Франкфурт 939

Томас притих. Подобные вопросы всегда ставят его в тупик, но по лицу видно – что-нибудь ответить-таки хочется. Изо всех сил, на какие только способен его скудный ум, пытается придумать отговорку. Ну? Нет, не придумал.

– Я вот о чём рассказать хотел, а то со всем этим как-то из головы вылетело. Конрад опять посягает на кузнецкий переулок, – поведал Эд. – Чёртов ублюдок, всё ему мало. Уже и так половина ремесленного квартала под ним. Теперь и на нашу территорию позарился.

– И что будем делать? – встревожился Томас.

– Нельзя ему уступать, – решительно заявил Тео в присущей ему спокойной манере. Даже когда злится, он повышает голос не более чем на полтона. Лицо, скупое на эмоции, отражает сосредоточенность.

– Вся беда в том, что он пойдёт собирать барыши после смены, как раз когда мы заступаем в караул, – разъяснил Эд причину своей нерешительности.

– Уйдём с караула. Не впервой, – порой Тео не понимает, почему подобные вопросы вообще нужно разъяснять. Разве ответ не очевиден? Впрочем, это он рисковый парень. Эд любит осторожничать, а Томас попросту трусит.

– У Конрада больше людей. Как мы с ними справимся, если дойдёт до драки?

Ей богу, иногда не поймёшь, кто из них главный. Вроде бы, все дела улаживает Эд, но в проблемной ситуации и шагу сам ступить не может.

– Подумаешь, – воспользовался заминкой Томас, – Тео один стоит троих. Только покрутит в руке нож, как он умеет, те сразу в штаны наложат.

– Не спорю, с ножом Тео обращается мастерски, да и с мечом управляется лучше любого в страже, – подтвердил Эд, скривив губы, как он делает всякий раз, когда Томас несёт чушь, – вот только за мечи-ножи хвататься не будем. Они же не бандиты, не отрепье из трущоб, а такие же стражники, как мы. Нам бо?шки поотрубают, если их прикончим.

– А мы тела в реку, – нашёлся Томас.

– Те же кузницы нас сдадут лишь бы пару недель пожить без мзды. Нет, так вопрос не решить. Если драться, то на кулаках, – подытожил Эд, покосившись на Томаса. – Тут у нас загвоздка. Допустим, я возьму на себя Конрада. Тео справится с двумя, троих вряд ли потянет – без обид, – обратился он к хмурому другу. – А с остальными двумя что делать? Томас, дай Бог, хоть одного бы уложил.

– Э-э-э-эй! – возмутился оскорблённый стражник. – Я справлюсь

– Это ты сейчас так говоришь, а после будешь оправдываться. Мол, солнце ослепило, замаха не заметил или об камень споткнулся, – ухмыляясь, припомнил старое Эд.

– А если будем рядом с рынком, то его шум толпы отвлёк, – поддержал потеху Тео, и даже позволил себе слегка улыбнуться.

– Или церковный колокол.

– Или случайный прохожий.

– Смейтесь-смейтесь, – обиделся Томас. – Может, тогда без меня пойдёте? А я посмотрю, как вас отделают.

– Нет, в честном бою нам не выиграть. Нужно подстеречь Конрада одного подальше от ремесленного квартала и переломать ему все кости, – предложил Тео. Томас одобрительно закивал, а Эд напрягся в раздумьях, он сторонник мирных решений. Поди, уже думает, как бы с Конрадом договориться. Нет, с этим боровом не выйдет. Эд, конечно, попробует, но, в конце концов, сделают так, как предложил Тео.

Он человек молчаливый и лаконичный. Если и разевает рот, то лишь по существу. А если не по существу, то очень кратко. Эд же любитель поболтать. Порой так увлекается, что не заткнёшь. Речь пытается выстроить красиво, но то и дело проскакивает мат. Впрочем, говорит страстно, с душой, и оттого проникновенно.

Томас тоже всегда рад потрепаться, а по количеству брани Эда, пожалуй, переплюнет. Как выпьет, так и вовсе ругается словно пьяный паромщик под конец дня. Как правило, сказать ему особо нечего, но слово вставить очень уж охота, прямо, невмоготу, и потому он постоянно брешет. Но мозги у него куриные, к середине истории забывает, с чего начинал, и завершает невпопад. К счастью, его заткнуть намного легче, а главное – он к этому располагает.

Когда явились в казарму, уже совсем рассвело. Как не спешили, а опоздали-таки, пропустили построение.

– А этому что здесь нужно? – Томас указал на храмовника, тот общался с капитаном на дальнем конце плаца. Проговорили они недолго. Вскоре расстались, храмовник ушёл, а Бернард поправил тунику (такая уж у него странная привычка, осталась с тех пор, как служил при дворе старого короля) и уставился сердито на опоздавших. Спас положение гонец, шепнувший ему на ухо что-то неприятное. Бернард поманил их к себе рукой.

– Ну и где вас носит? Опять опоздали. Это уже в который раз? Я вот со счёта сбился, – ответа не последовало. – Так, всё, лишу вас жалования за эту неделю.

Эд и Томас завозмущались, оправдываются каждый по-своему, прощения просят. Далось им это жалование. Крохи в сравнении с тем, что получают не за службу. Главное – из стражи не вылететь.

– Заскулили как шавки безродные. Смотреть на вас тошно, – отругал их брезгливо Бернард. – Берите пример с Тео. Сразу видно – человек закалён войной, молча принял наказание, а ведь ему в отличие от вас жену кормить.

Не любит Тео лесть, не знает, как на неё реагировать. Вроде бы ответить что-то нужно, но что? Себя похвалить или Бернарда поблагодарить? Ай, не из тех он, кто так делает. Вот и молчит, отрешённо глядит в пустоту, будто не о нём речь.

– По полной бы вас отчитал, – продолжил Бернард, – но ваше счастье, мне только что доложили про труп в порту, а все, кроме вас, уже при деле. Идите, разберитесь, что там к чему. Мне в замок надо. Вернусь, доложите, – в очередной раз расправив складки на тунике Бернард хотел удалиться, но Томас его придержал.

– А что хотел храмовник? – спросил он.

Прежде чем ответить, Бернард со злостью уставился на руку, ухватившую его за локоть. Вырвался, разгладил рукав, и лишь потом ответил:

– Потеряли они кого-то. Просил не выпускать из города священников и никого другого с большой суммой на руках?

– А может, нам его поискать?

– Я вам уже дал поручение. Вот им и займитесь, а за священником пусть храмовник гоняется.

Едва Бернард ушёл, Эд со всей дури влепил Томасу подзатыльник.

– Ты что, баран, творишь? – закричал он на безмерно болтливого друга.

– Да я просто спросил.

– Просто спросил, а потом просто предложил. Ты ведь обычно так и поступаешь, да? На любую работу вызываешься добровольцем. Бернард, в отличие от тебя, не конченый кретин, сообразит, что ты странно себя ведёшь.

– Или подумает, что я не хочу с трупом возиться. И это правда. И вообще, нам в порту сейчас лучше не показываться.

– Наоборот – хорошо, что именно нас туда послали, – взял слово Тео. – Разберёмся с трупом, а потом займёмся своими делами. Бернард до обеда в замке проторчит. Как раз всё успеем.

– Тео прав, – резко подобрел Эд, и даже улыбнулся. – Скажем, что он бездомный, много раз его на улицах видели. Отвезём на кладбище и кинем в общую могилу.

Вот и Томас успокоился и просеял улыбкой.

Порт уже пробудился. Народу – не пропихнуться, хоть в реку кидай. Утром особенно многолюдно. Это потом рыбаки отчалят, паромщики перевезут на другой берег первую партию, и станет чуть свободнее. Останутся только купцы, да грузчики. Вечером всё как-то плавней, народ расходится постепенно, а утром все разом как завалятся.

Тео при такой давке сразу вспоминает штурм того злосчастного замка – как же он… а-а, неважно. Когда через ворота пробились, он в числе первых шёл. Тогда его кипящим маслом и накрыло. Вся левая рука в ожогах и изрезана. С тех пор не снимает на людях перчатку. Он сам ножом кромсал рукав, чтоб его скинуть. Щека обожжена от уха до шеи. Кабы не щит над головой, совсем уродцем бы остался. А не было бы в нём дыр от стрел, так и обойтись могло. Не обошлось и хватит об этом, ничего уже не изменишь. Щит-то скинул и рукав сорвал, но кожу жжёт неимоверно. Охота в бочку с водой нырнуть, он даже вспомнил, где в лагере стоит ближайшая, но люди, что напирают сзади, нещадно толкают в другом направлении, прямиком на врага.

С тех пор Тео не любит столпотворений. Со злостью расталкивает всех на своём пути. Эд и Томас привыкли к подобному. Пристроились за ним, как за тараном, и идут спокойно.

Труп нашли быстро. Скопление людей, которые стоят на месте и глазеют в то время как все остальные мельтешат – явно, там что-то интересное. Вот и начальник порта Адалар рядом, общается…

– Это что, опять тот храмовник? – удивился Тео, и даже остановился.

– Да, он, – подтвердит Томас. Хоть и сутулится, он наголову выше обоих друзей. – Здесь-то он что забыл?

– Не знаю, но этот назойливый прыщ начинает действовать на нервы, – высказался Эд и первым двинулся к ним. Однако перехватить храмовника не успел, тот распрощался с Адаларом и ушёл.

– Ну, наконец-то, – не то обрадовался, не то упрекнул за нерасторопность начальник порта. – А мои балбесы где? До сих пор не пришли.

– Нам откуда знать, мы за ними не следим. Нас послали с телом разобраться, – ответил Эд. – А этот что тут делал? – спросил он, указав в ту сторону, куда ушёл храмовник.