Боец 4: Лихие 90-е

– А, ясно. А кто это такой?

– А черт его знает! Революционер, что ли, какой-то. Но не знаю. Сколько себя помню, все так – парк Якутова, да парк Якутова… Вы, значит, как выйдете, сразу на трамвай! Там на вас таксисты налетят, так вы их не слушайте, эти архаровцы, считай, три шкуры сдерут. Значит, сразу на трамвай!..

Я еще раз поблагодарил словоохотливую тетушку и пошел. Грязноватая суматошная площадь оглушила меня настырным галдежом множества таксистов, не соврала буфетчица. Но я, увидев поодаль трамвайную линию, остановку и кучку людей, молча прошагал туда, не обращая внимания на рекламные вопли.

Трамвай, старенький расшатанный вагон Рижского завода, туго попер в гору, въехал в заросли, где прятались деревянные домики, заборы, сараи… Интересно. Прогромыхав по этим джунглям, мы выехали на нормальную улицу, тоже с подъемом, который постепенно выровнялся, и по некоторым признакам я понял, что мы приближаемся у центру города… На одном из зданий прочел табличку: «улица Ленина» – ну, точно, значит, центр!

Я добросовестно считал остановки, но это, в общем, и не понадобилось, поскольку характерный объект слева, за жидковатым березовым сквериком и не мог быть ничем иным, как стадионом. Справа же я увидел здание пожарной части, тоже с характерной вышкой и ангарными дверями, а за ним вершины огромных тополей, пониже – множества других деревьев, и ясно, что это и есть парк.

Тут же показался и вход в парк – довольно помпезная арка на манер триумфальной, ну, поменьше, конечно. Трамвай остановился, шумно распахнул двери, я вышел.

Было все-таки еще очень рано, идти в спортзал не имело смысла, поэтому я решил прогуляться по парку. Ходил, осматривался с любопытством: ну, парк, как парк, с центральной площадкой, где был установлен обелиск с постаментом и «вечным огнем». На обелиске были выбиты фамилии людей, которые мне ни о чем не говорили, но я догадался, что это местные революционеры вроде столь же неизвестного мне Якутова, имени которого, кстати, на памятнике не было.

Всмотревшись в одну из аллей, я увидел, как вдалеке блеснула некая водная гладь, заинтересовался, пошел туда, обнаружил озеро, окаймленное асфальтированной набережной, прошелся и вокруг, потом еще гулял… словом, как-то убил время. Наконец, решил, что можно отправляться и в спортзал.

Здание стадиона оказалось сильно запущенным, давно не ремонтированным и перенасыщенным конторами, совсем не имевшими отношения к спорту: какая-то брокерская фирма, центр недвижимости, еще что-то… Но атмосфера! Ни с чем не сравнимый запах спортзала, тяжкое и звонкое буханье упавших штанг, резкие тренерские голоса… Дверь с надписью «зал тяжелой атлетики» резко распахнулась, оттуда бодро выбежал мощный невысокий парень – типичный штангист по фигуре.

– Эй, друг! – окликнул я его. – Где тут самбисты занимаются?

– На втором этаже! – крикнул он на бегу и махнул рукой: – Вон там лестница!

– Спасибо.

Я поднялся на верхний этаж, без труда нашел дверь с надписью «секция самбо», вслушался. За дверью явно шла тренировка: шум, голоса, звучные шлепки – ясно, это борцы швыряют друг друга на маты.

Мне все ясно было уже на слух, а приоткрыв дверь, я то же самое и увидел: спортсмены в белых самбистских куртках усердно разучивали приемы, а тренер, среднего роста коренастый молодой мужчина со всеми повадками единоборца – мягкий шаг, упругие четкие движения – расхаживал среди подопечных, делая подсказки, замечания, иногда демонстрируя приемы.

Как звать-то его?! Забыл. Я спохватился, полез в карман за письмом Степаныча, развернул – ага, вот: Андрей Борисович. Андрей Борисович Ракитин.

Тут же он и заметил меня:

– Молодой человек! Кого-то ищете?

– Ага! Ракитина Андрея Борисовича.

– Что вы говорите! – тренер улыбнулся. – Ну считайте, что нашли. Слушаю вас.

– Я от Владимира Степаныча, ростовский зал «Спартанец».

– Да вы что?! – изумился он, обернулся: – Ребята, пять минут отдыха! Разминочные движения.

И подошел ко мне.

Я протянул ему бумагу, улыбнулся:

– Рекомендательное письмо.

Он не то, что взял, а прямо-таки выхватил лист, стал читать, наморщив лоб. Еще не дочитав, но, видно, уловив суть, он крепко потер левой ладонью затылок, обернулся:

– Азат! – крикнул он мощному парню азиатской внешности. – Я отлучусь минут на десять, отработаете комплекс упражнений, как я говорил. Ты за старшего! Все ясно?

– Так точно! – с юмором откликнулся тот.

– Работайте, – и Сергей слегка подтолкнул меня. – Пойдем в коридор, поговорим немного.

Мы вышли.

– Значит, от Степаныча?.. Ну, друзья Степаныча – мои друзья, я у него и начинал в «Спартанце»… Ты, я понял, тоже оттуда?

– Да.

– Значит, коллеги, оба его воспитанники… И обоих сюда судьба забросила! Ты хочешь у меня продолжить карьеру?

– Да. И еще кое-какие задумки у меня есть, хотел поделиться.

– Так. Это хорошо. Но… Слушай, подожди меня малость! Я утреннюю тренировку закончу, потом до вечера свободен, тогда и поговорим уже так обстоятельно. Давай так?

– Согласен.

– Тогда подожди, у меня примерно час еще. Хочешь, погуляй пока. А через час давай внизу у главного входа!

Так мы и сделали. Через час тренер, переодетый в цивильное, спустился к главному входу стадиона, улыбнулся мне:

– Ты прямо с поезда сюда?

– Да. Еще нигде не остановился даже.

– Ну, это решим. Жилплощади, правда, у меня нет, сам не здешний, как видишь. И ресурсов таких нет пока. Но ладно, об этом потом! Значит, ты в смешанных единоборствах практикуешь?

– Только начал, – скромно заметил я.

– Ну-ну! Степаныч пишет – ты находка для тренера, золотой самородок…

Так прямо Степаныч не писал, но…

В Ростове накануне отъезда мы договорились, что Ракитину о нашей связи с криминалом мы упоминать не будем.

– Неловко мне, Серега, – признался Степаныч. – Андрюха ученик мой, я для него когда-то был царь и бог, а тут… Степаныч – член ОПГ! Эх… Ладно, я напишу, что ты хочешь там в институт поступить, в педагогический, на спортивный факультет, что уже сейчас бьешься на мастерском примерно уровне… ну, а дальше он сам увидит. Тренер он толковый, я уверен.

На «золотого самородка» я отреагировал чуть заметным пожатием плеч, а Андрей убежденно сказал:

– Степаныч зря слова не скажет, я знаю. Но смешанные бои… черт его знает, тут думать надо.

– Вот! – воспламенился я. – Вот именно я о том и хотел сказать!..

И я изложил то, что, в общем-то во мне уже сформировалось, покуда я добирался сюда: идею провести турнир по смешанным единоборствам, так сказать, первый блин – и посмотрим, каким он комом выйдет. Этого еще никто в России не делал! Мы можем здесь стать пионерами, ледоколами… я не пожалел красноречия, но Андрей Борисыч, явно не дурак, сам все смекнул, принялся крепко растирать рукой затылок – такая, видать, у него была привычка.

– Ага… – напряженно проговорил он. – Пожалуй… Но тут думать надо. У нас в местном Спорткомитете зампред есть, мужик с головой, он бы мог, конечно, поддержать, но разрешения на такие бои пока нет, сам понимаешь, наверное. Так сказать, не признан еще этот вид спорта.