ней нахохлившуюся начальницу, – мои метания происходят между руководящей должностью и рядовой. И что-то мне подсказывает, что не хочу я рулить. Хочу побыть женщиной, поработать с девяти до шести. Ну иногда, – Наталья весело усмехнулась, – слегка подзадержаться. Но не часто.

– Откажешься от должности Генерального директора ради обычного бухгалтера? – с сомнением покачала головой Татьяна Сергеевна, немного успокаиваясь. – Ты, конечно, крепкий специалист. Это я уже оценила. А сможешь ли работать в подчинении?

– Не в подчинении, Татьяночка Сергеевна, а без ответственности! Понимаете? Не хочу нести на себе ответственность. Наелась!

Наталья невольно встала. Она поняла, что сейчас совершенно четко сформулировала свое пожелание. И теперь просто не могла усидеть на месте. Все так просто! Отвечать только за себя.

Зазвонивший мобильник Наталья схватила, даже не глянув на экран. Слушая извинения собственника Каравеллы и официальное приглашение вернуться на свою прежнюю позицию, Наталья уже не сомневалась в принятом решении.

– Абсолютно с Вами согласна, что в пропаже денег есть и моя вина. Все-таки документы подписала я. И деньги, украденные у меня, не буду требовать с Каравеллы. Я их получу только от тех, кто их украл, тогда, когда их поймают. Возможно, никогда, – добавила Наталья и подмигнула Главному бухгалтеру, которая, не скрываясь, прислушивалась к разговору. – Я за последние две недели многое передумала. Знаете, вынуждена буду отклонить Ваше предложение. Практика показала, что я еще не готова занимать столько высокий пост.

Наталья сознательно не стала скрывать свой разговор от Татьяны Сергеевны и теперь видела на лице своей начальницы не только любопытство, но и удовлетворение.

– Надеюсь, Вы не сильно расстроены, что я остаюсь, – подняла бровь Наталья, распрощавшись с собеседником.

Она чувствовала необычайную легкость. Хотелось петь и кружиться. Все, что давило на нее в последние месяцы, даже годы, разом улетучилось. Она была свободна. Никто ни в чем ее не обвинял. У нее была работа. Она практически помирилась с сыном. Да, были и потери. С мужем рассталась, накопления потеряла. Плевать! Если подумать, у нее на ближайшие годы все есть. Да и муж на сына денег выделит. Вот только дочку она так и не родила…