По законам Вселенной

Алька вспоминала о том, как последовала за привратником в комнату на втором этаже. Обстановка дома Фурби поражала восточной роскошью: на полу толстые яркие ковры, в центре – огромная тахта, покрытая шёлковым одеялом с изумительной вышивкой. Принесли ужин. Алька и не думала, что так проголодалась. Поев, растянулась на восхитительном ложе.

Когда она проснулась, зажмурилась: солнечный луч скользил по лицу. Алька потянулась и медленно выскользнула из-под тяжёлого одеяла, расшитого красивыми узорами. Оглядевшись, она увидела на маленьком столике кувшин с водой и серебряный таз для умывания. «Как хорошо», – промурлыкала маорка.

– Умылась, быстро оделась и вышла из комнаты. В коридоре никого не было, я спустилась на первый этаж. Фурби сидел на низком диване и курил из оригинального по форме сосуда, похожего на кальян, ароматный дым прозрачными белыми клубами расползался, создавая таинственную завесу.

Я поздоровалась с Фурби, он с улыбкой приветствовал: «Соголон, я так много хочу показать тебе». Я спросила: «Сходим на базар?» Фурби ответил: «Ты мой гость. Повелевай! Но сначала позавтракаем».

За столом сидели друзья и родственники старого лекаря, они засыпали Альку вопросами, так как впервые видели маорку, Говорящую с Камнями. Наконец, завтрак закончился, Фурби и Алька вышли из дома.

– Я хотела купить подарки дочкам и мы пошли на базар, там было очень шумно из-за выкриков разноязычной толпы. а ещё удивляло обилие нищих.

Фурби указал мне на большой чан с водой, в котором плавала маленькая чаша. Когда она наполнилась, старик вылил воду и достал из каменной горки, расположенной под чаном, красный скальный обломок. Он положил его рядом с тремя такими же камушками.

Я спросила: «Что он делает? Кто этот человек?» Фурби ответил: «Это Служитель Времени. В чане плавает чаша с отверстием. Когда она наполнится до краев и утонет, Служитель Времени выльет воду и положит красный камень вот сюда, чтобы издалека было видно. Когда красных камней будет десять, это будет означать полдень, а потом на нижней полочке он выложит ряд синих камней, которые будут означать вечер».

Я была поражена необычной системой измерения времени.

– Я такие часы видел, когда работал у текров, – сказал Андрей.

– Да, это часы, – подтвердила Алька и внимательно посмотрела на Андрея. На его голове была чёрная д`хара, как у Фараха и Ратхара, а багровое клеймо раба исчезло, это был результат лечения Архора.

Затем мы спустилась по ступенькам к водоёму, облицованному чёрными мраморными плитками. В воде резвились жирные угри.

Мы с Фурби отправились к Священному Источнику, чтобы купить подношение Духам. Когда другой мужчина следом за мной бросил в воду варёные яйца, я уже не удивлялась, что угри такие толстые. Я сказала лекарю, что мне здесь очень нравится. А он ответил, что удивлён, так как думал, что меня испугает толпа, ведь даже на Великом Празднике у маоров не бывает столько людей, как на их базаре.

Уменя заболела голова от обилия ярких красок, гортанных криков торговцев и непривычных ароматов. Текры, казалось, чувствовали себя, как рыба в воде, показывая одну достопримечательность за другой. Мы ещё побродили по базару, но заметив, что я молчу, старый лекарь предложил отдохнуть.

Глава 6. Так я стала невольницей

Беда заключается в том, что хитрость

помогает лишь один раз, а потом всегда лишь мешает.

Джон Лок

Когда мы вошли внутрь круглого полосатого шатра, к нам тут же подошёл маленький смуглый человек, одетый в зелёные шаровары с затейливым золотым узором. Он низко поклонился и усадил нас на почётное место. Вскоре перед нами стояли блюдечки, чашечки и тарелочки, наполненные сластями, фруктами и напитками.

«Ты ничего не купила. Скажи, что ищешь?» – не выдержал Фурби. «Даже не знаю. Что-нибудь такое… – я неопределённо развела руками. – То, не знаю что».

«Буду рад услужить гостям, – сказал хозяин чайной с поклоном. – В лавке Кадаса вы найдете всё, что вам нужно».

«Кто это? Я его не знаю», – заинтересовался старый лекарь.

«Кадас недавно приехал в К'сар и уже заглядывал к нам, чтобы отведать напиток, секрет которого знаю только я. Над лавкой Кадаса развеваются серебристые ленты», – ответил хозяин чайной, с поклоном принимая плату.

Я указала Фурби на шатёр с серебряными ленточками.

«Приветствую досточтимых гостей! Кадас рад вам служить!» – обратился к нам пожилой текр, стоявший у входа в большой шатёр.

Фурби сказал: «Мы слышали, что только у вас есть то, чего нет у других торговцев».

«Камни, ткани, рабы? Что желаете? Приказывайте», – мягко проворковал Кадас. Узкие чёрные глазки-щёлочки купца доброжелательно смотрели из-под красного платка, обёрнутого вокруг головы, золотые узоры на одежде красиво переливались.

Я попросила показать то, что принесёт радость маленьким девочкам. Мы вошли в богато убранную комнату, неравномерно освещённую масляными светильниками в дорогих оправах. Сидя на мягких подушках, рассматривали одежду и украшения.

«Может быть, в застольной беседе я угадаю то, что обрадует ваш взор? Отведайте напиток, который в К'саре пробовал только Правитель», – предложил он, доставая из шкафчика маленькую пузатую бутылку и разливая в кубки розоватую жидкость.

Сделав по глотку из своих пиал, текры многозначительно переглянулись, но через мгновение повалились на тахту.

Я спросила: «Что с ними?» Купец прижался к стенке и испуганно вскрикнул, когда я приставила к его горлу кинжал.

«Я отвечу, что случилось», – произнёс кто-то гортанным выговором.

«Сначала помоги! Что произошло, сообщишь позже», – сказала я, пытаясь разглядеть неясную тень в дальнем углу комнаты.

Из полумрака вышел высокий мужчина в чёрной одежде, лицо скрыто чёрным головным платком – д'харой.

«Говори, что с текрами?» – потребовала я, не отводя кинжал от шеи купца.

«Люди умрут в мучениях, если я не помогу», – по-маорски произнёс Чёрный д'хавр, присаживаясь на тахту.

«Что хочешь? Самоцветов? Золота?»

«Дай клятву следовать за мной. Когда освобожу сына, отпущу тебя. Я не желаю зла. Кадаса можешь убить. Я всё сказал».

«Хорошо, я согласна, – ответила я. – Но если ты обманешь меня, я убью тебя!»

Чёрный д'хавр заверил меня, сказав: «Не беспокойся, я никогда не нарушаю своих обещаний».

Фурби застонал, на его губах выступила пена. Я не смогла сдержать слёз, но голос не дрогнул: «Я помогу освободить твоего сына!»

Чёрный д'хавр покачал головой: «Дай клятву повиноваться мне, не пытаться убить себя или убежать».

«Не веришь слову маора?» – я закусила губу.

Незнакомец упрямо качнул головой: «Я не могу рисковать, ведь ты можешь нарушить своё обещание. Речь идёт о жизни моего единственного сына! Мне нужна клятва!»

«Я, Аль–Эрейль, клянусь повиноваться тебе! Я не убегу и не убью себя, пока ты не освободишь сына», – я говорила с трудом, глядя на д'хавра.

«Я, Фарах дер Нардалар Вейсар, принимаю клятву Аль–Эрейль повиноваться мне», – он подошёл к Кадасу и пнул его ногой.

«Я, Кадас, сын Садака из рода Гуреон, слышал клятву Аль–Эрейль».

«Теперь вылечи текров!» – потребовала я.

Чёрный д'хавр достал из складок одежды небольшой кожаный мешочек, вынул щепоть серого порошка, бросил в пустую пиалу и долил воды из чайничка. Большим ножом с широким лезвием разжал зубы Фурби и осторожно влил снадобье. Оно подействовало мгновенно. Старик открыл глаза, попытался встать, но началась обильная рвота. Я кинулась к нему.

«Завтра утром ты одна придёшь сюда», – приказал Фарах и вышел.