Пьюрты. Каменная туча

– Но ты же просыпаешься в каком-то определенном настроение после сна. Разве можно обесценивать то, что влияет на твоё настроение? – спросила девочка.

– Дедушка Приф утверждает, что тратить время на просмотр фантазий сна самое глупое времяпрепровождение – возразил Дик, – и лучше заняться полезным делом!

– Например, стащить биоры у Тилер, – продолжил Трю.

И мальчики дружно рассмеялись.

– Не правда! Сны влияют на наше настроение, значит в них есть польза. Вот вчера мне приснилась волшебная страна, и я весь день ходила в приподнятом настроении. А ещё…

– А я стащил у Тилер биоры и весь день буду ходить в приподнятом настроении, – произнёс Трю, и мальчики засмеялись, – И надо подумать, как это настроение повторить!

– Дураки! – обиделась Эда, встала со скамейки, состоявшей из куска выловленного из реки бревна, и направилась домой, – и планы у вас глупые!

Мальчики не стали останавливать Эду: очень уж им понравилась идея разработать план мести Тилер, а девчонкам ни место в задумках мальчишек (девчонки точно всё испортят!). Эда расстроенная шла по дорожке, ведущей от реки в деревню и ворчала на мальчишек, которые вечно заняты, думают только о своих шалостях. Девочка никогда не чувствовала себя комфортно в компании братьев, но желание общаться с ровесниками было всегда. Подруг тоже у Эды не было: девочки, с которыми она пыталась общаться, всегда находили её странной. Поэтому в каждой компании детей, Эда чувствовала себя чужой, несмотря на то, что очень старалась включиться в разговор или игру.

Девочка очень грустила и фантазировала, что если бы у неё была настоящая подруга, то она бы точно оценила сны, которые она видит уже на протяжении нескольких месяцев. Эда до сих пор с улыбкой на лице вспоминает, как вчера во сне снова оказалась в сказочной стране. Сновидения в сказочной стране сняться ей на протяжении уже нескольких дней. И эти сны всегда отличались от других сновидческих сюжетов и воодушевляли. Придя домой, девочка помогла бабушке с уборкой и в саду. А когда настал вечер, то с удовольствием отправилась пораньше спать, чтобы снова оказаться в волшебной стране своего фантазийного мира. Практически сразу, как девочка легла, перед ней стали возникать новые картины сновидения.

Эда сидит на берегу неизвестной ей реки и рассматривает удивительных насекомых. Она уже не впервые здесь и некоторые тропинки волшебной страны уже изучила. Даже придумала названия некоторым насекомым, которые обитают только в этом сказочном месте. Рядом летает бабочка-птица: туловище насекомого, но голова и клюв как у колибри, по траве ползёт жучок, отдаленно напоминающий божью коровку, но плоский и с белой спинкой размером с монетку, края которого с узором. Каждое новое насекомое или птица увлекают Эду, при этом она не испытывает страха и тревоги от соприкосновения с неизвестными ей насекомыми. Некоторые из них позволяют дотронуться до них, другие продолжают заниматься своим бытом, словно Эды нет рядом с ними. Она воспринимается насекомыми и птицами как часть природы: она и сама такая же часть природы. Девочка в восторге, словно ребёнок, который впервые попал в контактный зоопарк, где всё можно потрогать и погладить, не опасаясь укуса или нападения. Кажется, что Эда долгое время пребывала на берегу реки, изучая волшебных насекомых и птиц.

Но через время её привлёк туман, который причудливой формой окутал старый кирт (кирт – это дерево, достигающее 40 пьюртских метров и отдаленно похожее на дуб). Что это был кирт девочка поняла по орехам, которые были разбросаны вокруг дерева. Осторожно подходя к дереву, Эда вдруг услышала громкий чих. Она остановилась и замерла. И снова всё тоже «апчхи».

– Будьте здоровы, – шепотом смогла сказать Эда, по-прежнему замерев в страхе.

– Спасибо, – послышался голос мальчика из тумана, – кажется, у нас гости.

Через мгновение мальчик вынырнул из тумана, который мгновенно стал растворяться. Эда увидела перед собой мальчика на вид того же что и она возраста, в вельветовых шортах и рубахе, неверно застегнутой со сдвинутыми на одну петлю пуговицами, волосы собеседника были взъерошены и судя по всему расческу в этот (а может и ранее) день он не брал в руки. Правая нога и рука были со следами свежей царапины: видимо на днях мальчик знатно упал с какого-нибудь дерева.

– Так-так, кто это у нас здесь? – незнакомец обошёл вокруг всё ещё замершей Эды. И как бы между прочим сообщил, – вообще-то, нуки больно кусают, и тебе повезло, что он этого ещё не сделал. Мальчик указал на плоского жучка, похожего на божью коровку, который сидел на платье Эды в районе талии. Девочка резко сбросила с себя того самого нуки и снова прошептала «Спасибо!».

– Лив. Меня зовут Лив, – сказал мальчик.

– Эда, – более уверенным голосом сказала девочка.

– И откуда ты появилась? – начал Лив.

– Не знаю! Я бываю здесь почти каждую ночь, когда ложусь спать. Я уже здесь всё изучила… почти – ответила Эда.

– Ага, и как же называется эта птица?– указывая на пролетающую мимо птицу, отдаленно напоминающую сову, сказал Лив.

– Или вот этот жук, показывая на насекомое, преодолевающее затор из камней на тропинке. – Ты даже не знала, что нуки больно кусается!

Эде нечего было возразить Ливу, но она так хотела, чтобы эта волшебна страна была её, но она уже занята этим самоуверенным мальчишкой. Девочка только захотела разозлиться и уже ответить что-то из разряда, что он сам только придумал, что жук кусается, но в этот момент, Лив продолжил:

– Хочешь попробовать самый вкусный буш? – спросил мальчик. Эда кивнула головой и послушно пошла за новым знакомым, хотя даже не знала, что такое буш.

Мальчик направился вдоль кирта, который ещё полчаса назад был в тумане, свернул на рядом проходящую тропинку и отправился в рощу, из которой было слышно пение незнакомых птиц. Эду всё удивляло и завораживало вокруг: новые деревья, воздушные облака, которые можно было потрогать, необычные птицы и насекомые. По этой тропинке она ещё не ходила. Всё вокруг было невероятным. Ребята вышли на опушку, где в центре стояло могучее бушевое дерево. Его листья были размера огромной тарелки, и по ним стекали капли то ли росы, то ли сока. Лив очень виртуозно запрыгнул на ветку дерева, и преодолел ещё пару веток, потянулся в густую листву дерева и достал из неё овальный ярко малиновый переходящий в жёлтый фрукт с плодоножкой сиреневого цвета. Спустившись вниз, мальчик заботливо обтёр фрукт о свою рубашку и протянул его Эде:

– Бери, не бойся. Это буш. Он очень вкусный и наедаешься на целый день.

Девочка взяла буш, и откусила маленький кусочек. Во рту Эда почувствовала нежный сладкий вкус, который растворялся и раскрывался разными оттенками.

– Какой у тебя вкус? – спросил Лив.

– Он очень необычный и с разными оттенками. Мне даже кажется, что есть вкус бабушкиных кренделей. Я их очень люблю, – с улыбкой на лице ответила Эда.

– А у меня вкус жаренного сола (сол – это речная рыба, которую пьюрты регулярно ловили в местной реке).

– А разве у фрукта может быть разный вкус?

– Конечно! Никто не знает, какого вкуса фрукты бушевого дерева, потому что он всегда приобретает вкус самого желанного в этот момент блюда для того, кто его пробует.

Эда пребывала в восторге и удивлении, но продолжала наслаждаться теперь уже её самым любимым фруктом. Тем временем Лив снова запрыгнул на дерево, сорвал один большой лист бушевого дерева, сформировал чашу и слил с других листьев жидкость, которую Эда приняла за росу. С этим самодельным сосудом, мальчик спустился к Эде и протянул его, приглашая попробовать напиток. Эда глотнула и замерла: она почувствовала вкус молочного эля во рту. Он был в меру сладким и нежным:

– Молочный эль! – ещё более восторженно проговорила девочка.

– А у меня тари морс, – проговорил Лив, который также сорвал листок дерева и пил свою порцию сока с дерева буш.

– Какое восхитительное де… – не успела проговорить Эда слово «дерево», когда её разбудил громкий хлопок с улицы от Эйя. Сосед в очередной раз неуспешно мастерил из старых железяк, пытаясь превратить их в каркас будущего сарая для домашних птиц. Девочка уселась на кровати, всё ещё пребывая в приятных воспоминаниях сновидения. Она радовалась и одновременно расстраивалась, что так мало пообщалась со своим новым знакомым, не успела задать интересующие её вопросы. Она не знала, будет ли продолжение этого сна в следующий раз, но ей казалось, что во рту до сих пор сохранялся вкус молочного эля. «Как быстро закончилась ночь», – подумала Эда заправляя кровать.

Глава 2. Туча

Несколько дней подряд Эда во сне общалась с новым другом. Днём же она встречалась с Трю и Диком. И каждый раз в попытке рассказать о Ливе, мальчики не особо воспринимали в серьёз рассказ сестры. А обсуждать другие темы ей становилось неинтересно. Поэтому иногда она покидала их «штаб» раньше обычного, как и сегодня. Подходя ближе к деревне, на небе Эда увидела огромную тучу и подумала, что скоро будет дождь. Она отметила, что это хорошо, потому что у неё освободится время, которое девочка должна была бы потрать на полив многочисленных грядок и цветущих клумб бабушки.

– Нужно поторопиться домой, – подумала Эда, глядя на тучу, – Вдруг бабушке нужна какая-то помощь в саду, пока всё не залило.

Девочка прибавила шаг и, уже подходя к дому, увидела, как соседи суетятся, пытаясь закончить уличные работы до дождя. Бабушки не было ни в саду, ни дома. Ещё какое-то время девочка ждала бабушку, периодически подходя к окну, но на дороге, ведущей к дому, по-прежнему никто не появлялся.

Эда решила идти на встречу бабушке по знакомому ей маршруту до леса. Она вышла на улицу, прихватив горстку высушенных ягод липпи. Когда начинался дождь, пьюрты съедали ягоды липпи, которые покрывали их тело и всё что к нему прикасалось тонкой плёнкой, и дождевая вода стекала, оставляя их абсолютно сухими. Плёнка растворялась буквально через полчаса, а большего им и не нужно было, т.к. дожди в деревушке начинались и заканчивались неожиданно и очень быстро. Иногда даже на поиски липпи уходило больше времени, чем длился дождь.

Девочка отправилась на поиски бабушки Вуны, переживая, что та вышла из дома без липпи и может промокнуть. Вообще, бабушка Вуна не единственный родственник девочки, но сейчас рядом только она. У Эды также есть родители, мама Миа и папа По, а также маленький брат, из-за появления которого родители и уехали в Радо. Радо – это поселение, где появляются на свет все пьюрты. Эда очень ждала появления братика, и даже придумала ему имя Рипик, но родители сами будут определять имя сына, да и выбор имени у пьюртов часто продиктован Великой Книгой Мудрости, которая хранится в Радо. Редко кто из пьюртов давал имя ребёнку не из этой книги. Поэтому ожидая возвращения родителей с братиком, Эда жила с бабушкой и сейчас ей было максимально одиноко без родителей, и тревожно, что бабушка до сих пор не вернулась.

Проходя мимо кондитерской Сеи, девочка услышала, как её окликает знакомый голос. Оказалось, что бабушка действительно не взяла ягоды липпи и зашла к Сее переждать дождь в ароматной кондитерской. Видимо так подумали ещё несколько жителей деревни. Поэтому в эту минуту помещение больше напоминало таверну у Фрида, где каждый обсуждал последние новости и предстоящий дождь. Собственно говоря, новости были всё те же: таинственное исчезновение Семиса. Несколько женщин стояли вокруг бабушки Вуны, интересуясь рождением брата Эды, временем пребывания в Радо родителей Эды и здоровьем Мии. В этом шуме девочка застала свою бабушку.

– Эда, поднимись наверх к мальчикам, – предложила хозяйка кондитерской Сея, – здесь шумно. Семья Сеи жила здесь же в кондитерской на втором этаже.

– Спасибо, но лучше я здесь подожду.

Девочка села на скамейку у витрины кондитерской и тосковала о родителях, размышляла о братике, которого должна скоро впервые в жизни увидеть. Она не понимала, когда родители вернутся. Это зависело от информации, которой делилась Великая Книга Мудрости, и пьюрты точно знали, что торопить её нельзя. Когда она раскроет информацию о новорожденном пьюрте, его имени и задачах, никто не знал. Каждый раз это был разный период от одного дня до нескольких месяцев. Но считалось, что мудрость Книги всегда превыше пьюртовских знаний. Если кто-то из пьюртов осмеливался давать отличное от Книги имя, то считалась, что они меняют судьбу своего ребёнка и ему будет не просто найти своё предназначение, а иногда и невозможно, так как имя среди пьюртов было «ключом, открывающим дверь единственно верной судьбы пьюрта», как говорил старик Семис. Он всегда осуждал тех, кто давал другое имя своему ребенку. И соглашался оказывать помощь и лечить заболевшего только после того, как ему называли «настоящее» имя, выбранное Книгой. Пьюрты же не часто давали отличное от Книги имя: только если предназначение имени было слишком отягощенным непосильной судьбой. Не каждый родитель был согласен называть своего ребёнка именем, предрекавшим одиночество или тяжелый путь. На это Семис всегда говорил, что имя идёт соразмерное тем врожденным силам и способностям, с которыми родился пьюрт. Тем не менее, не каждого устраивали объяснения ворчливого старика Семиса.

Поэтому родители девочки, бабушка Вуна и Эда ожидали решение Великой Книги Мудрости, а родители девочки уехали в Радо всего неделю назад. Но Эда очень скучала, ведь родители впервые оставили её так надолго. Сколько времени она провела в этих размышлениях, ей трудно сказать. В какой-то момент Эда услышала разговор взрослых, которые стояли у витрины кондитерской и смотрели на небо.

– Кажется, эта туча никуда не движется, – сказал Мирк.

– Да, странно. Прошло уже больше получаса, а дождь так и не начинается. Я даже не помню, когда такое было! – проговорила бабушка Вуна.

– Действительно странно, – повторяли все присутствующие.

– Что-то не так с этой тучей. Она необычная, – слышно было беспокойство жителей деревни.