Вокруг себя хвосты агонии,
Но смрад и ныне концертирует,
Чтоб вены вдеть в ушко игольное.
Острей катаны режут ножницы,
Чтоб кожемяка позавидовал,
Каков пергамент у заложницы —
И по рукам стекают рожицы,
Давно отжившие, безвинные.
Житьё-бытьё линейной функцией
Не может быть ни в коем случае,
Вот полицаи экзекуции
Несут с собой мечи двуручные,
За мной придут, потом помилуют,
Потом опять пошлют карателей…
17 лет по полю минному,
Грехов-то нет, а так – отмыла бы,
Как злато в ситечке старателя.
Ну разве грех – моё прошение,
Мое единственное рвение?
За что просить у вас прощения?
За то, что сырость внутривенная
Вокруг напачкала, нагадила?
Одна моя судьбина тленная,
И вам нежданно и негаданно
Придет ответ о том, что крадено,
О том, что я – военнопленная.
Лижи мои шрамы
Не чующий брака,
Плати за свои неустойки
Лижи мои шрамы
Бездомной собакой,
Что дети нашли на помойке.
Ласкайся котенком,
Пропавший в бараках,
Вину не загладишь нисколько.
Подбитый орлёнок,
Не чующий брака,
Плати за свои неустойки.
Восток окровавлен,
Лучистые змеи
Запрыгнуть хотят на колени.
«Я профи по травле,
Обидеть умею», —
Висит на доске объявлений.
Вот только не вздумай
На мне отыграться:
Иначе лавиной незваной,
Стихией безумной
Сметённый повстанец,
Отправишься в мрак первозданный.