Анна Андим. Группа ИСП ВКонтакте

Врат на вершине водопада,
Пройти сквозь них, и в то мгновенье

Чудесно обрести сверхсилу.
Мифическим могучим зверем
Вернешься к дорогой подруге —

Предание веков гласило…
Все сделал карп и, как в поверье,
Он превратился в Макацуге.

Приплыл назад в свои владенья
Полудраконом – полурыбой,
И бурным встречен он восторгом.

Сердец волшебников сплетенье
В союзе нерушимом – глыбой
С тех пор стояло – дар потомкам.

Казачий хуторок

Случилось это в те времена, когда ныне исчезнувший хутор Новораевский, тот, что подле Крюковской плавни обретался, жилым был. Обычное поселение, каких множество в те годы по всей земле Кубанской насчитывалось. Да только приглянулось чем-то ведьме залетной. Про то и сказ намечается.

Летала как-то ведьма по полям и лесам, станицам да хуторам, веселилась, – где ураганом деревца молоденькие посшибает, где озеро в болото переделает, а где на скотину морок напустит. Много дел натворила, уже и назад поворотить собиралась, да напоследок Новораевский приметила, решила в хаты позаглядывать, вдруг еще какая пакость на ум придет. Уже все дома в хуторе облетела, и вдруг в одном окошке парня увидала. Всем хорош, – статен, красив, одежда ладная. Загорелась ведьма: «Мой будет!» Сказала-то, сказала, а сделать как? Ей уж триста лет в обед, а молодцу двадцать пять от силы. Но на то она и ведьма, чтоб облик свой менять да чары колдовские напускать. Ненадолго призадумалась, после вихрем черным оборотилась и растворилась в ночи, будто и не было ее никогда.

На следующий день, едва рассвет забрезжил, по хутору новость распространилась, к старухе Ермолаевне, уж который год с кровати не встававшей, племянница из центра приехала – красавица, загляденье одно. Темная коса ниже пояса, глаза зеленющие, что камни драгоценные, кожа молочно-белая. Половина мужского населения сразу покой потеряла. В числе них и Михаил, старосты сын. Известно, во всем хуторе не сыскать молодца достоинствами равного. Девушки по нему тайно вздыхали, а он со всеми ровно – ни одна душу не затронула. Но едва приезжую молодицу увидал, будто шальной сделался.

– Женюсь, – говорит, – на Катерине, и точка.

Только девица с норовом оказалась, на ухаживания не отвечает, знаков ободряющих не подает, с другими парнями заговаривать не гнушается, верная примета, завлекает сильнее. Совсем молодец голову потерял, неделю ходил вокруг да около, а после уговорил батюшку сватов заслать. Катерине того и надо, только виду не показывает, как и положено, ни «да», ни «нет» не отвечает. Три раза сваты ходили, а в третий раз Михаил и сам пришел. Спрашивает его невеста:

– На какие подвиги, Михайлушко, ты для меня готов?

– Что ни скажешь, душа моя, все исполню, – разгорячился жених.

– А ежели пожелаю отца с матерью забыть, да со мной на чужую сторону перебраться, – сомневается красавица. – Поедешь?

Заколебался молодец, один он у родителей сын: «Кто хозяйство в наследство примет?», и против обычаев казачьих идти не следует, да под влиянием наваждения, подумал, может, какая из сестер приведет примака в дом, и говорит:

– Поеду!

Засмеялась Катерина, точно бубенцы литые зазвенели, только смех недобрый. Между сватами оторопь пробежала, один Михаил ничего не замечает, от молодицы глаз отвести не может.

– Согласна, – отвечает. – Только и ты помни, что слово дал.

А на хуторе жила девушка – Павлина, не просто нравился ей старосты сын, с детства глубокое чувство в сердечке своем держала. Но пока малолетствовала, ей и думать о том под запретом было, а как в невесты вышла, Михаил и не заметил, одно сказать – сестра друга лучшего, что самому родня близкая. Только не все такой близорукостью отличались, девушка славная выросла – русоволосая да голубоглазая, стройная точно березка, рукодельница-искусница, хозяйственная и к тому же добрая без меры, никому никогда в помощи не откажет. Многие заглядывались, только она все с выбором тянула, очень надеялась, что Михаил внимание обратит. Среди воздыхателей ее был парень один, жил с матерью-вдовицей, сильный и работящий, да «глазливый» сильно. Много раз люди замечали, что не скажет в сердцах, все исполняется. Стали даже поговаривать, словно Фрол с нечистой силой знается. А батько Аким клялся будто раз заполночь встретил Фрола, а у того рога на голове козлиные, но не поверили Акиму, что со старых глаз не померещится?

Только, видно, не почудилось старику, Фрол сразу в Катерине ведьму углядел, а как понял, кто перед ним, тут же сговариваться начал:

– Ты Мишку на себе поскорее жени, а уж тогда я к Павлине быстро найду дорожку, сейчас мне мало что подвластно, чувство верное защищает ее, никакие заговоры не берут. А как будет уверена, что потерян для нее друг сердечный, сама согласится женой моей стать.

– А моя выгода в чем? – набивает цену ведьма.

– Помогу тебе с хуторянами, – хмыкнул парень. – Сможешь пакостничать, сколько вздумается, малышню в свои сети завлекать, никто не догадается. Скажем, пошли гулять, вал посмотреть, да случайно в воду свалились. Я уже итак предпринял кое-что. Слыхала, к нам частенько станичный священник наведывался? Детей крестить, свадьбы играть, на путь истинный наставлять, так я его другими делами навьючил, он уже больше двух месяцев не показывается.

– Коли так, – протянула Катерина, недобро полыхнув глазами, – по рукам. Своды в ближайшее воскресенье устроим, – и прямиком к хате пошла.

А Фрол в другую сторону отправился. Не ведали только заговорщики, что подслушивали их. Маленький Ефим, младший братишка Павлины, случайно рядом оказался. Вовремя заметил тех двоих и за дерево спрятался, уж больно не хотелось ему на глаза показываться. Страшно ему от услышанного сделалось. Домой припустил, что есть мочи, и все выведанное сестре с матерью открыл. Затрепетала Павлина, а матушка не растерялась:

– Есть у меня водица святая, – говорит. – От самого Крещения храню, не истратила еще, а священник наш, когда последний раз был, иконой Божьей Матери одарил «Семистрельной», от нечистой силы, сказывал, хорошо защищает. А сделаем мы вот что…

Прошептав что-то детям, женщина ласково улыбнулась, да велела рот на замке держать, только в точности, что скажет, исполнять. Боязно было Павлине с Ефимом, да как матери ослушаться?

На следующее утро известно стало, своды у Михаила и Катерины в воскресенье намечаются.

Услышала «новость» Павлина, с лица спала, от колодца домой поспешила, а через пять минут Ефим оттуда выскочил, отбежал чуток, да будто невзначай с Фролом, с пахоты возвращавшимся, столкнулся.

– Куда бежишь, малец, дороги не разбирая, с кулаком моим «познакомиться» захотел? – угрожающе занес руку Фрол, хватая мальчишку за шиворот.

– Пусти, Фролушка, – заканючил Ефим. – Я за то тебе первому расскажу, что сестрица моя всем передать велела.

– Ну, – согласился парень, опуская кулак. – Что там за дела у Павлины творятся.

– Как узнала сестра, что свадьба в доме старосты намечается, объявить решила, кто первый к ней сватов зашлет, за того и согласится замуж выйти. Только уговор есть, в один день с Михаилом своды устраивать.

Усмехнулся Фрол, вот как быстро план его сработал! До воскресенья время есть, еще и старейшин традициями ублажить можно. Отпустил мальчишку, да велел никому больше об этом не болтать, а сам пошел сватов собирать. Ефиму то и нужно, домой воротился, предупредил матушку, что сделал все, как договаривались.

К вечеру вся семья в сборе была, а тут и сваты появились. Добром их родители невесты встретили и понять дали, что не откажутся в другой раз принять, а через несколько положенных дней и о сводах сговорились.

А вышло так, что дома двух невест новоиспеченных рядышком стояли, на то и был матушкин расчет. Воскресным вечером после соблюдения всех положенных обрядов, высыпали гости из обеих хат, в пылу веселья да гуляний увлеклись, в круг обе пары взяли. А тут и матушка Павлины подбежала. Не успели Катерина с Фролом понять ничего, а уж она кропить всех четверых святой водой начала, а перед собой икону «Семистрельную» держит, да молитву громко вычитывает. Зашипела ведьма, принимая настоящий вид, Фрол рогами и копытами обзавелся, ревут страшно, но ни шагу ступить не могут, а потом враз исчезло все. Смотрят люди, нет их земляка да молодицы пришлой, а на том месте куст чертополоха растет, и на нем два цветка ярко-малиновых гнездятся, будто огонь холодный горит.

Присмирели хуторяне, в себя прийти не могут, кто пьян был, и те протрезвели, что дальше делать не знают. На счастье, священник появился, из соседнего хутора в станицу возвращался, проездом в Новораевское и заглянул, все к нему, конечно, потянулись. Один Михаил стоит, будто пелена с глаз упала, огляделся и Павлину заметил, узнал и увидел вдруг зрением незамутненным. Разглядел, наконец, красоту ее. Видимо, к равнодушию его тоже Фрол руку приложил.

Как пересеклись взглядами молодые, так и предрешен итог оказался. Только на этот раз торопиться не стали, все честь по чести – и ухаживание, и сватовство. А осенью свадьба отгремела веселая и тут уж никакая ведьма бы не проскочила, потому как любовь настоящая.

А чертополох во всех дворах рассадили, священник объяснил, что нечистая сила его, как ладана боится, и никогда в хозяйство то не сунется, где растение это приветили. Уже и хутора того не осталось, затопила его вода из Крюковской плавни еще перед Великой Отечественной войной, а сказ о том, как нечистая сила в чертополох обернулась, живет, и нет-нет, да и высаживают особо суеверные хозяйки во дворах колючие кустики. Мало ли что, с нечистой силой ухо востро держать надо!

Как подёргать тигра за хвост

Гуляла как-то Обезьянка по лесу, прыгала с ветки на ветку, не знала, чем скуку свою развеять. Очень долго, уже второй день как, не находила себе развлечения. Все привычные шалости поднадоели, и она уже готова была впасть в самую, что ни на есть настоящую депрессию, как вдруг, краешком глаза заметила какой-то предмет, видневшийся в траве. Острым зрением Обезьянка похвастаться не могла, и поэтому спустилась пониже.

Спрыгнув с дерева, она с достоинством, вдруг кто заметит, подобралась к заинтересовавшей вещице и взяла ее в лапы. Это оказалась небольшая книга. Обезьянка принюхалась, резкий запах клея и типографской краски подсказывал свежесть тиража. Обезьянка любила иногда почитать, но не вдумчиво, больше по «верхушкам». Зачем этот ненужный умственный труд?! Но новинки не пропускала, причем жанр абсолютно не играл никакой роли. Откуда, спросите вы, в лесу книги? Известно, Лиса-«челночница» из соседней чащобы привозила, как и другие интересные диковинки. Была тут давеча, да Обезьянка не успела. Пока искала, чем себя занять, Лисицы уже и след простыл, а книжку, видно, случайно второпях обронила.

Изучив находку со всех сторон, Обезьянка, наконец, перешла к названию. На обложке крупными буквами было выведено «КАК ПОДЕРГАТЬ ТИГРА ЗА ХВОСТ», а ниже, шрифтом помельче «20 проверенных способов». Обезьянка довольно ухнула, сунула книгу подмышку и вернулась на дерево, от посторонних глаз подальше. Чтение сулило весьма занимательное времяпрепровождение.

Надо заметить, что совсем рядом, за пятым поворотом от обезьянкиного дерева, жил Тигр. Самый настоящий, полосатый, с седыми усами и сердитым взглядом. Тигр был пока не очень стар. Он обладал очень вздорным характером и чуть что, сразу кидался в атаку. Мог отвесить затрещину или, того хуже, откусить чего-нибудь. Звери его сторонились. Ведь никому не хочется быть покалеченным. Но у Обезьянки, едва она ознакомилась с первой главой из своей неожиданной находки, проснулся азарт. Какая чудесная идея! И как она сама не догадалась? И Тигр имеется, и энтузиазма, хоть отбавляй. Нет, не подумайте, Обезьянка не была совсем уж безрассудной, и пострадать не планировала, но самонадеянной оказалась без меры, а поэтому рассчитывала на то, что сумеет вовремя сбежать, в полной уверенности направляясь к логову Тигра.

– Тигр! А, Тигр, ты дома? – громко крикнула она, преодолев расстояние.

Полосатый хищник высунул морду. Вот уж кого не ожидал тут встретить. Он был сыт, а потому пребывал в сносном расположении духа. Да и Обезьяна иногда привлекала его внимание своей независимостью и яркой внешностью, хотя, чаще всего, она его все-таки бесила своими замашками.