Родовая отметина

– Выпороть пришлого! – уже неслось из задних рядов недовольное.

Засуетился Веня!

– Дениска! Хватай яе! Не жмурься!

Но Денис не слышал никого, он взял её руки в свои и робко, нежно поцеловал в красную щёчку. Девушка глубоко вздохнула и ткнулась ему в грудь. Он же обнял её и прижал к себе. Так бы они и стояли, да Гора прокричал:

– Кончай целовальню!

Ромашка испуганно отшатнулась, оглянулась по сторонам и прытко кинулась к людям. В след ей неслось улюлюканье и смех. А Гора, подав знак Денису стать на колени, обратился к Вожаку и Волхву:

– Принимаем, али не?

Вожак замялся, а Волхв вытер глаза, поклонился в сторону Косули и прошамкал:

– Коли бы не Роса, выгнали б…

Тут поднялся шум, а Вожак вскинул руку вверх и крикнул:

– Берём?

– Берём, чево там! – выдохнула, как огромный единый организм, толпа.

– Вставай! – примирительно ткнул рукой в Дениса Гора.

Парень бойко вскочил на ноги, отряхнулся и почувствовал себя таким уставшим и разбитым, что нестерпимо захотелось в мягкую постель под одеяло. Но его уже обнимал и поздравлял Веня, потом подошли ещё родичи… А он искал глазами Ромашку и очумело улыбался.

Глава 2

В племени Белой Косули объединялись несколько родов, которые в совокупности составляли население в несколько сот человек. Возглавлял племя Вожак, а Волхв был приближён к богам, знал их особенности, привычки и желания. Считалось, что Белая Косуля спасла когда-то людей от гибели, выведя их, “коли воды буйны заполонили дол”, на возвышенность. С тех пор ей поклоняются. А косуль в этих местах больше не водилось.

Богов насчитывалось много, но в основном поклонялись богу солнца Яриле, громовержцу небесному Сварогу, несущему и воду, и огонь. Ещё молились дощечке с изображениями рыб и животных, поскольку главными промыслами были рыбалка и охота. Священная дощечка хранилась у Волхва. Перед тем как отправиться на промысел, её выносили к Косуле. А затем, взявшись за руки, ходили вокруг, становились на колени и пели особые песни, чтобы боги смилостивились и помогли добыть пищу.

Оружие разнообразием не отличалось: копья с каменными и костяными наконечниками, луки, каменные топоры и ножи. Их, а также различные скребки выделывали из кремния, который можно было найти на берегу. Уже разводили овец, из шерсти которых научились прясть грубую шерстяную нитку. Однако главным элементом одежды оставались шкуры.

Охотились в соседнем лесу, а рыбачили на плотах, сделанных из связанных брёвен. Применяли и лодки, в виде выдолбленных изнутри толстых брёвен. Однако их было мало, поскольку изготовление было трудоёмким, требовало особого мастерства.

Жилища строили из бревён, обкладывали ветками и замазывали глиной. Крыши крыли камышом. Поскольку климат был мягким – зимой температуры оставались плюсовыми – то существование племени было сносным. Да и с соседями дружили. Более того, время от времени роднились, отчего наблюдалось перемещения “люда” между племенами. С давних времён существовал обычай: невеста уходили в племя жениха. Такие браки поощрялись, чтобы сохранять силу и мощь родов! Впрочем, понятие семьи было условным: у мужчины могло быть несколько женщин, с которыми он вступал в близкие отношения.

Ближайшее племя, с которым наиболее тесно общались, обитало в лесу и называлось Медвежьим. С ним часто вместе охотились на крупного зверя, обменивались невестами и даже устраивали совместные празднества, например, встречу лета.

Все эти особенности Денис постигал, осваиваясь в новой обстановке. Очень скоро научили обращаться с копьём и луком, ему показали, как плавать на плоту, попадать особым гарпуном в крупную рыбу, которую звали “ласой”. Уже поучаствовал в охоте на кабана и лося. Никто и не вспоминал, что он “утерянный”. С родичами-кудесниками сдружился, особенно с дядькой Веней. Тот искренне старался, чтобы племянник быстрее влился в жизнь рода и забыл своё прошлое, которое он и так не помнил.

В устоявшемся течении жизни Дениса вдруг наметился поворот. Связан он был с Ромашкой…

После памятного “возвращения” в нём поселилось волнующее чувство, которое то теплилось, а то разгоралось жаром с искрами! Он думал о девушке по вечерам, прислушиваясь к чарующим звукам наступающей ночи, вдыхая дразнящие, волнующие запахи, проникающие через неплотно закрытые двери. Этому возвышенному состоянию не мешали даже похрапывающие молодые родичи. И сны ему снились с Ромашкой, после чего просыпался взбудораженный и возвышенный!

Занимаясь своими обязанностями, которых уже было немало, постоянно искал её глазами. А девушка мелькала где-то вдали и не приближалась к нему. В такие моменты на Дениса наваливалась тоска. “Неужели забыла, как мы… – терзала мысль. – Нет, она всё помнит!” – приподнимала над землёй другая и наполняла парня силой и новой надеждой.

Наконец боги свели их вместе…

Тогда небо с утра хмурилось, и накрапывал тёплый дождик. Однако ветер лишь слегка мотался по закоулкам и заметно не беспокоил. Племя сидело по хижинам, приводя в порядок утварь, оружие и заканчивая разделку рыбы, во множестве выловленную вечерней зорькой. Кое-где развели костры в особых строениях, в которых в крыше были проделаны дыры для дыма.

По поручению дядьки Денис с деревянным ведром выбежал к реке за водой. Её склонённую фигуру увидел издалека. Что это Ромашка не сомневался: изгиб тела, шеи, спадающие волосы на угловатые плечи узнал бы из многих!

Девушка умывалась. Дождь не смущал её, скорее, наоборот: поплескавшись в воде, она подставляла лицо ласковым небесным капелькам и блаженствовала, вертя головой.

Денис тихонько подошёл, окликать не стал, продолжая любоваться. Но девушка уже почувствовала постороннего и обернулась…

Знакомый невинно-чистый взгляд с радужными точечками вызвал взрыв эмоций, и он шагнул к ней. Неосознанно обнял и трепетно прижал, пьянея от ароматов её волос.

– Ромашка… Где же ты была?

– Я тебе люба? – сразу же откликнулась она и вскинула голову, чтобы удобней разглядеть его глаза.

– Да! Да…

– Хочется с тобой единым быть, но многие жадят меня…

– Как жадят?

– В жёнки!

– Ну и пусть жадят, а я возьму тебя в свои жёнки! Пойдёшь?

– Схожу, коли Волхв сгоду выдет и другие, что жадят, отойдут, – с грустью сказала Ромашка, прижимаясь к парню.

– Зачем другие? Главное – ты и я. Так ведь?

– Так…

Он обнял её за талию, и они, переговариваясь, пошли вдоль берега. Если бы не усилившийся дождь, то молодые ещё долго бы прогуливались, наслаждаясь друг другом. Но, за рекой громыхнуло, и водная масса плашмя упала с небес! Денис, вмиг промокший до костей, подхватил неунывающую Ромашку под руку и только сейчас вспомнил, зачем приходил. Он отыскал брошенное ведро, зачерпнул воды, и они вдвоём поспешили в селение.

На тень, мелькнувшую за изгородью, влюблённые не обратили внимание…

Дядька Веня в недоумении разводил руками:

– Куды девся? Рыбёха чищена, травы нарезаны, а тебе нетути? Уха ужо в брюшину набивается!

Денис виновато пожал плечами, отводя в сторону счастливый взгляд, подал ведро и неожиданно спросил:

– Расскажи, дядь, как у вас женятся? Порядок какой?

Тот заулыбался во весь неполнозубый рот и хитро сощурил глаза:

– Ай Ромаху встрев? Ладна девка… Порядок?

С прибаутками и серьёзно дядька рассказал о семейной жизни в племени, да и в округе. Денис внимательно слушал…