Сага о скверне. Диваж
– Алекс, кажется я тебя просила обращаться ко мне на ты и без всяких этих Миссис, – устало сказала она, с ноткой негодования.
– Хорошо, Миссис Вайзи. Ай, – вскрикнул Ал, когда бабушка слегка ударила его. Нервно рассмеявшись, он посмотрел на меня. – Понял, понял. Теперь буду звать вас просто Хелен, только обращения на ты обещать не могу, уж простите.
– Ну хотя бы так, – тяжело вздохнув и качая головой, сказала она.
Губы сами собой растянулись в улыбке. Это выглядело так комфортно, что внутри ощущалось слабое тепло. Алекс, увидев мою улыбку, заметно расслабился.
– Ну что, милая, поедем домой, – сказала бабушка, направившись к соседней машине.
Алекс подал мне ладонь и помог подняться.
– А где Лили? Это же ее машина, – глянув на автомобиль, в котором я буквально пару секунд назад сидела, сказала.
– Это не ее машина, – устало вздохнув, сказал парень, придерживая меня за талию. – Совет, как я понял, выдал им машины для поездки в Руэль.
***Как только моя голова коснулась подголовника, мир вокруг превратился в туманную кинопленку. Не помню, как мы добрались до дома бабушки, как покинула машину и оказалась в ванной комнате. Казалось, под теплыми струями в душе, я стояла вечность, согревая замершее тело. Неведомым мне образом сама обработала раны, после оделась в свежую одежду, которую кажется принесла бабушка.
Лишь сев на край постели в незнакомой комнате, словно вынырнула на поверхность после долгого заплыва. Уставшим взглядом медленно осмотрела помещение, пытаясь привыкнуть к новой обстановке.
Недалеко от двери лежали сумки с моими вещами. Комната была чистой и такой… чужой. Светлые стены; большой шкаф; зеркало в резной деревянной раме; несколько пустых полок напротив кровати, под которыми стоял относительно новый диван, выделяющийся на фоне остального; письменный стол, находящийся рядом с окном, скрывающимся за прозрачным тюлем, слегка покачивающимся от врывающегося в комнату прохладного ветра; пустой книжный стеллаж; тумбы с двух сторон от кровати; кресло и выключенный торшер; под ногами светлый ковер с приятным длинным ворсом. Вся мебель темного оттенка, хорошо гармонирующая с цветом стен и светлого паркета.
В комнате пахло чистотой, деревом и чем-то цветочно-сладковатым с улицы. Этот аромат был слабым, но ощутимым, словно обволакивающим сознание, касаясь его нежно и ненавязчиво.
В дверь постучали. После моего ответа, Алекс, уже переодевшись и с влажными волосами, зашел в комнату, сразу забравшись на кровать позади меня. В его руках я заметила фен и расческу.
– Надеюсь, – начал он, найдя розетку. – Ты не против, если я тебе немного помогу.
– Не против, – прошептала, прикрыв глаза, когда теплый ветерок коснулся волос.
Алекс аккуратно высушил и расчесал мои волосы. Закончив, он обнял меня со спины, опустив подбородок на плечо, с шумом втянув воздух.
– Поговори со мной, – тихо прошептал Ал.
– О чем?
– О том, что у тебя внутри. О том, что у тебя на душе.
Я задумалась, сжимая его ладонь, лежавшую на моей талии.
– Пусто, – неуверенно прошептала. – Внутри очень пусто. Ни мыслей. Ни эмоций. Просто опустошение, усталость и огромное желание поспать.
Отстранившись, Алекс поцеловал меня в висок, прошептав:
– Ложись. Я посижу с тобой, пока ты не заснешь.
***Холодно. Очень холодно. Кожа покрылась мурашками.
Ноги невыносимо ныли и болели, продолжая двигаться, в тщетной попытке сбежать от невидимого врага. С каждым новым шагом ступни все больше наливались свинцом, посылая болезненные электрические разряды вверх.
Вокруг сплошная темнота. В носу свербит от смеси ароматов: тина; разложение; мокрая почва; дерево; мох. В горле першит. Воздух гадкий на вкус. Влажный и пропитанный смрадом, что оседал на кончике языка противной горечью.
Время от времени влажные ветки больно били по лицу, в то время как ноги спотыкались о выглядывающие из земли корни. Пару раз я падала, больно ударяясь о них. Колени и ладони саднило.
– Куда ты бежишь? Глупая, ой какая глупая и наивная девчонка, – шептал пугающий голос, идущий по пятам в страшном облике не имеющим лица.
Сущность внешне похожа женщину с бледной кожей, длинными черными волосами и в темном одеянии, напоминающим старые лохмотья. Голос страшный, пробирающий до мурашек и острый, словно холодное лезвие. Чем ближе он становился, тем сильнее сгущалась тьма.
Холодные бледные пальцы схватили меня за плечо, дернув назад и больно приложив спиной о землю. Сжав запястья, нечто рассмеялось, утягивая под плотную воду, окутывающую тело колким холодом.
Я пыталась бороться, несмотря на боль и недостаток кислорода. Силы стремительно уходили. Тягучая тьма обнимала тело, не давая ему вырваться наружу. Когда я смирилась и приняла неминуемую смерть, что-то толкнуло меня вверх.
Всплыв, жадно хватая воздух ртом, подплыла к берегу и выбралась на поляну с мертвыми цветами. Тело дрожало от холода. Глаза лихорадочно бегали в поисках опасности. Посреди поляны стояли двое. Дядя Ройт и Рози.
«Нет. Нет. Нет!» – проносилось в голову, а язык не слушался.
Изо рта вырывалось непонятное мычание, в то время как двое двинувшись направились в мою сторону. Я пыталась взять контроль в руки, кричала, но ничего не выходило.
«Бегите! Прошу, бегите!» – молила, чувствуя, как щеки обжигают слезы.
Позади них появилась сущность. Казалось, оно смотрело прямо на меня, а на невидимом лице играла зловещая ухмылка. Взмахнув рукой, сущность создала в воздухе два дымчатых копья, что в мгновение проткнули тела Рози и дяди Ройта.
– Нет! – вырвался крик из моего рта, эхом разлетевшись по округе.
Их тела обмякли, опустились на колени. Стеклянные глаза смотрели прямо на меня с ненавистью и осуждением. Воздух стал спертым, душащим и горьким. В нем четко слышались не сказанные слова: «Ты виновата. Мы умерли из-за тебя!»
Сущность опустившись рядом с ними изменилась. Теперь она выглядела как Аманда, но ее глаза полностью черные. Лже-Аманда ухмыльнулась, пальцев пройдясь по подбородку Рози и толкнув ее. Тело девушки с глухим звуком упало на землю.
– Каково это спастись за счет других? – со смешком поинтересовалась лже-Аманда, посмотрев на меня. – Эти двое отдали свои жизни, но ты не достойна была такой жертвы, не так ли?
Поднявшись, она наклонила голову, угрожающе улыбнувшись. По телу побежали мурашки, инстинкты вопили и требовали бежать. Я пыталась подняться, желала убежать. Скользко. Ноги тонут в почве.
Лже-Аманда оказалась рядом больно схватив за волосы. Потянув за них, она подняла меня в воздух.
– Никчемная, – прошипело нечто, швырнув меня ближе к телам. – Посмотри, что ты натворила! Ты несешь смерть! Все близкие тебе люди умирают. И он, – лже-Аманда указала в сторону. – Следующий.
Там, куда указала сущность, появился Алекс. Он стоял на месте, словно погруженный в транс. Взгляд отсутствующий. Неживой.
– Нет! Не смей трогать его! – кричала я, но этих слов не слышно.
Не в силах подняться, я впилась пальцами в землю, двигаясь в сторону Алекса.
«Я должна его спасти!» – вопил разум.
– Забери меня! – пыталась кричать я, но никаких звуков изо рта так и не выходило. – Убей меня, прошу! Убей меня, но не трогай его! Умоляю, – по щекам катились слезы, отчаяние острыми шипами впилось в грудь.
Почва проваливалась под руками, я перестала двигаться. Лже-Аманда смеясь кружилась вокруг Алекса, размышляя с чего начать.
Сгущающаяся тьма неожиданно озарилась светом. Кто-то закрыл мои глаза ладонью, теплом согревая кожу и ограждая от ужаса.
– Это сон. Просыпайся. Скорее просыпайся, милая, – послышался женский голос, одновременно знакомый и такой далекий.
– Элен! Элен, прошу, – раздался голос Алекс, звучащий отовсюду. – Проснись, пожалуйста!
Глава 4
АлексКомната утопала в теплых солнечных лучах, достигающих противоположной окну стены. Сидя на краю постели, затаив дыхание, боялся случайным громким вдохом нарушить хрупкое равновесие сна девушки. Казалось, покой обманчив, и моя собственная душа сжималась в тугой тревожный комок.
Прогнав ком, тихо поднялся с постели, попятившись в сторону двери. Прислушиваясь к ровному дыханию Элен, осторожно открыл дверь, на секунду замерев. Мне не хотелось будить ее, но и сидеть здесь, как душевнобольной, наблюдая за спящей возлюбленной, не мог. Хотелось поговорить с Хелен наедине, пока есть такая возможность.
Осторожно прикрыв за собой дверь, шумно выдохнул. Мне не нравилось происходящее. Не нравились непонятные разговоры, слова и то как смотрела на Эл Екатерина. Казалось Хелен что-то скрывала, и это могло бы ответить на некоторые вопросы, которые ранили ее внучку. Невыносимо от мысли, что Элен попросту может сломаться под гнетом свалившегося на нее за столь короткое время.
Направившись к лестнице, на пару секунд остановился. Коридор на втором этаже достаточно просторный: здесь много света благодаря большим окнам, в темных рамах, совершенно не скрывающимися за шторами; на подоконниках горшки с различными растениями; по темным пятнам на обоях легко определить где раньше висели фотографии и картины, что сейчас по непонятным причинам отсутствовали вовсе; ванная комната на втором этаже просторная, впрочем, как и на первом; всего здесь пять дверей, одна из которых закрыта; из мебели несколько тумбочек, на них, помимо растений, лежали различные предметы. Уютно, комфортно, по-домашнему.
«По-домашнему», – промелькнуло в голове, а в груди защемило.
Интересно, как там родители? Не приходили ли к ним СВБ[13]? В безопасности ли они?
[13] СВБ – солдаты внутренней безопасности Руэль, работающие на всех представителей Жарников («полиция» Руэль) и выполняющие приказы: от поиска и поимки преступника, до охраны особых мероприятий.
Покачав головой, поджал губу, положив ладонь на перилу. Спускаясь, прислушивался к звукам с первого этажа. Когда я принял душ и направился к Элен, ее бабушка находилась в гостиной, пытаясь что-то найти среди книг.
Ступеньки под тапочками слегка поскрипывали, словно пытаясь привыкнуть к новому, пусть и временному, жильцу. На стене, вдоль лестницы, висели пустые рамки для фотографий. Остановившись, коснулся одной из них, невольно вспомнив множество фотографий в доме Миссис Лейсон.
– Каждый справляется с горем по-своему, – внезапно осенило меня.
Сглотнув, решительно спустился, намереваясь спросить у Миссис Вайзи об Анастасии. Войдя в гостиную невольно замер. Женщина сидела в темно-зеленом кресле напротив не зажженного камина. Ее руки лежали на коленях, подрагивающими пальцами поглаживая фотографию молодой девушки, внешне похожей на Элен.
Послышался тихий всхлип и шепот, который я не смог разобрать, наблюдая за движением рук. Кожа на них была тонкой, почти пергаментной. Она давно утратила эластичность молодости, покрывшись сетью тончайших морщин, похожих на потрескавшуюся от зноя сухую землю. Сквозь нее проступала причудливая паутина вен, синеватых и выпуклых.
Неловко кашлянув, отведя взгляд в сторону, засунул подрагивающие ладони в карманы домашних брюк.
– Элен уснула. Надеюсь нет ничего страшного в том, что она не выпила… особый чай? – сказал я, бессмысленно разглядывая стену.
– Надеюсь, что нет, – тихо произнесла Хелен, и боковым зрением я заметил, как она быстро спрятала фото в книгу и вытерла влагу с щек, надев очки. – Спасибо тебе, Алекс. Прошу присядь, – укутавшись в накидку, попросила она, указывая на кресло рядом.
Сев, окинул взглядом гостиную, вновь не найдя ни одного фото. Безусловно здесь уютно, приятно пахло, но… Отсутствие фотографий пугало и озадачивало.
– На фото, которое вы спрятали, была Анастасия? – нахмурившись спросил, смотря прямо на женщину.
От меня не укрылась боль, вспыхнувшая в ее серых глазах при упоминании дочери.
– Простите. Наверное, мне не стоило об этом спрашивать вот так прямо в лоб.
– Как бы я не избегала этой темы, – грустно улыбнувшись, произнесла она. – Этот разговор неизбежен. Думаю, будет неплохой репетицией поговорить об этом с тобой, прежде, нежели я расскажу обо всем Элен.
– Думаю ей в ближайшее время не до подобных разговоров, – откинувшись на спинку кресла, произнес. – Особенно учитывая все произошедшее с ней в последнее время.
Услышав мои слова Миссис Вайзи заметно побледнела, будто мы невольно вышли на самую пугающую для нее тему.
– Прошу, Алекс, расскажи мне, что произошло с Элен за время моего отсутствия, – дрогнувшим голосом, попросила она.
Нахмурившись, взвешивая все за и против, поднялся с места, подойдя к столику, на котором стоял графин с водой и несколько бокалов. Надеюсь Эл не будет против, если я расскажу обо всем, что она пережила. Миссис Вайзи обязана знать, ведь отчасти, в некотором роде, есть и ее вина.
– Думаю вам это может пригодиться, – протянув бокал с водой, сказал я.
Когда Хелен забрала воду, я вернулся на свое место и рассказал все, о чем знал сам, и чем со мной делилась Элен. По мере рассказа, Миссис Вайзи все больше бледнела, а ее ладони дрожали от ужаса, который пережила ее внучка. Конечно же, я не стал скрывать один из немногих светлых мгновений (по крайней мере на это наедался) в жизни Элен. Без лишних подробностей, просто факт – мы с Элен пара.
По окончанию, женщина дрожащими руками сжимала бокал, смотря на воду в нем. Не торопя ее, я дал время, чтобы она как следует осознала все сказанное, заняв себя изучением книжного шкафа. Найдя взглядом среди книг знакомые названия, невольно улыбнулся. Когда-то именно Миссис Вайзи советовала мне прочитать эти книги, что помогли понять, чего я хочу от жизни. И к сожалению, или к счастью, все пошло прахом. Мои детским мечтам теперь никогда не суждено сбыться.
– Я так перед ней виновата, – неожиданно послышался голос Миссис Вайзи, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. – Я оставила ее одну. Зная… Зная, что Аманда может быть по отношению к ней жестока. Но я никогда не могли и подумать, что она… что она опустится до такого, – всхлипнув, женщина сделала глоток воды.
– Вы не виноваты, – слукавил я, на деле искренне считая – часть вины и на ней тоже.
Если бы Хелен забрала внучку с собой, все было бы иначе. Элен не прожила бы весь этот ужас. Ее бы не предали и не подставили. Она не стала бы свидетелем гибели бывшей подруги и близкого человека. Впрочем, это уже не важно.
Миссис Вайзи покачала головой. Сняв очки, оставив их висеть на цепочке, она закрыла ладонью рот, тихо всхлипывая. Потребовалось несколько минут, чтобы женщина успокоилась.
– На фотографии и правда была Анастасия… – дальнейших слов я не услышал.
В груди внезапно начало жечь, по венам побежал болезненный ток, кусая все к чему прикасался. Вспомнив слова Адама, посмотрел на браслет, что оставался неизменным с момента как попал на мою руку. Тогда я поднял взгляд к потолку, игнорируя обеспокоенный взгляд женщины. Даже отсюда, кожей, ощущал жар и пульсацию исходящую из комнаты Элен.
Ноги действовали в отрыве от разума, быстро преодолев расстояние и скрипучую лестницу. Распахнув дверь трясущимися руками, меня чуть не снесло невидимой волной обжигающего воздуха. Легкие ныли от невозможности нормально вздохнуть, их обжигало каждый раз, когда кислород поступал внутрь.
Элен дышала неровно. Неглубоко. От ее тела волнами распространялся жар. Комнату озарял кроваво-красный свет, исходящий прямо от ее браслета. Дыхание Эл срывалось, будто спотыкалось о невидимые преграды внутри. То учащалось, превращаясь в легкий, почти детский всхлип, то замирало на опасную паузу, от которой сердце преставало биться. Я ловил каждый звук, каждый подъем ее грудной клетки, словно пытался собственным ритмом выровнять ее сбившийся пульс.
На ее лице лежала печать страха и внутренней борьбы. Меж бровей залегла тонкая, напряженная складка. Губы слегка приоткрыты и подрагивали, шепча что-то неслышное, обрывки фраз, полные тихого отчаяния и мольбы. Ее пальцы резко сжались в кулак, кожа побелела.
Выйдя из удушающего оцепенения, бросился к постели. Забравшись наверх, я поймал беспокойно двигающиеся плечи девушки, сжав их в попытке разбудить. Прикосновение обожгло, да так, что с губ сорвалось ругательство и шипение. Но отступать я не планировал. Вновь сжав ее плечи, терпя боль, начал аккуратно трясти ее.
– Просыпайся, – просил я. – Ну давай же. Элен! – хватка усилилась, позади послышался громкий испуганный вздох.
– Хранители… Богиня… помогите, – прошептала Хелен, оказавшись рядом и плеснув на внучку прохладной водой.
– Элен! Элен, прошу, – в отчаяние умолял я. – Проснись, пожалуйста!
Веки Эл дрогнули и распахнулись. Воздух перестал обжигать легкие, став прохладнее. Кожа девушки покраснела и покрылась испариной, как у больного. Она задрожала, жадно хватая воздух ртом.
– Сфокусируйся на моем голосе, – потребовал я, облизнув пересохшие губы. – Слушай мой голос, дыши вместе со мной. Давай. Вдох, выдох, – и так я повторял до тех пор, пока Элен не начала нормально дышать.
– Алекс… Она пыталась… – всхлипывая, тараторила Эл. – Пыталась отобрать…
Прижав ее к себе, усадил на колени, успокаивающе поглаживая по голове и спине. Ее голос стал неразборчивым, срывающимся из-за нахлынувшей истерики. Она цеплялась за меня, словно я мог раствориться прямо в ее руках.
– Тш-ш, это просто сон, – слегка покачиваясь, начал. – Слышишь? Просто сон. Ты в безопасности, – поцеловав ее в висок, шептал я. – Все что ты увидела, не правда. Дурной сон. Кошмар.
Продолжая покачиваться и гладить Элен, посмотрел на бледную Хелен, держащуюся за сердце. Ее глаза блестели от непролитых слез и страха.
– Выпейте что-то успокаивающее и пригласите Екатерину, – удивительно спокойно, сказал. – Нам бы не помешала ее помощь, – повернувшись к Элен, коснулся носом ее виска. Кожа девушки блестела от пота, а волосы были влажными. Дыхание снова сбилось от слез. – Дыши, Эл. Дыши вместе со мной.
***Екатерина приехала быстро. Даже десяти минут не прошло с момента как Хелен покинула комнату внучки. Женщина первым делом дотронулась до лба дрожащей Элен и посмотрела на браслет, который немного посветлел.
– Укутай ее в плед и вынеси на задний двор, – сказала она, глянув на Хелен обеспокоенным серьезным взглядом. – Там, под ивой, несколько скамеек. Ожидайте нас там, следя за тем чтобы Элен глубоко дышала. На свежем воздухе, ей должно полегчать. Да и остаточное свойство лунного цветка[14] поможет расслабиться телу и разуму.
[14] Лунный цветок (мирабилис) – «ночная красавица» или «зорька». Многолетнее травяное растение с яркими и ароматными цветами. Цветок раскрывается во второй половине дня, ближе к вечеру, и остается открытым всю ночь. Утром же закрывается. Обладает приятным сладковатым ароматом, который усиливается в вечернее и ночное время. В Диваж лунный цветок является символом свободы, часто изображаясь на гербах, вывесках и т.д. Лунный цветок ценится за свои особые свойства, помогающие снимать воспаления и расслабляюще действуя на магов (но не всегда).
Сделав так, как меня и просили, ни на секунду, не отпуская Эл, мы спустились вниз. Прохладный ветерок приятно ласкал кожу, шелестя листвой и успокаивая сладостью душу. Аромат стал менее навязчивым, можно сказать, разбавленным, и все же уловимый.
Подведя Элен к скамье, усадил ее на свои колени, прижав к себе. Она уткнулась носом в мою шею, все еще дрожа. Крепко прижимая ее к себе, я продолжал успокаивающе поглаживать, надеясь, что ей становилось легче. Кожей чувствовалось, как сильно кошмар напугал Эл, до сих пор не отпуская.
Екатерина вышла из дома через несколько минут, неся в одной руке складной пластиковый стул, а в другой сумку. Поставив стул напротив, она опустилась на него, внимательно вглядываясь в Элен.
– Дай мне свою ладонь, милая, – осторожно попросила женщина.
Элен нерешительно протянула ей дрожащую руку, продолжая опалять горячим дыханием мою шею. Екатерина, сжав двумя руками ладонь девушки, закрыла глаза. Я неотрывно смотрел на нее, не желая пропускать ни единой детали.
Женщина хмурила брови, сжимая губы в сплошную линию. Мне не нравилось это. Хелен стояла неподвижно в дверном проеме, словно не решаясь подойти. Ее руки лежали на груди, будто она молилась всем, кому только могла.
– Хелен, – открыв глаза, позвала ее Екатерина.
Вздрогнув Миссис Вайзи быстро подошла к нам.
– Ты не говорила… – задумчиво произнесла Екатерина. – Не говорила, что скверна перескочила на нее.
– Я… – казалось Хелен не хватало воздуха после услышанного. – Я не знала. У меня нет дара, я думала… Думала Анастасия… – ее голос был искажен от испуга.
– Ты не могла не замечать странности в ее поведении, – медленно покачав головой, произнесла женщина, сжимая ладонь Элен. – Жестокость. Нелогичное и нетипичное поведение. Быстрая смена настроения. Мрачность.
– Нет, ничего подобного не было. Элен всегда была доброй девочкой. Очень любознательной, пока не погиб Пат… – Хелен осеклась, прикрыв рот рукой, словно она что-то резко осознала.
– Что произошло после этого? – требовательно поинтересовалась Екатерина.
– Она стала слишком хмурой, начали пропадать интересы… И… Я думала это просто горе.
– Это и могло быть горем. Анастасия могла не заметить тьмы из-за слабости. Могла ошибиться, случайно запечатав частичку скверны вместе с остальным, – задумчиво произнесла Екатерина, положив ладонь на голову Эл и закрыв глаза.
Мне хотелось сквернословить от непонимания происходящего. Отдам должное, если бы не браслет, внутри полыхал бы огонь сжигающий все к чему прикасался.
– Все хуже, чем я увидела раньше. Скверна была спрятана. Скрывалась за защитой и болью потери, – разочарованно, произнесла женщина. – Ощутимо, Анастасия зацепила ее случайно из-за суматохи. Нужна новая защита, поверх старой, сейчас. Иначе до индор она может вовсе не дожить.
Услышав ее слова, я напрягся, почувствовав, как браслет обжег кожу. Внутри разгоралось опасное пламя, подпитываемое непониманием и злостью.
– Может вы объясните, что здесь, Сатус его побери, происходит? – с жаром потребовал я, пытаясь сконцентрироваться на дыхании Эл и успокоиться.
Екатерина внимательно посмотрела на меня, явно оценивая. Глянув на Миссис Вайзи и получив молчаливый кивок, она тяжело вздохнула.
– Случай Элен уникальный и сложный. Я не могу рассказать всего, ибо она не готова для этой правды, особенно сейчас, – в ее серо-карих глазах виднелось сочувствие и беспокойство. – Если говорить простым языком, так чтобы вам это было понятно, без лишних подробностей… Внутри Элен есть особая сила, которую вложили после ее рождения для защиты. К сожалению, к этой силе случайно прицепился кусочек тьмы. Он мог мешать силе выполнять свою главную миссию: оберегать эти годы Элен и подавлять ее дар, чтобы тот не начал проявляться раньше необходимого времени. Кусочек тьмы, это маленький сгусток скверны, он пускал корни и истончал защиту многие годы, не показывая себя, – она замолчала, проверяя реакцию на свои слова. – Сейчас защиты почти не осталось и тьма начала наступление, нападая на Элен в самый уязвимый момент. Через сон.
– Что значит скверна? Что значит нет защиты? – вспыхнув, спросил я, совершенно ничего не понимая. Сердце стучало слишком быстро, ударяясь о ребра с такой силой, что они норовили сломаться. – Зачем нужно было сдерживать ее дар?
– Сейчас это не важно, – покачав головой, сказала Екатерина. – Алекс, послушай меня внимательно и постарайся взять себя руки. Тебе нельзя терять над собой контроль, Элен нуждается в тебе.
Тяжело вдохнув и глянув на Эл, кивнул.
– Сейчас опасно избавлять Элен от этой тьмы. Это может сломать ее. Безвозвратно сломать, – слова били прямо под дых, оставляя саднящие синяки глубоко внутри. – Принимать меры необходимо осторожно, без поспешных действий и решений. До индор Элен необходимо набраться сил, в этом ей поможет новая защита, подпитываемая нуон[15] – особой временная меткой, которую я оставлю на ее шее в виде лунного цветка.
[15] Нуон – так называются зачарованные метки, имеющие несколько разновидностей: постоянные (всегда видные на теле и похожие на тату); скрытые (появляются в момент использования силы или же по желанию ее носителя); временные (исчезающие без подпитывающих чар). Нуон появляется на коже благодаря заклинанию и подпитывается через чары, «заряжаясь» чужой силой. Метки имеют разное свойство, иногда они не носят в себе ничего кроме обозначения ранга или принадлежности к определенному классу, в других случаях они выполняют особую роль (дополнительное сдерживание силы, защита, исцеление и так далее). Форму нуон может иметь любую.
– Что будет после индор? – не выдержав, вновь перебил я.
– В лучшем случае, скверна покинет тело и сознание Элен. Она сможет начать восстанавливается после длительного воздействия тьмы на ее сознание и душу, – Екатерина поджала губу, обдумывая, стоит ли говорить другой вариант. – В худшем, этот процесс растянется на месяцы, а может и на годы. Все зависит от Элен, ее внутренней силы и помощи ее будущего наставника. В любом случае будет тяжело. Долгое воздействие скверны измучило и изувечило ее изнутри, навсегда оставив невидимые шрамы.