Я тебя вижу

ты – во мне

А мне просто ничего не остаётся больше, как писать гневные немые письма воздуху!
Холод пропитывает изнутри наружу…
Тик-так, минута-час —
Ничего не меняется.
Дело сугубо в нас.

Не было так темно и страшно, ломка по теплу не терзала ни в одну стужу
Так сильно, как в этот раз.
Мне не хватило лишь силы духа,
Чтобы уберечь нас.

А всех извинений мира тебе, приподнесённых мною, стоящей на коленях
в кромешной тьме,
Не хватит. Тик-так, эхом – "последний час".
Я вспоминаю, как ты выл на Луну, уже по себе.
Я сворачиваюсь в комок, словно в камере отбываю срок,
Одиночная камера для меня – твоего молчания саркофаг.
Ты не уйдёшь дальше моей головы никак,
Сколько бы километров мне ни поставил в упрёк!
Рассмотреть все цвета моей агонии не хватит чувствительности глазу.
Платья из газа начинают новую фазу
Растущей от скорби до холодного разума,
Расчёта житейских фраз…
Я не доверяю тебя себе, да и фатуму…
Дело снова в нас, дело вечно в нас!
Я портила не холсты, но ватманы,
Торможением понижала скорость,
Я довольствовалась малым,
Пусть и мечтала о манне небесной, не хотела быть тебе в тягость.
Теперь жду осознания, что и малейших сомнений
Больше не прощает в ожидании усталость…

Я готова была прыгать в неизвестность, да всё не отталкивалась никак.
Моя бездна – ты. Медлив в пути к тебе,
Я руками запуталась в рукавах.

В моей голове – полный бардак.
Укажи мне путь, засвети личным Солнцем с утра!
Объясни мне тьму, вдохнови мой мрак…
Я поворачиваюсь лицом к вечно глухой стене.
Ни бог, ни дьявол, ни чужак —
Ты во мне.

    19.12.2016

* * *

Бороться, бороться, бороться, бороться —
Вся жизнь состоит из лишений.
И даже единственное утешение
Целуя ночью, утром огрызнётся.

    17.09.2017

* * *

Я пыталась расшибаться в лепёшку
теряться в догадках
стучать головой об стену
выть
стенать
кусаться и шипеть
бегать без остановки навстречу ветру, дождю, снегу, грязи, боли, духоте
а попадала всё равно в омут мыслей
о тебе.

как так?
да как же так?!

“Нужно любить так же сильно, как не любить” —
всё просто.
Всё настолько просто, что мозг решает усложнять.
Мучить с утра под тишину, днём под работу или учёбу, ночью под очевидную бессонницу.
Сердце, не стучи так грозно! Мозг, сделай мысли, пожалуйста, потише (просить побыть в тишине без них совсем – бесполезно).

Каждая новая строка и глава – это ты.
Такой замечательный, светлый. Где ты – там добро и тепло, забота и дух музыки.
Я узнала тебя в твоей музыке.
Точно могу сказать, что или знаю тебя как себя, или не знаю совсем – и ничто из этого не будет правдой до конца.

Мы всё сделали правильно, правда?
Чёрт со мной. Но ты то держись…

    30.12.2017

сказка без конца о том, как пишутся сказки

Это не подарочная коробка, не коробка из-под обуви, а что-то подобное сундуку из старой доброй сказки Александра Сергеевича. Сундук спрятан далеко, а то, что спрятано в нём – очень сокровенно. В сказке Пушкина в сундуке на кончике иглы была смерть Кощея, а в моей коробке, навязчиво выглядывающей из завалов того, что «забыто», "спрятано" и «оставлено-на-потом», упрятаны тонны, горы слов.

Эти слова сродни химическому оружию – они отравляют изнутри. Они портят моё настоящее – убивают доверие и надежду. Я собирала их голыми руками – чтобы всё по-честному – и прятала в коробку, чтобы позже крепко-накрепко её перемотать и оставить на неопределённое время. Планировалось, что слова успокоятся в темноте, без поводов разозлиться или начать колоться, кусаться, шипеть и выкручивать руки – делать самые добрые воспоминания самыми ненавистными. Планировалось…

Слова в этот раз были особенно злые. Пока я собирала и укладывала их, они успели потревожить и обитателей прочих таких коробок. Теперь «иммунитет» по-настоящему подорван – шипят и кусаются слишком много воспоминаний одновременно. И без вина начинает закипать кровь…

Возможно, это рекурсия, возможно, тавтология – Александр Сергеевич хочет переписать сказку!

Злые слова в моих коробках становятся спокойнее от звуков его голоса, от новых выражений его пера и авторства.