Боец 8: Лихие 90-е

В дом я вернулся только утром, а меня уже ждал сюрприз. Войдя в комнату и уже привычно подойдя к нашей с Семеном кровати, я не обнаружил там наших вещей. «Что за черт? Обнесли, что ли?» – встревожился я. Особенно ценных вещей в наших сумках, конечно, не было, но вот договоры и другие документы, имевшие отношение к турниру, могли представлять серьезный интерес для конкурентов Грейси. И если выяснится, что я их прохлопал…

– А, Сергей, ты уже вернулся? – раздался в дверях чей-то голос. Я повернул голову и увидел одного из учеников Грейси. Только я открыл рот, чтобы спросить его, что произошло, как он меня опередил: – Можешь свои вещи не искать, их здесь нет.

– А где они? – напрягся я.

Видимо, мое выражение лица было слишком говорящим, потому что парень в дверях не выдержал, и суровое выражение лица сменилось хохотом:

– Да расслабься ты! Грейси сказал, что, поскольку ты будешь одной из звезд турнира и тебе нужно получше подготовиться ну и вообще тебе нужны условия поспокойнее, то он выделил вам с промоутером отдельную комнату. Там у вас и кухня своя небольшая будет, и душ с туалетом, и холодильник – в общем, номер-люкс. Твой промоутер уже там.

– А «там» – это где? – уточнил я.

– Да вон, – парень махнул рукой, – по коридору слева предпоследняя дверь.

Я поблагодарил его и пошел отыскивать новое жилище. Что ни говори, а было приятно, что Грейси заботится о моем состоянии и старается обеспечить дополнительный комфорт. Уж конечно, в отдельной комнате мне будет уютнее, чем в общей, где кто-то постоянно ходит и разговаривает, периодически даже на повышенных тонах. «Наконец-то высплюсь», – подумал я, подходя к двери, из которой, к моему удивлению, слышался какой-то шум, как будто там шла вечеринка. «Сема решил новоселье отметить, что ли?».

Я открыл дверь, и меня оглушила громкая музыка. На полную громкость надрывалась магнитола, из которой орал Джо Эспозито со своей «You’re The Best». Рядом стоял телевизор, по которому шло какое-то кулинарное телешоу. Поглядывая на экран, Семен приплясывал в такт музыке возле газовой плиты, в окне духовки которой виднелся выпекающийся бисквит. От такой картины маслом я застыл в дверях, не зная, как на все это реагировать. То, что я увидел, было настолько смешно, что могло бы стать достойной сценой любой кинокомедии – особенно танец в исполнении Семена.

Заметив меня, мой компаньон тут же выключил телевизор, затем прицельно швырнул пульт в сторону магнитолы и точным попаданием вырубил и ее. Не успел я подивиться такой ловкости и меткости, как он неожиданно скованными движениями доковылял до кровати и развалился на ней с прежним видом страдальца.

– Ну что, как самочувствие? – едва сдерживая смех, поинтересовался я.

– Да полегче стало, – сообщил Сема, поглаживая живот, – но все равно периодически еще прихватывает.

– Понятно, – я оглядывал комнату. Здесь действительно было гораздо уютнее. Две отдельные односпальные кровати, на которых можно было уже не жаться к краю, чтобы второй человек с нее не свалился, все необходимое для приготовления элементарной еды, телевизор с магнитофоном, холодильник, окна, сквозь которые солнце наполняло светом всю комнату, санузел, душ… Черт возьми, да за всю мою американскую эпопею это был реально самый-самый люкс-уровень!

– А я смотрю, ты уже обжился на новом месте? – улыбаясь, спросил я.

– Стараюсь, – скромно ответил Сема, – нужно же наводить какой-то уют, а то чего мы все время как бродяги… Да, кстати! Тебе тут два раза звонили, пока тебя не было. Охранник уже, наверное, думает, что ты скоро будешь здесь владельцем вместо Грейси – только тебя постоянно и просят позвать к телефону.

– Да? – удивился я. – И кто же мне звонил?

– Во-первых, мужик какой-то из Москвы, – наморщил лоб Семен, вспоминая. – Вроде, как я понял, тоже Сергеем зовут. Он сказал, что московские спортсмены оформили все документы и уже купили билеты, чтобы ехать сюда. Там вон на тумбочке листок – я записал, каким рейсом они прилетят.

Я посмотрел на тумбочку рядом с соседней кроватью – там действительно лежала сложенная вдвое бумажка.

– Так, хорошо, – отозвался я, взял листок в руки и положил его в карман. – А еще кто звонил?

– Еще звонила какая-то женщина, – сообщил Сема. – И это… Я, в общем, не совсем понял, чего она хотела, она даже не представилась, сказала, что ты и так поймешь…

– И что? – встрепенулся я. – Просила что-то передать?

– Да, – нехотя сказал Семен. Видимо, ему тоже было не очень приятно становиться гонцом для таких известий. – Она просила передать, чтобы ты ее больше не искал.

Холодок прошел у меня по спине. Алина. Это точно была Алина. Больше некому. Во-первых, мало кто знает, где я сейчас нахожусь – а уж из моих знакомых женщин, кроме Алины, наверное, больше и никто. А во-вторых, кому еще может понадобиться оставлять мне такое послание? Кроме нее, я за последнее время больше никого и не искал. Значит…

Значит, не напрасно мне показалось странным то, как она разговаривала со мной по телефону. «Быстро же ты, любовь моя, нашла мне замену», – горько усмехнулся я. Хотя кто сказал, что быстро? Может, уже в Москве за моей спиной что-то крутилось, а я не заметил? Нет, исключено: те события были такими стремительными, а наше общение – настолько плотным, что не заметить этого было невозможно. Значит, все началось уже после того, как я уехал. «А что, если это не другой мужик, а какое-то задание… Блин, о чем я думаю!» – оборвал я сам себя, хотя не думать об этом было, честно говоря, сложновато. «У нас тут турнир на носу, ребята скоро прибудут. Нужно довести дело до конца, а потом уж о своей личной жизни переживать. Иначе все развалится раньше, чем начнется».

– А как у тебя дела? – прервал мои размышления Семен. – Тебя всю ночь не было, я уже беспокоиться начал. Как там стрелка-то прошла?

«Ага, я заметил, как ты беспокоился», – подумал я. «Если бы меня еще пару часов не было, небось за пивом бы уже сгонял и сидел бы расслаблялся перед телеком весь день».

– Как любая другая стрелка, – пожал я плечами. Семену было совсем необязательно знать ни о подробностях стрелки, ни о моей истории с Алиной, ни вообще о каких бы то ни было подробностях моей жизни. Тем более я еще до конца не понимал, откуда и зачем взялся он сам.

Я подошел к холодильнику, открыл дверцу и принялся изучать его содержимое. Утренний голод все активнее напоминал о себе. Уж не знаю, Семен сгонял в магазин (если так, то на какие шиши? Он ведь все время плакался, что денег нет. Мутноватый он все-таки тип) или Грейси позаботился, но внутри холодильника тоже было все необходимое для счастливой жизни. Овощи, фрукты, немного мяса, масло, сыр, на столе расположились батон, солонка и столовые приборы… Так, ладно. Готовкой займемся чуть позже, сейчас не до этого. Пока что обойдемся бутербродом. Я отрезал кусок хлеба и намазал себе бутерброд с сыром.

– Ну хотя бы претензий к нам больше нет? – допытывался Семен.

Я пожал плечами:

– А к тебе их и не было вроде.

Мне не очень хотелось с ним разговаривать. Хоть у меня, по сути, не было к Семену никаких внятных претензий, кроме его бестолковости и непонятного появления в моей жизни (а это само по себе не преступление и может означать что угодно, а может и вообще не означать ничего), но все-таки сейчас его присутствие меня скорее раздражало.

– Только будь готов к тому, что байкеры могут в любой момент приехать сюда, и тогда тебе может сильно не поздоровиться, – неизвестно зачем ляпнул я. Ничего подобного, разумеется, ему не грозило, но уж очень мне хотелось чем-нибудь «подправить» его беспечное состояние.

Сема моментально изменился в лице. Почесав в затылке, он неуверенно заговорил:

– Эээ, ты знаешь, Сережа, я как раз хотел тебе сказать…

Я вопросительно уставился на него.

– Да понимаешь, я тут теще звонил, – продолжал он, глядя на меня взглядом нашкодившей собаки. – Вот… мы поговорили, я хочу наладить с ней отношения, ну чего мы, в самом деле, не враги же друг другу… И может быть, мне нужно будет пожить у нее… Нет, ну ты не думай, на все наши турнирные мероприятия я буду приезжать!

Мне снова стало смешно. Хорош спортивный менеджер, который во время подготовки к крутому турниру вместо деловых вопросов занят тем, что разыскивает бывших родственников, с которыми давно разорвал отношения. Эх, Сема, Сема! Ты бы хоть легенды себе пореалистичнее придумывал!

– И с чего это ты именно сейчас своими родственными связями озаботился? – уточнил я.

– Да я, это… в общем… ну а когда еще? – выдал окончательно сбитый с толку Семен.

– У тебя кексы сгорят, – кивнул я в сторону плиты и запустил в рот остаток бутерброда.

– Ой, точно! – Семен вскочил с кровати, метнулся к плите и повернул ручку выключателя духовки. – Что же это я! Заболтался тут с тобой…

В это время раздался громкий стук в дверь. Сема побледнел, растерянно взглянул на меня, схватился за живот и, пролепетав, что его снова сильно прихватило, в один прыжок оказался в туалете и заперся там изнутри. Я засмеялся и пошел открывать дверь.

На пороге стояла Бесси с большой сумкой на плече.

– О! – широко улыбнулся я. – Знаешь что, давай-ка пойдем во внутренний двор, там лавочки должны быть. Во дворе и поговорим.

– А почему во двор? – удивилась Бесси.

– Да у меня тут компаньон кексы решил испечь, а они подгорели. Проветрить бы надо, – объяснил я, приоткрыл окно, и мы отправились во двор. Аромат подгоревшего теста действительно чувствовался.

– В общем, все отлично! – сообщила Бесси, сняв с плеча сумку и расположившись в небольшой беседке во дворе. – Я нашла все, что ты сказал!

Она расстегнула сумку, которая, как оказалась, была доверху набита перчатками.

– Вот, смотри! – Бесси протянула мне одну из пар. – Мне кажется, это то, что тебе нужно!