Оценить:
 Рейтинг: 0

Радуга

Год написания книги
2023
<< 1 2 3 >>
На страницу:
2 из 3
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– И за что ты меня так ненавидишь? – поинтересовался Виталик.

– Может быть, тебе сочинение на сто листов рукописного текста представить? Так ты того, подожди немного, я как раз последние девяносто девять страниц допишу – и сразу на ковёр! – Кара скорчила рожу, от чего её и так непривлекательно лицо стало уж совсем страшным.

– Пора, – донеслось из коридора.

«И вправду, пора» – подумал Виталик. Он поднялся и пошёл.

Кара за ним не последовала. Да и зачем? Эта своенравная барышня и без того всегда точно знает где он. Догонит.

Уже много лет Виталик бродил по больничным коридорам. И ни разу не приблизился к выходу. Мало того, каждый раз он словно попадал в новые хитросплетения внутренностей здания. Ну разве это не доказательство того, что он псих? Или еще лучше – его дом, казался даже менее правдоподобным, чем эта больница с живыми коридорами. Он не помнил родителей, не помнил соседей – все жители дома казались ему совершенно незнакомыми. И это при том, что, по всей видимости, он прожил в кирпичной трёхэтажке всю жизнь!

А родители? Их то он должен помнить! Ну как можно забыть родную маму? В общем, взвешивая, какая из двух реальностей настоящая: дурдом, или крохотная квартирка на отшибе, Виталик пришел к выводу, что дурдом со всеми его странностями больше похож на правду, чем дом, в котором он чужак. Нет, ну если подумать, где ему, жителю двух миров, не способному заснуть, ещё место, кроме как не в дурке?

Виталик поворачивал в очередное ответвление коридора, когда цепкие пальцы впились в запястье. От неожиданности парень подпрыгнул и резко сдал в сторону, но старческая рука уверенно держала юношу. Растрёпанная женщина, ровной, как у дорогой гувернантки, спиной прижалась к стене и почти вросла в неё. Её сухие губы разомкнулись и трещины, складываясь в уродливую гармошку выдали:

– Иди по радуге. По РАДУГЕ!

Виталик отшатнулся, но тут же взял себя в руки и всмотрелся в старуху. Знакомое предчувствие уже стучалось, вот-вот и ухватит путеводную нить. Тогда ему откроется дорога к Профессору, дорога мудрости. Нужно только уловить нить и поймёшь куда двигаться, чтобы услышать тот самый важный, самый нужный совет. Это будут не просто слова очередного сумасшедшего. Мудрость постучится в его сознание, возможно даже оборванными фразами очередного психа… И единственная подсказка – это особенное внутреннее напряжение, такое, как сейчас…

Морщины на лице старухи складывались в лабиринт. Они менялись при каждом движении, при каждом вздохе, меняя рисунок пути.

– По радуге! – вот оно, сложилось, тот самый момент. Только нужно быстро… быстро…

И Виталик быстрым, переходящим на бег, шагом понёсся по коридорам. Поворот, ещё, теперь прямо, за дверь, мимо седовласого, проскочить между двумя разговаривающими женщинами, дверь, ещё, ещё одна. Виталик влетел в комнату с аппаратурой.

Всё.

Он растеряно огляделся. Пульты, кнопки, два экрана с линиями и цифрами – что-то вроде обновляющегося графика. За одним из пультов – высокий, крепкий мужчина, с упругим пучком седых волос на затылке.

Мужчина щёлкал никелированными тумблерами и сверялся в своих действиях с записями в блокноте.

– Что это? – спросил Виталик.

Наваждение прошло. Нить привела его сюда. И теперь он чувствовал себя глупо и потерянно. Очень хотелось просто уйти. Но… Парень знал, что ситуация всё равно его не отпустит, вернёт на это место, только с большими потерями, с большим трудом дастся то, что он должен извлечь из этого странного опыта.

– Тщщщщ, – шикнул на него мужчина, продолжая настраивать неизвестный механизм.

Виталик послушно замолчал и отошел в сторону, ожидая, когда этот высокомерный псих, даже не соизволивший оглянуться на гостя, оторвётся от своего дела.

Наконец, мужчина закончил щёлкать и теперь внимательно сравнивал получившуюся «картину» с записями в блокноте. Удовлетворённо хмыкнув, он закрыл записи и убрал блокнот в карман, обернулся и внимательным взглядом окинул гостя.

– Ты не похож на сумасшедшего, – наконец, сказал он.

Холодные глаза мужчины светились мыслью, его движения, мимика выдавали человека образованного, вдумчивого и собранного.

– Вы тоже, – любезностью на любезность ответил Виталик. Красноречием он никогда не блистал.

– Потому что я в своём уме, – спокойно ответил мужчина.

– Обострение? – уточнил Виталик.

Он слышал, что многие сами ложатся в больницу, предчувствуя грядущий кризис – в основном шизики. Если в больнице прибавилось народу – одно из двух: или осень, или весна. Их, зачастую, именно в эти периоды накрывает. А в остальное время – талантливые изобретатели, технари, инженеры, художники.

Собеседник скорчил мину.

– Я тут работаю, – пояснил мужчина.

Виталик окинул взглядом аппаратуру и кивнул.

– Профессор? – спросил юноша.

– Профессор, – ответил собеседник, и ядовитая улыбочка расправила ему губы. – Технических наук. Физик-ядерщик я.

– Аааа… – протянул Виталик, а про себя подумал: «очередной залётный шизойд».

– Из оборонки, – добавил новый знакомый.

– Почему здесь? А не в институте исследовательском? – спросил Виталик.

– Здесь безопаснее. Как ни крути – это местечко лучше всего подходит. Во-первых, никто не будет искать пульт от секретных установок здесь, среди чокнутых. Во-вторых, никто не поверит задействованным в секретном проекте сотрудникам, реши они продать информацию – людям со справкой даже за бугром верят с трудом. А справки, ради сохранения секретности, выписывают самые, что ни на есть, настоящие. И, наконец, текучка кадров не беспокоит – течь отсюда некуда.

Виталик ещё раз оглядел комнату со старыми пультами, напоминающими реквизит для постановки фильма о научных исследованиях начала двадцатого века, в крайнем случае – о послевоенном времени.

– И как же Вы согласились на такую работу? Одни минусы, – растерянно сказал Виталик. – Мало того, что нет признания, уважения, так нет жизни за пределами работы. Ответственности – море. А для всего мира существует только бумажка, свидетельствующая о Вашей ненормальности….

– Благополучие одних всегда держится на самоотречении других, – в голосе учёного проскользнули нотки нравоучительной усталости. – А если эти другие не готовы самоотрекаться – им помогут. Но добровольные самоотреченцы хотя бы могут претендовать на положение героев, а вот принудительно самоотречённые – навсегда останутся жертвами. В конце концов, мораль основанная на страхе – порочна. Инициатива, выбор должны идти изнутри, из глубокого внутреннего понимания и принятия понятий хорошего и плохого. Кто-то должен взять удар на себя, чтобы остальные нежились в полноценной жизни.

– Несправедливо, – протянул Виталик.

Помолчали.

– А вы не знаете, где тут выход? – спросил юноша.

– Мы же на первом этаже – заметил высокоморальный герой.

– И что? – не понял Виталик.

– Любое окно – дверь. Мысли шире. Эта больничка старая. Решетки не установлены. Этаж низкий. Смысл тратить время на путь до двери?

– А руководство больницы знает о Вашей работе?

– Нет, что ты! – хохотнул профессор. – Я здесь вроде как вип-клиент, со своей просторной комнатой. И на условиях тех, кто платит за моё пребывание. А одно из их условий – сформировать для меня эту комнату, с аппаратурой. Больнице перечисляют хорошие пожертвования. И они никого ни о чём не спрашивают. Да и сверху им дают понять, что спрашивать не стоит.

– Понятно, – кивнул Виталик.

– А ты знаешь, что я могу к чёртовой бабушке подорвать треть земного шара! – неожиданно резко заявил собеседник. – Вот она, волшебная кнопка, – и он с размаху опустил ладонь на красный выпуклый цилиндр. Виталик нервно вжал голову в плечи, но стервец-профессор не нажал кнопку – ладонь лежала на поверхности, ни на миллиметр не вдавив ядовитого цвета кнопку в пульт… красную, резкую, очерченную острым контуром. Эта странная кнопка резанула по глазам и зацепила глубже. Она выбилась, вылетела из безвкусного бледного мира, заставляя почувствовать страх, облегчение, близость смерти, беспомощность. И почувствовать неожиданно ярко, насыщенно!

Профессор расхохотался.
<< 1 2 3 >>
На страницу:
2 из 3

Другие электронные книги автора Валерия Лисичко