Мой (не)любимый дракон. Оковы для ари

Судя по выражению его лица, финта с демонстрацией родовой силы он никак не ожидал. Видать, эксплуатация драконьего наследия была не предусмотрена магическими законами Адальфивы.

– Все еще жаждем интима?

Следующий ледяной залп проверил на прочность драконий пресс. Вообще-то я метила ниже, но вышло то, что вышло. Тальден зарычал от боли зверем, не раненым – раздразненным, и как-то до обидного быстро справился с неприятными ощущениями. И меня тоже с легкостью, не прилагая усилий, одолел. Небрежным движением руки заставил лед вокруг осыпаться крошевом и со своим фирменным выражением, железобетонным, впаял мои запястья в императорскую койку.

«Украденную» силу как будто тоже сковали невидимыми наручниками. Внутри что-то начало сбоить – магия больше не слушалась, не желая воплощать в жизнь самую заветную мою мечту: обрушить на Герхильда айсберг, вроде того, из-за которого потерпел крушение «Титаник». Но можно и побольше.

– Так тебе будет проще успокоиться, – ледяные осколки крошились не только под подошвами сапог дракона, но и в его голосе.

– А может, так тебе будет проще сделать себе ребенка?

Дернулась, отчаянно, исступленно. Без толку. Только и оставалось, что обороняться ногами. Правда, Герхильду ничего не стоит разложить меня на кровати, как я вчера разложила по стенке Александра, приморозить лодыжки к матрасу и…

Мое сознание категорически отказывалось генерировать мысли о том, что должно было последовать после злополучного «и».

– По крайней мере, теперь я точно знаю, что сила прицепилась к твоей душе. Не хочешь рассказать, как так вышло?

– То есть теперь мы от дела готовы перейти к диалогу?

– Аня…

Взгляд тальдена вжимал в постель не хуже наследства предков. Хочешь почувствовать себя насекомым, прибитым к стеклу мухобойкой, – пообщайся с его величеством драконом.

– Откуда мне знать? Спрашивай у своих умников-старейшин. Или кто тут у вас разбирается в тальденово-алианских связях.

– Даже если бы хотел поверить – не поверил. Рассказывай! – В голосе будущего императора уже отчетливо звучали громовые раскаты стремительно приближающегося ненастья.

– А Фьярре? Ей-то небось поверил. Каждому лживому словечку. Что она тебе такого наговорила, что ты готов меня возненавидеть?

Хотя какое там готов. Уже ненавидит.

– Мне плевать на Фьярру! – Склонившись, больно сжал мое лицо жесткими, обжигающе горячими пальцами, заставляя смотреть глаза в глаза. Его были темными, как самая непроглядная ночь, озаряемая вспышками дьявольского огня. – Ты мне врала! Врала, как сейчас, невинно глядя в глаза. Прикидываясь той, кем на самом деле не являлась. Не день, не два. Все то время, что была рядом! Сколько раз мы оставались наедине? Скажи, Аня! Одни, и с нами не было морканты, которой ты якобы боялась. Уже давно могла сделать так, чтобы все закончилось. Попросить разобраться с Блодейной, попросить вернуть тебя обратно. Но ты молчала! Зная, что драконы не выносят обмана. Зная, что я не прощу тебе лжи!

– Повторяю, – мотнула головой, пытаясь избавиться от жалящего прикосновения, а заодно и от ощущения, что оказалась в клетке, – Блодейна мне угрожала.

– Твоей жизни?

– Нет.

– Тогда кому же?

Пауза. И ведь не соврешь теперь уже.

– Она грозилась убить или покалечить Воронцова. Му… ж который.

Надо же! Такое коротенькое слово, а произнести сложно.

– Мужчины, с которым… сколько ты жила? – очередная вспышка демонического огня.

– Несколько… лет, – выронила чуть слышно.

– Делила постель…

Он разжал пальцы. Отстранился, скривился, как еще руку кружевным платочком не вытер. Бесится, что в жены досталась не стопроцентная алиана, не первого сорта и не наивысшего качества, то есть не с невинной душой.

– Но я же не знала, что в будущем повстречаю одного подмороженного мерзавца и захочу разделить эту самую постель с ним! Впрочем, сейчас уже совершенно не хочется, – буркнула, стараясь смотреть куда угодно, но только не на Ледяного. – Да, в моей жизни был другой мужчина. С этим уже ничего не поделаешь.

– Которого ты безумно любила. Фьярра наблюдала за вами. Не один год. Мечтала о таких же идеальных отношениях, какие были у вас. По ее словам, вы жили как в сказке. А теперь я должен поверить, что ты так легко о нем забыла? О своей сказке. Вычеркнула из памяти все, что между вами было.

И сдалось ему это «между нами». А Фьярра (коза драная-передраная) и здесь умудрилась подгадить. Мало того что, оказывается, шпионила за мной неизвестно сколько, так еще и снова подставила подножку! Что она ему там понарассказывала, лишь бы отвести от себя угрозу? Даже предположить страшно.

– Скальде, я не могу изменить прошлого. Но неужели это так важно? Что до тебя в моей жизни был кто-то другой. Если сейчас в ней есть место только для тебя одного.

Горькая усмешка и слова, протыкающие мое сердце, как зубочистки несчастную тарталетку:

– Для меня было важно знать, кто находится со мною рядом. Кого я сделал своей ари. Но тебя я не знаю, Аня. Ты для меня чужая. Я взял в жены лгунью и самозванку, явившуюся в Ледяной Лог только за тем, чтобы потом вернуться в другой мир, к другому мужчине, с которым связала себя нерушимыми узами.

Как будто с глухим разговариваю. А еще со слепым. Жалко только, что не с немым.

Все, сдаюсь, не могу больше.

– Черт с тобой! Делай уже своего ребенка и проваливай на все четыре стороны. Чтобы я больше тебя не видела и не слышала. Чертов ты ледяной дракон!

Замерла, чувствуя на себе взгляд, пронизывающий зимней стужей. Не в силах больше пошевелиться и опасаясь того, что должно было сейчас случиться. Много я насопротивляюсь, пришпиленная льдом к кровати, словно насекомое к картонке булавкой.

Зажмурилась, когда глаза затянуло мутной пеленой, и почувствовала, как чары осыпаются с рук ледяной крошкой. Вздрогнула от громкого удара – это захлопнулись дверные створки. Быстрые шаги, постепенно стихающие в другой комнате, пока их окончательно не поглотила тишина.

Обессиленная, я сжалась в комок. На кровати, укрытой крупинками льда. Приходилось признать, магическо-психологическую установку драконов: «ложь – предательство, которое не прощают, не забывают и уж тем более после обмана больше никогда не доверяют» изжить из сознания Ледяного будет непросто.

Но когда в моей жизни было хоть что-нибудь просто?

Глава 7

Не заметила, как задремала. Проснулась от чьего-то приглушенного рычания. Неужели Герхильд снова нарисовался? Приподнявшись на локтях, осоловело оглядела комнату, подсвеченную соскальзывающим с небосклона и тающим в дымке сумерек солнцем. Покои ари были просторнее невестиных апартаментов и обставлены с большей помпезностью. Если сдвинуть к стенам мебель, можно будет замутить средневековую дискотеку для всех замковых бездельников.

Рык повторился. Короткий, глухой и все такой же грозный. От него все внутри похолодело, а на висках выступили капельки пота.

Сон как рукой сняло. Напряженный взгляд метнулся по пестротканым коврам и замер на постланных у каминов шкурах. Одна такая шкура, целое шкурище, бесшумно приподнявшись, теперь подкрадывалась к кровати.

Скалясь.

– Снежок?

Я чуть не уронила на пол челюсть. И сердце, едва не выскочив из груди, туда же не уронилось. Когда кьерд, одним прыжком преодолев разделявшее нас расстояние, тяжело приземлился на лапы. В опасной близости от меня, судорожно прижимавшей к груди скомканное в кулаках покрывало – сомнительную защиту от этого плотоядного.

– Р-р-р… – устрашающе выдал котяра.

– Мамочки, – жалобно пропищала я, когда снежный зверюга хищно оскалился, демонстрируя острые, блестящие от слюны клыки, и приник к кровати, будто готовился наброситься и растерзать блудную хозяйку.