И если он, снова, его пить станет?..
А, в принципе, это, уже, ничего не меняет.
На ход всего дела, это уже, никак не повлияет.
Всё, на свои места, в этом деле, расставлено.
Просто: посмотрю, ещё разочек, на это диво.
Когда и где, ещё, такое увижу,
А заодно и избавлюсь от вина этого прокисшего».
Иосиф сходил в дом и принёс для барана ещё вина, которого было ещё достаточно в кувшине. Но Иосифу было не жалко этого вина. Потому что после того вина, которым его угощал Авессалом… это вино было действительно просто моча. «А, вот, для барана вполне подойдёт, / Раз он не отказался пить его», – подумалось Иосифу. После чего он щедро налил ему вина в посудину.
И баран опять потянулся к этой пищи, и это для него была какая-то новая пища, которую он раньше никогда не пил и даже не пробовал.
«Но раз дают, только это…
То, значит, у человека,
Больше, из еды, ничего не имеется.
А ведь он и сам пьет то же самое.
А ведь мог бы съесть, всё, в одну харю.
А он, вот, делиться со мною.
О, как же, с твоей стороны, это, благородно!
Я сразу понял, что ты человек хороший.
Да, продлит наш бараний бог, человек, твои годы.
А вот тот, мой прежний хозяин,
Своей едой меня никогда не баловал.
Хотя, вот, если сказать честно:
“Твоя еда отстой полнейший!” –
Но, делать нечего.
Жрать очень хочется,
А это, хоть, что-то:
“Видать, у тебя,
Ни для себя, ни для меня.
Больше нет ни хрена!” –
Ничего больше нет.
Я же вижу, как ты, «давишься» едой своей.
Я, же, вижу, что она, тебе
Тоже, не по вкусу.
Но, видать,
У тебя,
Нет ничего лучшего…
Что ж… а я и за неё, тебе, благодарен буду.
Это всё же лучше,
Чем ложиться спать на пустой желудок.
А потом, глядишь… твои дела и поправятся.
И мы, с тобой, получше будем питаться.
А сейчас…
Не стану тебя обижать.
И съем всё, чем бы ты не угостил меня.
О да!
Да это видать
Не простое питьё, из корытца.
Что-то, в моей голове, странное твориться!..
Ноги готовы пуститься в пляс.
А душа… душа стремиться в небеса!
Как будто, за спиною, крылья выросли у меня!