Будни императора. Научная фантастика

– Когда всех ведьм сожгли на кострах, такие кудесники как ты стали тереться при королевских дворах в поисках славы и денег, – Александр открыл глаза и повысил голос, – и все что им нужно было, это только ублажать царей.

Колдун открыл рот, но Александр его перебил:

– Ты хочешь власти над своим императором? Ведь ты про это думал? Сознайся, и я прикажу тебя казнить не больно.

Колдун сжался:

– Лжецаря ты пригрел на груди. Не в чем мне признаваться.

Глаза Александра сделались жесткими:

– Сегодня тебе ампутируют левую руку по локоть, а когда рана заживет, тебе отрежут правую руку. Через неделю удалят левую ногу по колено, и ты будешь жить еще месяц в ужасе ожидания, когда к тебе придут отрезать последнюю конечность. Затем оденут ошейник и посадят к собакам. Ты будешь жить настолько долго, насколько выдержит твой организм, а есть сможешь из миски только ртом и только лежа, если конечно дотянешься.

Колдун упал на колени:

– Это весть ложная, царь, правду говорю я, под ликом архангела скрывается человек без ушей, меченый он, с магом спутался ты, православный, побойся Совершенного. Заговорщики это.

Александр сказал:

– Я рад, что ты понимаешь. Видишь, о чем мне приходится думать, и при этом еще и дань нужно собирать с вассалов, а для царя дань собирать, это последнее дело. Некоторые известные семьи, особенно те, что находятся на существенном отдалении от имперской канцелярии, проявляют неуважение к императорскому дому и пытаются не платить. Вот мне самому и приходится устраивать казни. Неприятно, но такова моя работа.

Он повернулся к слуге и кивнул головой. Полуголый моджахед взял колдуна за шиворот, но тот резво выскользнул, обхватил Александра за ноги и заскулил:

– Не надо. Они приказали мне сделать так, чтобы ты сам захотел обратить на него внимание.

Александр покачал головой:

– Сколько волка не корми, а хвост все равно толще. Скучно мне с вами, – и махнул рукой, – отведите его обратно, только не калечьте.

II

Свет погас и завыла сирена. Личная охрана заметалась в проблесках, и стала напоминать кукольный театр, который путался под ногами, перегородив весь коридор. Александр потерял ученика и теперь боялся, что тот пропустит нужный поворот. Сбив какого-то солдафона, который пытался закрыть его грудью, он прыгнул под кабели, вырвал карман комбинезона, и сыпя осколками, понесся по переходу. Впереди мелькнула тень. А мальчик молодец, мальчик не промах, – радостно вспыхнуло в мозгу Александра, – есть у меня еще нюх. Не раздумывая, он сиганул в узкий лаз кабины, падая кому-то на голову, больно ударился локтем, выдергивая пальцы из под люка, и услышал как за ним с грохотом замыкается пространство. На голову надавила тяжелая крышка. Вой и крики остались наверху и Александр с ужасом понял, что застрял в темной трубе. Мелькнула нехорошая мысль о заговоре и предателях, и он рванулся назад, но стабилизаторы уже отстрелили, сбрасывая челнок в шахту, и они полетели вниз.

Сердце подпрыгнуло так, что пошли оранжевые круги перед глазами, и он понял, что увидел солнце. Александр нащупал скользкую рукоятку, осознавая, что это не рукоятка мокрая, а его руки липкие от страха. Он прошипел, – спокойно император несчастный, спокойно, – и услышал, как внизу кто-то читает молитву. Александр сжал зубы от досады, что опять думает вслух. Челнок выпал из шахты, клюнул носом, и поверхность планеты стала наваливаться на лобовое стекло. Сверху их накрыло покрывалом черного неба, а внизу засеребрились кратеры в косых тенях. Над головами проплыло днище фрегата, сияя иллюминаторами. Родной и теплый мир уплывал, оставляя их в ледяной бездне, наедине с собственным страхом. Александр потянул рукоятку на себя и почувствовал как челнок завывает, вырываясь вперед. По кабине тени побежали в одну сторону, потом в другую, затем яркий шар земли, блеснув зеленым океаном, покатился в хвост, и в кабине сделалось темно. Александр потянулся протереть стекло и в этот момент их перестало трясти.

– Выскочили, – снизу закричал ученик.

– А, это ты? – прохрипел Александр, – головку не зашиб?

Внизу засопели.

Теперь он был на своем месте. Теперь он мог позволить себе поиздеваться над учеником, но это была слабость, которую он тут же подавил. За время посадок и взлетов Александр так и не привык к перегрузкам, которые испытывают пилоты. Он скривился, и резко сбросил высоту. Под днищем потянулась пустыня. Неожиданно из тумана выскочила стена и Александр бросил челнок вверх, перепрыгивая через камнелом, и перед ними расстелилось дно кратера, засыпанное пылью. Александр повел челнок по кругу, следя за показаниями на пульте управления. Он заметил, что приборы указывают на присутствие белковых организмов, хотя под ними ничего не просматривалось. В нем теплилось предчувствие, которым он пользовался как собака нюхом и доверял более всего на свете, и когда в тумане что-то мелькнуло, он осторожно пошел в направлении теплоты. И сразу стали проявляться канавы. Александр сбросил скорость. Челнок поплыл над темным провалом карьера со скользкими камнями. Сделав круг над каменоломней, Александр тормознул, занося хвост, и завис возле шатра с провисшим брезентом. Он выпустил когти и выключил двигатель. Стало тихо. Александр сидел, всматриваясь в белую сырость. Вскоре туман осел, открывая заброшенный карьер, где блестели каменные плиты. Чуть в стороне теснились ангары из ржавого железа. А дальше чернело небо, в котором висел яркий серп земли. Александр надел намордник, натянул очки и спрыгнул вниз.

Мир сразу же изменился. Александр протер стекла, но это мало помогло. Рядом что-то упало, и он отступил в сторону, различая как проявляется уродливая голова с глазищами. Я тоже так выгляжу, подумал Александр. Ученик что-то промычал и растворился в проеме шатра. Александр вытянул руки и шагнул в сумрак, ощупью спускаясь вниз. Через несколько секунд стекла очков привыкли к темноте, и он увидел, что стоит в каменной штольне. Штольня упиралась в герметическую дверь, с облезлой краской. Под ногами лежала мумия лошади с выпирающими ребрами.

– Этот вход лет сто не трогали. Две минуты, месс’ир.

Дверь со скрежетом распахнулась. Стало теплее. Александр рискнул снять мокрый намордник, и почувствовал по запаху, что коридор знакомый. Они свернули за поворот и тоннель нырнул ступеньками в отстойник, в котором стояла черная вода. Ученик взял в зубы фонарик и вместе с рюкзаком, прыгнул в страшную жижу. Со стен сорвались тараканы. Не обращая внимания, ученик пошел вперед, поднимая подбородок. Александра обступила темнота, только впереди покачивался ореол света. Голова начала дергаться, распуская круги, и вдруг ушла под воду. Стало темно.

– Ты что? – сказал Александр в пустоту.

Впереди забулькало.

– Ну-у, – протянул Александр и прыгнул в ледяной омут. Дыхание забило. Он поскользнулся, не понимая где верх, где низ, уперся в жирное дно, и выскочил на поверхность. Над головой нависла шлюзовая створка. Александр перевалился за перегородку и мешком упал на бетонный пол. Голова промерзла так, что он стал путаться мыслями, и не сразу понял, что ученик лежит рядом. Ну и пусть полежит, что с ним сделается, он же живучий, – злорадно подумал Александр. Он натянул очки и увидел, что проход упирается в шахту, и другого хода нет. Сзади высилась чугунная плотина с клепаными ребрами, с которой он вывалился. Метра четыре, – прикинул Александр. Они лежали мокрые на бетонном пятачке, между перегородкой и провалом шахты, каким-то чудом не свалившись вниз, и в уши давила тишина, в которой можно было слышать шорох собственных ресниц. Александр слизал с пальцев влагу со вкусом железа. Повезло или судьба? Он медленно выдохнул через нос, запустил руку ученику под комбинезон и стал гладить покрытое шерстью горячее тело, чувствуя как смертельная инфекция рвется со звуком сухой травы. Он брезгливо струсил руки, а страх шептал, – ты можешь, ты должен, у тебя получится, не останавливайся, пробуй. И Александр не останавливался. Он что-то делал раскаленными руками, водил вокруг больных мест и вскоре почувствовал, что кровь в неподвижном теле запульсировала.

– Полежи немного, отдохни, – сказал он, – скоро устроим праздник. Он провалился в темноту и наверное заснул, и во сне услышал как тянет запахом мазута. Это знак. Он плюнул в шахту. Из глубины не донеслось ни звука и тогда он, сыпя ржавчиной, полез вниз. После бесконечного спуска у него стали дрожать руки и ноги, он подолгу висел на скобах, а звук все так же терялся в глубине. И все-таки в этой черной бесконечности слух уловил что-то постороннее, шуршание крыльев бабочки, что билась в форточку. Он вытер об себя ладони, и с облегчением услышал, как на голову сыпется ржавчина, – наконец-то лентяй проснулся. И понял, что ступенек больше нет, хотя шахта тянулась дальше. В стене был проем. Он еще раз плюнул вниз и полез в темноту. Что-то загудело и под потолком стали включаться лампочки, высвечивая побеленный тоннельчик. Александр повалился на кучу мусора, не имея сил стереть слезы с лица, и стал ждать. Где-то стучал агрегат. Перед глазами плыло, тошнило, и Александру захотелось как в детстве спрятаться под одеялом.

– Месс’ир, – донесся голос, и Александр провалился в туман, от которого онемели щеки. Над ним наклонился учитель, огромный и бородатый, и взял на руки. Ничего не бойся, – сказал он. Глубоко под сердцем сидела тоска, гнетущее одиночество, что он один, что нет у него никого, и не будет. Он открыл глаза и увидел, что на полу, положив под голову рюкзак, спит ученик, по-детски подсунув под подбородок руки с шестью пальцами, и глаза у него светятся голубым, как настоящее небо. Александр посмотрел в потолок, но учителя там не было, и ему стало жаль себя до слез. И почему он не спит как все нормальные люди, с закрытыми глазами, – подумал он, – или может он только делает вид, что спит? Он поводил рукой. Тот продолжал ровно дышать. Александр спросил: