До тебя миллиметры

Димка хотел огрызнуться, что «он, вообще-то, говорил», но тут дверь распахнулась, грохнувшись о косяк, и в кабинет ворвался Поплавский. Глаза Семёна Петровича метали молнии, губы были сжаты в тонкую линию.

– Дериглазов, Логинов! – рявкнул он. – Что вы там устроили?

Ренат, явно не ожидавший, что ругаться будут и на него тоже, дёрнулся. Стул покачнулся, едва не утягивая следом сидящего на нём активиста, но в последний момент был остановлен. Дима отреагировал на явление Поплавского спокойней: отступил, упираясь спиной в шкаф, но от близости профессора это не спасло.

– Три С-запрета института? – Семён Петрович вопросительно приподнял брови.

– Сила, секс, сигареты? – неохотно отозвался Дима.

– Именно.

Дериглазов вздохнул. Три-С всея института были разработаны тремя-С преподавательского состава: Семёном Петровичем, Степаном Валерьевичем и Сергеем Викторовичем. Деканом архитекторов-строителей, его заместителем и завкафом кафедры политологии. Димку этот факт почему-то всегда веселил, но «правила» он всё равно знал на зубок: близость только дома (и с защитой), курить только в специальной беседке-курилке во внутреннем дворе, а драться – за забором. Легко и просто, если на горизонте не появляются всякие Логиновы, цепляющиеся к Вероцкой.

– Какое правило нарушили вы, Ренат? – хмуро поинтересовался Поплавский.

– Я к ней не лез! – огрызнулся Логинов.

Димка покачал головой. Бо-оже, он настолько непроходимый дурак?

– Та-ак, а вот это уже интересно, – декан нахмурился и, видимо, решив, что это надолго, присел в своё кресло. – Кто расскажет подробней?

Димка промолчал, так что рассказывал Логинов. Самое забавное, что и получал на орехи в итоге больше всего Логинов, как бы ни орал, что драку завязал он, Дима. Да, возможно, Дериглазов первый замахнулся, но зато он прекрасно знал, что Поплавский ненавидит словесный понос. Лучше спокойно выслушать претензии, согласиться, что нарушил один из С-запретов, и принять наказание.

К слову о нём…

– Семён Петрович, – подал голос Дериглазов, когда профессор закончил свою тираду, а нервный Логинов всё же упал со стула, – пара началась, может, назовёте наказание и пойдём? Вас же никто не замещает.

– Замещает, – Поплавский растянул губы в зловещей улыбке, окидывая Димку оценивающим взглядом. – Но вы правы, лучше поторопиться. Итак, Логинов.

Ренату не повезло по крупному: его отстранили от участия в КВН. Ни вам исправительных работ, ни рефератов/докладов/проектов, декан лишь пожал плечами и вынес самый страшный для активиста вердикт. Димке же…

На самом деле, Дериглазов не был уверен, что его так наказали. То ли Поплавский понял что-то, то ли наоборот оказался недостаточно проницательным, но наказание он назвал неоднозначное. И к объявлению его подошёл издалека:

– Значит, вы, Дмитрий, защищали нашу новенькую?

– Мы же с ней теперь напарники, – ни капли не изменившись в лице, отозвался Димка. – Чтобы плодотворно работать вместе, нужно хотя бы уважать друг друга.

– Значит, вы так искали её уважения?

– Только если языком у неё во рту! – рявкнул Ренат, который после падения стула предпочитал стоять у стенки.

За что получил два хмурых взгляда – от Димы и от Поплавского. Профессор покачал головой, открыл рот, словно собираясь что-то спросить, и вновь закрыл. Молчал он почти минуту.

– Хорошо, Дериглазов, вам иное наказание: раз вы так рьяно защищали Веру и добивались её уважения, пара у вас бессрочная, я предупрежу остальных преподавателей. Этот проект, следующий, ещё один; любая контрольная – всегда вашей напарницей будет новенькая. Раз вы так «зауважали» друг друга.

Кажется, Поплавский заметил, как изменилось лицо Димы от этой новости. Как дёрнулся кадык, затрепетала венка на виске. Он ухмыльнулся и добавил:

– И конечно же, окна в 408 аудитории на четвёртом этаже ваши. Сегодня после пар завхоз будет ждать.

Димка рассеянно кивнул. Поплавский любил придумать странные задания и вынуждать студентов их выполнять. Да и окна были не самой сложной задачей, с ней можно справиться за час; а вот угроза все пары ставить их вместе с Верой казалась одновременно глупой и критичной.

Все пары? Все-все? А может, ещё нужно сходить к нему домой и принести завтрак?

Но вместо этого Дима просто кивнул и выскользнул из кабинета декана, оставляя его на пару с Логиновым. «Замечательную» новость он Вероцкой решил не сообщать – всё равно сама узнает со временем. Тогда и он получит по голове.

-18-

Нервничать Вера ненавидела, но сейчас сходила с ума от беспокойства. Она сама целую вечность отталкивала Димку, отказывалась с ним разговаривать, не желала встречаться, запирала дверь перед самым носом, а теперь до дрожи в руках переживала за него. Что с ним? Что решил Поплавский? Это же была просто драка! Да у мамы в конторе на спаррингах суровей друг друга колотят. Не вышвырнет же Семён Петрович Диму за это? Не заставит никакой штраф платить? Да как же так получилось-то?!

Да, она отталкивала Дериглазова, но (!) никогда не вредила. А сегодня навредила. Что ей мешало давно открутить этому чернявому активисту загребущую ручонку? Скрутила бы сама, без крови, без повреждений – и дело с концом. Ей же это было дело пяти секунд.

Но нет! Дериглазов решил строить из себя рыцаря: полез драться, кинулся грудью на амбразуры… и спас её потом от кучи чужих взглядов, окутывая своим чёртовым вниманием, глядя этими бездонными глазами. Зачаровывая.

Какого чёрта он вообще помнит о её дне рождения?

Вера даже на лекции сосредоточиться не могла – все мысли были о Димке. Впрочем, и сосредотачиваться-то было не на чем.

Усатый мужчина, пришедший на замену Поплавскому, пару долгих минут пялился в оставленные ему лекции. Взгляд у него разбегался. Оно и ясно! С этим преподавателем Вероцкая была знакома и могла со сто процентной уверенностью утверждать: политолог Сергей Викторович не имел ни единой точки соприкосновения ни с архитектурой, ни со строительством. Ну, разве что сколотить что-нибудь дома мог – и то не факт. Сергей Викторович был средного роста, тучный, с крупным животом-барабаном… и политолог до мозга костей. Так что лекции Поплавского ему определённо казались неведомой тарабарщиной.

– Ааа, ладно, – махнул рукой тот, осмотрел аудиторию и остановил взгляд на Вере. – Вероцкая? – На мгновение на лице преподавателя проступило замешательство, но буквально через пару секунд оно сменилось пониманием. – Ааа, реформа с заочкой… ну да. Хоть одно знакомое лицо среди выводков Поплавского. Вот, держите! – перегнувшись через пустую первую парту (как только живот позволил?), он протянул Вере стопку листов. – Лекции. Фотографируете, распространяете, переписываете. В общем, вы умеете. – Он вновь окинул аудиторию пристальным взором. – И тишина. Кромешная. У меня лекция в соседней аудитории, а стены тут, сами знаете…