Мой (не)любимый дракон

Послышались шаги и шелест юбок. Оставаясь верной самой себе, я вскинула взгляд и быстренько просканировала незваную гостью. Чтобы уже в следующее мгновенье мысленно застонать. Еще одна красотка на мою голову. Как будто их без этой Даливы в комнате мало! У меня скоро случится передоз от избытка прекрасного.

Любовница наследника была сногсшибательно хороша и казалась полной его противоположностью. Если Скальде – глубокая ночь, безлунная и беззвездная, то графиня предстала в моем воображении ясным, в самом разгаре полднем. Идеально красивое лицо девушки обрамляли густые золотистые волосы, собранные в замысловатую прическу и украшенные головным убором с аппликациями из золотых колосьев.

Выпрямившись, я поймала лучащийся взгляд больших изумрудных глаз – в них словно отражались огоньки всех свечей разом. Нежный абрис лица, чувственные губы и россыпь веснушек на щеках. Одета фаворитка была в медового цвета платье, отороченное снизу и на рукавах коричневым мехом. На груди и в ушах – массивные украшения из янтаря, подчеркивавшие нежную с персиковым отливом кожу.

И сдалась Герхильду ари, когда у него под боком такое сокровище.

Ее сиятельство изобразила нечто вроде книксена: едва согнула колени и тут же царственно распрямилась. Стала пристально нас оглядывать, обходя каждую по кругу. Просвечивала взглядом, словно рентгеном, от макушки до самых пят и при этом не произносила ни звука. Алианы тоже почему-то молчали и, если и были недовольны столь бесцеремонным досмотром, виду не подавали.

Во мне же вспыхнуло раздражение. Мало того что утром Герхильд разглядывал нас, как товар (ладно, не нас, а их; я в поле зрения его отмороженности почти не попала), так теперь еще и эта пялится так, словно рабыню себе выбирает. Этакую Золушку на побегушках.

– Может, монокль дать? – поинтересовалась с улыбкой. Наверное, она вышла несколько ядовитой, потому что графиня наморщила идеальный носик и резко притормозила.

Приблизившись ко мне вплотную, уперлась в меня немигающим взглядом. Теперь в ее глазах отражалось не согревающее пламя, а щетинились ледяные осколки. У Герхильда поди нахваталась.

– Эсселин Сольвер, полагаю?

– Вы полагаете верно.

Далива нахмурилась, отчего у нее на переносице обозначилась глубокая складка. Поджала губы, и те вытянулись в тонкую блеклую нитку.

Гримаса недовольства ее сиятельству явно не шла, портила эту совершенную красоту.

Отступив на несколько шагов, графиня гордо вздернула подбородок и проговорила, обращаясь ко всем нам:

– На протяжении следующих недель вы будете находиться под неусыпным надзором. За вами днем и ночью будут следить слуги, придворные, наследник, эссель Тьюлин. И я, – жесткой усмешкой подчеркнула свои последние слова. – Смысл моей жизни заключается в том, чтобы служить его великолепию и помочь ему сделать правильный выбор.

«Какой-то ограниченный и унылый смысл», – отметила я про себя.

А Далива тем временем вдохновенно частила:

– И я сделаю все возможное, чтобы ари стала достойнейшая из достойнейших. А те, которые, по моему мнению, окажутся недостаточно хороши для Скальде, – и снова я удостоилась внимания приближенной к королевскому телу шлю… многоуважаемой эсселин, – долго в Ледяном Логе не загостятся.

Я совершала ошибку за ошибкой. Впору рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом. Вместо того чтобы заручиться поддержкой этой выпендрежницы, опрометчиво брошенной фразой построила между нами стену.

Следовало вести себя, как вела бы Фьярра: быть кроткой и предупредительной. Вот только беда в том, что я не Фьярра. И хоть разумом понимала, что от моего поведения зависит наше с Лешей будущее, измениться за каких-то несколько дней не могла.

Меня тошнило от того, что приходилось пресмыкаться перед Блодейной. Вертеть хвостом перед тальденом. Еще и любовнице его в рот заглядывать? Нет уж, увольте. Я не хочу и не буду потворствовать их средневековым замашкам! А начнет ставить мне палки в колеса – пожалеет, что на свет родилась и связалась с землянкой.

Правда, я еще не представляла, как в случае чего буду устранять проблемы в лице ее сиятельства и ей подобных. Но внутренний страстный монолог помог воспрянуть духом и приободриться. В иные моменты, если захочу, я могу быть очень изобретательной.

– Надеюсь, мы друг друга поняли, эсселин. Приятного вам вечера, – бросила на прощание графиня с таким видом, словно объедки со стола швырнула крутившимся у ее ног болонкам.

После чего горделиво удалилась в сопровождении слуги.

Глава 7

– Думаете, она и правда на это способна? Избавиться от невесты, которая ей не понравится, – подала голос Майруэн.

Как уже успела заметить, девушка была тихоней и скромницей, по большей части предпочитала молчать. И, кажется, побаивалась Скальде. По крайней мере, всякий раз, когда в поле зрения Майруэн попадал наследник, вальяжно развалившийся в кресле с бокальчиком чего-то крепкого, алиана становилась белее мела и спешила отвести взгляд.

– Еще как, – досадливо поморщилась Керис. Девушка цепко оглядывала тронный зал, битком набитый придворными.

«Нет, она не змея, она – ястреб, высматривающий добычу, – вдруг подумалось мне. Взглянув на алиану в очередной раз – красавицу, преисполненную холодного высокомерия, я мечтательно добавила про себя: – Вот было бы здорово стравить их с Даливой!»

Что-то подсказывало: из Керис получится достойная фаворитке соперница.

– Пока мы здесь на птичьих правах. Да и в будущем графиня д’Ольжи может значительно усложнить жизнь императрице. То есть любой из нас, – тем временем, не догадываясь о моих, нашептываемых злым гением мыслях, вслух рассуждала княжна Серых пустошей. – Мало выйти замуж за наследника, нужно пробудить в нем чувства. Если не любовь, так хотя бы страсть. И тогда – прощай, златогривая мымра! Правда, говорят, этот тальден вообще не способен на сильные чувства. Из-за магии своего рода.

Стоящая рядом со мной Майлона горестно вздохнула. Полагаю, в своих дерзких мечтах алиана не только примеряла корону императрицы и купалась в лучах славы, но и принимала солнечные ванны, обласканная жаром любви Герхильда, этой ледышки.

Как и Керис, Майлона была брюнеткой. С тонкой талией, грудью черт знает какого размера и крутыми бедрами, на которых в виде лишних сантиметров оседали калории. Девушка не переставала жевать нугу и засахаренные фрукты. Старалась делать это украдкой, но, боюсь, ее чрезмерная любовь к сладкому не укрылась от пытливого взора месье Герхильда и эссель Тьюлин – той самой представительной дамы, что утром на площади толкала приветственную речь. Насколько я поняла, на плечах этой женщины лежали все оргмоменты, связанные с отбором невест. Наделенная широкими полномочиями, эссель Тьюлин вилась вокруг нас коршуном, следила за каждым нашим движением. Чаще хмурилась, реже – благосклонно улыбалась.

– Тем не менее ее сиятельству как-то удалось привязать к себе наследника, – заметила Ариэлла, присоединившись к нам, дегустировавшим вина из императорских погребов.

Вернее, это девушки их дегустировали, а я только подносила кубок к губам. Все ждала, когда Майлона, помимо сладкого увлекающаяся и горячительными напитками, дойдет до нужной кондиции, и я наконец смогу ее допросить. Так прямо в лоб и поинтересуюсь: что не так с этим драконом. Надо лишь набраться терпения. Подождать, когда девица окончательно захмелеет и мы останемся с ней наедине.

К тому же при других алианах возвращаться к расспросам я не осмеливалась. Они и так считают меня чудачкой. Нечего давать лишний повод для обсуждений. Иначе потом алианы будут задаваться вопросом: а что не так с этой Фьяррой. А с ними и весь двор за компанию.

– Любой тальден, пока не обзаведется ари, нуждается в шлюхе, забирающей магию, – презрительно фыркнула Керис.

Эх, жаль графиня нас не слышит. Княжна была бы первой на «отчисление».

Разговор прервался, когда в ложу, что располагалась под самыми сводами этого каменного мешка – тронного зала, вернулись музыканты. Рассевшись на табуретах, принялись лениво перебирать струны. Придворные сразу приободрились. Дабы освободить место для очередного хоровода, часть собравшихся ринулась к расставленным вдоль стен столам, ломившимся от изысканных блюд.

Первой на танец пригласили Керис. Она у нас была звездой вечера. Только бы вконец не зазвездилась – и без того самомнения хоть отбавляй. Сильный пол вокруг нее так и вился, слетались, будто пчелы на мед. Или мухи на кое-что другое.

Остальные алианы тоже были нарасхват. Следом за Снежной Королевой пошла танцевать Ариэлла. И Майруэн, застенчиво улыбнувшись темноволосому кавалеру, протянула ему свою нежную ручку.

Я уж было обрадовалась, что вот сейчас наступит момент истины. Но Майлона, не желая оставаться в тени, пока другие невесты напропалую флиртуют с магами разной степени важности, сама решила проявить инициативу, очевидно, рассудив: «Раз гора не идет к Магомету, то Магомет, так и быть, сам снизойдет до горы».

Ни одна из алиан не осталась без пары. Ну разве только я, по-прежнему, хоть убейте, не считавшая себя ни невестой, ни алианой. Я мужняя жена! Дипломированный экономист. И мне давно не восемнадцать, а целых двадцать четыре. И вообще, я не хочу здесь находиться!

Я осталась одна наедине со своими угрюмыми мыслями. Подбегал какой-то прыщавый юнец с приглашением походить с ним по залу, но с меня хватило и первых двух танцев. Ладно бы вальс. В детстве я занималась бальными танцами и могла всем показать мастер-класс. Но до вальса, увы, здесь еще не доэволюционировали. А ползать черепахой, держась за руку со всякими незнакомыми типами – увольте.

«И как же мне по-быстрому захомутать тебя, Герхильд?» – мысленно вернулась к насущной проблеме. Взгляд помимо воли снова устремился к наследнику, с отмороженным видом наблюдавшему за танцующими придворными.

Его великолепие не принимал участия во всеобщем веселье. Сидел на троне под винного цвета балдахином, время от времени подносил к губам инкрустированный самоцветами кубок и явно считал минуты до окончания вечеринки. По нему и не скажешь, что жаждет жениться.

Всякий раз, стоило мне взглянуть на его благородие, я начинала заводиться. Еще не скоро сумею забыть недавнюю унизительную сцену, за которую благодарить следовало мерзавца Герхильда.

Перед самым началом праздника распорядитель бала по очереди представлял алиан. Озвучивал имена невест и их титулы, и девушки одна за другой входили в зал. Стуча каблучками по натертому до блеска мрамору, в котором, словно золотые рыбки в пруду, отражались огоньки свечей, подходили к его великолепию. За каждой тянулся шлейф из любопытных взглядов и заинтересованных перешептываний. Возле трона невесты грациозно опускались в реверансах.

А я уже кланяться, если честно, задолбалась. И тем не менее послушно настраивалась на очередное проявление со своей стороны рабской покорности.

Когда прозвучало мое имя, под прицелом взглядов я вступила в зал. Нервно комкая юбку непослушными пальцами, направилась к трону приветствовать наследника.

Остальных девушек – своими глазами видела! – тальден встречал пусть и холодной, но все-таки улыбкой. Мне же всем видом давал понять, что был бы безмерно рад, если бы я куда-нибудь провалилась.