Последние листья. 99 жизней

В Москву я возврашалась почти налегке: 2 чемодана и все та же объёмная сумка-ручная кладь. Прощай, Лондон! Вернее, до свидания, я ещё вернусь в твои магазины!

Похоже дома меня не ждали, народу в квартире прибавилось: кроме Ашота, его сестры Виолы с сыном, я обнаружила пожилую женщину, которая оказалась матерью Ашота и Виолы. В моей комнате произошла перестановка – добавилась раскладушка. Я хотела было возмутиться, но вспомнила, что должна этим людям деньги и если через месяц их не отдам, одна из комнат уже не моя.

Впрочем, встретили меня радостно, с приговорками:

– В тесноте, да не в обиде!

Я позвонила подруге Ленке и попросила у неё временного убежища. Вот отдам долг и погоню всю эту семейку прочь. Дело было за малым: начать бойкую торговлю английскими товарами. Мы с Ленкой съездили к Сергею, забрали драгоценные мешки и сумки, заполнив ими всю квартиру и стали разбирать вещи. Более увлекательного занятия не бывает! Свои покупки я помнила плохо и открывала их для себя вновь. Через несколько часов стало ясно, что 90% вещей, одного, то есть моего размера и все они мне необходимы. Ну вот 23 сумки, например: они же все абсолютно разные и по цвету, и по размеру, и по фасону. Как я могу сделать выбор между стильным рюкзаком и изящным клатчем? Мне нужно всё! Или шарфы и платки. Они тоже мне необходимы все: и эти 10 шёлковых, разных цветов, и эти клетчатые из шерсти, и эти 12 шикарных палантинов… Я сойду с ума!

Ленке тоже много что понравилось, а деньги с неё, с моей спасительницы, я брать не могу. Оказалось, что продавать почти нечего.

И всё-таки, преодолевая нечеловеческие мучения, мы с Ленкой отобрали на продажу немалое количество вещей и бросили клич по сарафанному радио.

Покупатели приезжали, но покупали слабо: либо ничего, либо 1 вещь. Создавалось впечатление, что многие приезжают просто пообщаться: они долго рылись в вещах, долго примеряли их, при этом болтая без остановки, а затем долго прощались, но никак не уходили. Просто Торговый дом Авария! Даже, не смотря на то, что часть вещей Ленка пристроила в комиссионку, к условленной дате денег на отдачу долга не набралось и половины. Да ещё и эти деньги как-то быстро тратились.

Ашот и Виола, мило улыбаясь, сказали, что продлить время не могут, хотя очень мне сочувствуют.

Часть 4 из 4

Всё! Я – бомж! Как ни хотелось, но я позвонила бывшему мужу Юре, на автоответчике раздался голос его новой жены:

– Мы рады вашему звонку, находимся не в России, вернемся через 3 месяца.

Позвонила Владу в Лондон, но его номер всё время не отвечал. Обратилась к нескольким знакомым, но все они люди творческие и безденежные.

И тут на глаза мне попалась визитка того самого Виктора из самолёта. В Хитроу мы расстались при полной моей невменяемости и я даже не помнила, как его визитка оказалась у меня. Конечно, он абсолютно посторонний человек, но обратиться мне больше было не к кому. Как ни странно, Виктор не только сразу меня узнал, но и обрадовался звонку. Мы встретились в кафе на Старом Арбате. Увидев его, я почему-то почувствовала себя собачкой, которая потерялась и вдруг нашла своего хозяина. От переполнявших меня чувств не хватало только лизнуть его щеку. Но понять меня можно: Виктор сейчас был для меня, как соломинка для утопающего. И тут я утратила всякий интеллектуальный контроль над эмоциями и давясь слезами, рассказала Виктору всю свою жизнь, а когда, наконец, я закончила свои выворачивания наизнанку, он стал задавать мне конкретные вопросы. Особенно его заинтересовала личность Ашота. Вечер мы продолжили в большой квартире Виктора на Пресне.

Он даже предложил мне пожить у него и я не стала отказываться. А примерно через месяц он сообщил:

– Твоя жилплощадь свободна, отремонтирована, долгов за тобой не числится, а об Ашоте ты больше никогда не услышишь.

И тут я, наконец, задумалась: а что я знаю о самом Викторе? Может быть он бандит и моего квартиранта убрали, как в фильмах про мафию – тазик с цементом и концы в воду?

Оказалось, что Виктор – полковник МВД (в Лондон летал на конференцию по борьбе с терроризмом). В результате проверки личности Ашота было установлено, что никакой он не Ашот, и не армянин вовсе и вообще находится в розыске. Нет, он не был террористом – обычный аферист. И Виола, и другие родственники, ему не родня, а подельники. В подробности я не вникала, мысли мои были заняты совсем другим: кажется, я влюбилась в Виктора!

Ещё бы: настоящий полковник, мой спаситель, благородный, сильный…

За месяц проживания в одной квартире между нами сложились очень близкие отношения, мы взрослые люди, но о будущем и любви никогда не говорили.

Мне было неловко начинать такой разговор. Сразу вспоминался анекдот:

– Если женщина легко согласилась к вам переехать, это не значит, что она легко согласится выехать.

Я стала собирать свои вещи, пока Виктор был на работе. Увидев меня на чемоданах, он сказал:

– Лара, как ты смотришь на то, чтобы сдать свою квартиру приличному человеку и жить у меня?

Я согласилась, чуть не прыгая от радости до потолка.

Возможно, вы будете меня осуждать: а где кольцо, где предложение, где фата? Отвечу вам так: во-первых, это уже совершенно другая история, во вторых, я рассказала о себе, а не писала сценарий для мелодрамы, а в-третьих, если двоих устраивает их жизнь, почему они должны следовать каким-то придуманным правилам?

Но главное, ради чего я и рассказала свою историю – меня перестало тянуть в магазины! Видимо, покупки дают те же эмоции, что любовь. Я счастлива!

Комплексы

Ненавижу себя! А изменить ничего не могу. Всё осознаю, а как до дела дойдёт, действую как биоробот какой-то.

Человек я не из последних, с высшим образованием, без материальных проблем, но как только сталкиваюсь с людьми вышестоящими, тут же становлюсь слизняком мерзопакостным. Голова втягивается в плечи, колени сгибаются, голос становится приторным до отвращения. И словечки появляются какие-то лакейские, типа «доброго здоровьица». Сам ведь смеюсь над подобными проявлениями, когда звоню в службу такси, а из трубки мармеладный голосок отвечает:

– Машинка будет через 15 минут.

Что за машинка? Стиральная, что ли? Или когда наши сотрудницы начальнице говорят:

– Галиночка Сергеевна. Тьфу!

Конечно я не обращаюсь к мужчинам Алёшечка Петрович, но по сути я ничем не лучше этих лизоблюдок.

А главное, я веду себя так не только с людьми, от которых моя судьба зависит, но и со всеми, кого считаю выше себя (не ментально и духовно, а именно социально).

Например, на дне рождения у давнего моего приятеля Олега всё было хорошо: я сыпал остротами, девушки обращали на меня внимание, пока не появился новый гость, Константин. Жил он на Рублёвке в собственном доме и носил часы стоимостью как мой автомобиль. Я вдруг согнулся в коленях, засуетился, как официант, стул для него отодвинул, тарелку разыскал. Именно за официанта он меня и принял. А вот зачем мне было это надо, так хлопотать? Он мне никто и видел я его в первый и в последний раз.

Или, помню, на прежней работе была встреча коллектива с зам министра нашей отрасли. У меня серьёзные вопросы к нему накопились. А когда этот чиновник вошёл в зал, где мы все собрались, колени мои как-то сами согнулись, я заулыбался, будто после долгой зимы увидел солнышко, а на его вопрос:

– Как работается, товарищи?

Вдруг гаркнул бодрым голосом пионера:

– Отлично! Готовы к новым свершениям!

Чиновник взглянул на меня по отечески и сказал:

– Молодцы! Я в вас не сомневался!

Будто в школе:

– Садись Коробко, пять! Только что за щеку не потрепал.

Ну откуда во мне этот чип подобострастия?! Чехов говорил, что надо по капле выдавливать из себя раба. А как – не сказал. И посоветоваться не с кем. Кому такое расскажешь?

И тут судьба послала мне нового знакомого. В компании друзей я увидел Стаса и сразу выделил его из общей массы. Он излучал какую-то энергию независимости и уверенности в себе. Вот бы оказаться вместе с ним в компании мажоров или олигархов! Я бы за Стасом понаблюдал и глядишь, чему-нибудь бы научился. И тут случай представился. Приятель мой, Гриша, театральный институт окончил. Великим актёром не стал, но жил весело. На корпоративах подрабатывал. Круг знакомых у него был широкий и разнообразный. И вот Гриша мне предложил два пропуска на мероприятие в элитный клуб, куда людей с улицы не пускают, а публика – сплошной бомонд. Конечно, я отправился туда со Стасом.

Как только мы вошли в зал, колени мои привычно согнулись. Кругом костюмы, часы, медийные личности. Смотрю на Стаса – он и бровью не ведёт, как у себя дома, вроде бы. Вошел, сразу место за столиком занял на первой линии. Правда оказалось, что столик этот зарезервирован и Стас долго препирался с администратором. Место нам нашли. Стас начал громко обсуждать присутствующих, особенно женского пола:

– Во, кобыла! Ноги от ушей, а рожа лошадиная.

Или:

– Танцуют, как убитые пингвины!