Январь. Девять Жизней

Он ни капли не ревнует:
Целые кругом столбы,
А другие за такую
Смело расшибают лбы.

Как глаза его искрятся,
Вечно любовалась бы.
Вновь ведёт он целоваться
Под берёзы и дубы.

И теперь я точно знаю:
Слышал Бог мои мольбы.
Ни на что не променяю
Сей подарочек судьбы!

Пусть завидуют подружки!
Я так счастлива, а он
Только что шепнул на ушко,
Что опять в меня влюблён.

Что бы мне отправить в космос

Наталия Варская

Что бы мне отправить в космос,
Будь оказия такая?
Да, подобные вопросы
Я не каждый день решаю.

Я хочу отправить водку!
Гуманоид выпить должен
И тогда, прямой наводкой,
Наш контакт вполне возможен.

Вот биткоин не отправишь —
Ни пощупать, ни понюхать.
С водкой лучше понимаешь
Кто чужак, а кто братуха.

Не идут на ум другие
Варианты, что б железно.
Пусть найдутся и такие,
Что решат, что бесполезно

На таких, как я решенье
Возлагать в масштабах мира.
Только вот, моё почтенье,
Ваши речи для кефира.

Наша водка – наша гордость!
Отражает все нюансы.
Без неё не сможет Космос
В нашей жизни разобраться.

Не понять ему без водки
Нашу речь и положение.
Только с водкой путь короткий
К апогею уважения.

Анти этикет

Наталия Варская

Степан ненавидел правила хорошего тона.

– Лицемерие! Враньё! Маскировка! – говорил Степан, когда видел дежурные улыбки, слышал в ответ на свой телефонный звонок: «Рад тебя слышать, но, прости, сейчас не могу говорить.»

Степан будто ждал, чтобы ему сказали:

– Да не лезь ты со своим общением! Достал! Иди ты…

– Я правду люблю! – говорил Степан и всегда высказывался прямо и нелицеприятно. – Что-то ты, мать, располнела, жрать надо меньше! Что-то ты, братишка, совсем под каблук залез к своей грымзе. Самому-то не тошно?

Из-за этого окружающие считали Степана человеком неприятным и по возможности избегали с ним общения. Избегать старались мирно, без объяснений.

Тогда Степан чуть не подкарауливал бывших друзей и спрашивал в лоб:

– Что это ты меня избегаешь, нос воротишь? Нет, ты объясни, я жду!

Добившись, наконец, грубости в свой адрес, Степан вздыхал с облегчением и говорил сам себе:

– Так я и думал! Нет в мире настоящей дружбы!

Бывало, разговорится Степан с новым знакомым за пивком с рыбкой:

– Весь этот этикет враги народа придумали, ещё при царе. Не для того революция была, чтобы эти пережитки в новую жизнь тащить. Не хочешь общаться – так прямо и скажи, не уворачивайся. А то в лицо улыбаются, а сами видеть не хотят. Я вот если кого видеть не желаю, так и говорю, что б шёл по известному адресу. Или вот в гостях смотреть тошно: я же знаю, что Лёшка дома почти всё руками ест, а тут у Петровых сидит с ножом и вилкой, как порядочный, культурного из себя изображает. Я так ему прямо за столом и сказал, что нечего из себя строить незнамо что. Так он с тех пор со мной не разговаривает. Или вот в интернете виртуальные друзья.

Одному пишу: «А что это ты на мои комментарии не реагируешь? Западло, что ли?»

А он отвечает: «Простите, времени нет, но вас уважаю».

Я: «Нет, не ври, не уважаешь ты меня. Так напиши, за что?»

А этот малахольный просто от меня отписался и всё.

Что за люди! Надо в школах уроки по анти этикету ввести, чтобы детей учили правду в лицо людям говорить. А то растим поколение лицемеров и трусов.

Собутыльник слушал Степана молча, поддакивал и думал: – Пожалуй, больше с ним пить не буду, уж очень озлобленный мужик, неприятный. И на другой день, встретив Степана во дворе, этот вчерашний приятель сказывался занятым и быстро проходил мимо.