Гражданин

– Как, сэр? А нас? Нас разве это не волнует? Нашу страну не волнует? – возбужденно закричал Абрамс.

– Тише ты, бунтарь, – ответил разгорячившемуся лейтенанту Дуглас, – здесь замешан большой бизнес, а большому бизнесу нет дела до маленьких людишек.

– Сэр, я вас не понимаю! Как вы можете так говорить? – возмутился лейтенант.

– Поживешь с мое, поймешь, – сердито проворчал советник.

– Но как же так? Это неправильно, – растерянно произнес Абрамс.

– Правильно, не правильно. Не тебе решать, мал еще, – насмешливо ответил Дуглас.

– Извините, сэр, – голос лейтенанта обиженно задрожал, – в прежние времена за такое оскорбление я бы вас на дуэль вызвал! Да я, да я…

Абрамс замялся, потеряв дар речи, видя, что советник совершенно издевательски ухмыляется.

– На дуэль, – насмешливо повторил Дуглас, – на шпагах? Или, может на бананах? Дуэлянт тоже мне нашелся. Молоко еще на губах не обсохло, а туда же, на дуэль! Гусар, Зорро, д`Артаньян. Да я таких дуэлянтов знаешь, где видел?

– Где? – автоматически откликнулся лейтенант, уже еле сдерживающий себя, чтобы не броситься на советника и не начать валять его по полу, мутузя так, чтобы клочья в разные стороны летели.

– Да нигде, – резко ответил советник, – сядь и слушай спокойно.

– Да я…

– Воды выпей, – приказал Дуглас вскочившему на ноги Абрамсу, которого уже трясло от злости. – Успокойся, попрыгал и хватит.

Лейтенант, удивляясь себе, послушно сел на стул и выпил стакан воды, налитый Дугласом. Он не понимал, что происходит, почему советник выводит его из себя, почему всем вокруг вдруг стало наплевать на свободу его сержанта, который не должен быть так наказан. Пульс у него стучал, как бешеный, в ушах шумело, виски словно кто-то сдавливал сильными руками, воздуха не хватало, и потому он даже не заметил, что Дуглас совершенно спокойно продолжает говорить, и он уже пропустил часть фразы:

– … и сказали не мешать, дать возможность туземцам показать лояльность своим покровителям.

– Каким покровителям? – Абрамс начал приходить в себя и уже более внимательно слушал советника, еще минуту назад бывшего его злейшим врагом, а теперь вдруг становившегося учителем, наставником. Он был просто в шоке от таких перемен, но советник заинтересовал его своим вопросом, и лейтенант почти сразу забыл о только что произошедшей перепалке.

– Чтобы это разъяснить, нужно немного углубиться в историю. Ты готов прослушать краткий курс истории становления государственности Того?

Абрамс в недоумении пожал плечами.

– Тогда поехали, – начал Дуглас. – Того в девятнадцатом-двадцатом веке не миновала участь всех африканских стран побывать колонией. Но колониальная история этой республики уходит дальше в прошлое. С пятнадцатого века португальцы вывозили отсюда рабов – ты ведь в курсе того, что еще даже каких-то сто лет назад процветала работорговля? А дальше, в июле восемьсот восемьдесят четвертого Густав Нахтигаль прибыл на побережье по распоряжению канцлера Бисмарка и поднял здесь германский флаг. И тем самым установил протекторат Германии над здешней территорией.

– Как так, стоит просто поднять флаг и все, эта территория уже будет принадлежать тебе? – удивился лейтенант.

– Не совсем, – улыбнулся такой реакции собеседника советник, – формальности были соблюдены. Незадолго до прибытия Нахтигаля германские компании уже успели уговорить вождей народов эве и дуала принять германский протекторат. Нахтигалю, который, кстати, был опытным исследователем Африки, досталась просто официальная часть. Хотя широкой публике было объявлено, что он поехал заключать торговые соглашения. Ну а потом Германия захватила и внутренние территории страны, протекторат над которыми официально закрепила конференция в Берлине.

– Что это за конференция, мы такого вроде бы не проходили? – с интересом спросил Абрамс.

– О, это была большая встреча всех европейских стран, на которой Европа разделила Африку. Нет, конечно, Африка уже была поделена, но на этой конференции был принят один важный документ – Генеральный акт, который официально закрепил за европейскими державами уже колонизированные ими земли. И, кроме того, определил сферы влияния, чтобы они не передрались между собой – ведь каждому, то есть, каждой стране хотелось все больше и больше. И ещё этот Генеральный акт установил принцип эффективной оккупации.

– А это еще что такое? – с ещё большим удивлением задал очередной вопрос лейтенант, внутренне поражаясь тому, как много знает советник об истории Африки и насколько скудны в этом вопросе его собственные познания.

Дуглас, впрочем, без всякой тени насмешки над невежественностью своего собеседника продолжил лекцию:

– Страны, поделившие Африку, договорились о том, чтобы все сырье, все полезные ископаемые, которые будут получены в колониях, были пущены в оборот. А если какая-то страна окажется не в состоянии воспользоваться доставшимся ей куском пирога, то она должна будет допустить на территорию своей колонии более удачливых коллег. Ну а вишенкой на торте стало заявление о полной отмене рабства – это для того, чтобы успокоить аборигенов и тех недовольных, которые протестовали против такого раздела. Хотя, я думаю, что все их недовольство происходило только из-за того, что им самим ничего не перепало.

Дуглас снова налил минералку в стаканы и пододвинул один из них лейтенанту. С удовольствием осушив свой, он продолжил рассказ:

– Вот так весь этот огромный континент с его богатыми природными и людскими ресурсами стал принадлежать Европе. И в нее потекли реки дешевого сырья, которые почти что забесплатно добывали и производили аборигены. Европа жирела и богатела.

Лейтенант с удивлением смотрел на советника – на его глазах государственный чиновник богатейшей страны в мире излагал такие социалистические мысли, что в голову Абрамса закрались подозрения о его симпатиях к коммунистам. Советник же, не обращая внимания на насторожившегося молодого офицера, еще зеленого и не имеющего такого опыта, который приобрел Дуглас за время своей работы, общаясь с разными типами людей, одним из которых можно было говорить одну правду, другим другую, третьим двусмысленные речи, которые можно было понимать как угодно, но только не так, как это было бы невыгодно ему самому, и лишь четвертым то, что думаешь на самом деле, спокойно продолжал:

– Но недолго музыка играла – зажиревшая Европа жаждала изменения сфер влияния. Свои колонии уже не устраивали, собственной территории было мало, хотелось наложить лапу на соседние, а также и границы в самой Европе перерисовать. И тогда началась Первая мировая война, после которой наступил новый передел. Проигравшие империи потеряли свои колонии и территории. Так и Германия потеряла свои колонии, которые достались победителям. Тоголенд во время войны был оккупирован Великобританией и Францией, и вскоре Лондон с Парижем получили мандат от Лиги Наций на управление страной – Лондон над западной частью, Париж над восточной. После нового раздела Африки все на какое-то время успокоилось. Снова дешевая рабсила добывала для старушки Европы дармовые ресурсы. Но были недовольные той сложившейся обстановкой. Желание Германии взять реванш за свой позор, связанный со статусом проигравшей стороны, привело к началу новой войны – Второй мировой. И снова Германии наваляли, и снова она стала проигравшей стороной. И вот после Второй мировой, которая затронула и многие африканские страны, население этих стран стало бороться за свою независимость. Кстати сказать, при активной помощи Советов. И многие страны стали получать эту независимость. Вот и в Тоголенде в пятьдесят шестом году жители провели референдум и Того стала автономной республикой в составе Франции. Западная часть, управляемая Британией получила независимость в пятьдесят седьмом в составе Ганы. В пятьдесят восьмом Франция предоставила Того статус республики, но при этом оставила за собой право контролировать вопросы обороны, внешних связей и финансов. Но какая уж тут независимость, когда твой кошелек фактически принадлежит не тебе? Тут получился вроде бы как родительский контроль, когда у ребенка есть карманные деньги, но он не может их тратить без разрешения опекуна. А опекун, то есть Париж, может и не дать своего соизволения.

Абрамс с интересом слушал захватывающий рассказ советника, сдобренный значительным количество фактов и дат, приправленный его личными рассуждениями и анализами событий и выводящий слушателя на новую ступень осознания истории развития государственности страны, в которой он находился в настоящее время. Его совершенно не интересовали раньше ни история Того, ни уровень жизни ее населения, ни взаимоотношения народа с властью, ни власти со всем остальным миром, как, впрочем, и всех остальных стран черного континента – он просто служил, делал свою работу, выполнял свои обязанности так, как требовали этого Уставы. А после службы смотрел по телевизору фильмы или так же, как и его подчиненные, гулял по городу, наслаждаясь его особенным очарованием. Да что там говорить – многие до сих пор уверены, что Африка – это такая вся заросшая пальмами страна где-то на юге, в которой негры едят кокосы и бананы, и где пасутся слоны и львы. Но лекция Дугласа неожиданно пробудила в лейтенанте живой интерес к тому, что происходит вокруг: