Целитель. Десятое Блаженство

Смеясь, подруги вошли в «люкс», и прислушались. За дверью ванной лил душ.

– Моется, – рассудила Наташа.

Не сговариваясь, обе скинули халаты и, вертя загорелыми попами, на цыпочках перебежали в спальню. Секунду спустя оттуда донеслись сдавленное хихиканье, шиканье, прысканье в ладошку, звонкий шлепок – и громкий шепот: «Подвинься! Разлеглась…»

…А за окнами синели прозрачные сумерки, засвеченные огнями большого города. Вкрадчивая тьма затекала в номер, осаживаясь в углах непроницаемым мраком.

Затихло гулкое биение струй. Щелкнула дверь ванной, и желтый свет смахнул рандомную тайну. Вышедший мужчина ласково улыбнулся, приметив разбросанные халатики. Он бесшумно погасил электрический огонь, тихонько подкрался – и переступил порог спальни.

Глава 2

Суббота, 28 февраля. День

Москва, проспект Вернадского

Лет восемь назад Динавицерам дали двушку на Вернадского. У строителей как раз мода пошла – следовать евростандарту. В результате Соню поселили в маленькой спальне, Изе выделили угол в большой, а глава семьи, Альбина Геннадьевна, царствовала и правила в обширной кухне-гостиной.

Туда-то нас с Ритой и повели. Аля, как и все мои одноклассницы, не сохранила юную свежесть в бальзаковском-то возрасте, но прежнее обаяние осталось с нею, а гладкая, чистая кожа отливала безупречным фарфором, как и двадцать лет назад.

– Аля, – бархатисто сказал я, – тебе надо сниматься в рекламе косметики. Будешь томно говорить с экрана: «Пользуйтесь кремами фабрики «Свобода», и ваша кожа станет такой же нежной и совершенной!»

– Ой, ну ты как скажешь! – мило застеснялась женщина.

– Правильно, правильно! – поддержал меня Изя, останавливаясь в дверях «хозяйской» спальни. – Сниматься – и всё снимать!

– Изя! – с оттенком нетерпения воскликнула Альбина.

– А чё? Надо, чтобы всю кожу видно было!

Рита рассмеялась.

– Ну, правда, Аля, – выговорила она, сдерживая смех. – Не одно же лицо мазать, а и руки…

– …И ноги, – жадно подхватил Динавицер, – и…

– Изя!

– Аля! – укорил я хозяйку. – Он же о самом интересном не договорил!

– Ой, пошли, Рит! – Альбина засмущалась, и увела одноклассницу в свое царство. К столу.

Вот что мне нравилось у Динавицеров, так это угощенье. Никаких тазиков с салатами и кастрюль с пюре – всё очень скромно, но Аля всегда старалась удивить своих гостей некими изысками, а ранее и «дифисыт» подавала.

Сегодня в меню была самая настоящая фуа-гра, домашняя, переданная Алькиным дядей с Украины, и колбаски из кабанятины, а посреди стола отливала благородным серебром бутылка текилы.

«Вкус… Списифис-ский!»

– С прошлого года храню, – небрежно щелкнул Изя по стеклянному горлышку, гордясь, что утерпел, не утолил жажду. – Это я в Мехико отоварился, на археологическом конгрессе. «Легенда дель Милагро Аргенто»!

– Ой, наливай, давай, – ворчливо вмешалась сеньора Динавицер.

Исраэль Аркадьич с послушной живостью наполнил бокалы, плеснув понемногу, чтобы осталось на второй и третий заход.

– Сонечка, иди к нам! – позвала Аля, и девушка изящно присела рядом с Ритой. Черненькая, стройная, она унаследовала мамину утонченную, слегка кукольную внешность – и ничего семитского. Лицом Софи походила скорей на смуглянку-молдаванку.

– Ну, поехали! – цветисто провозгласил Изя.

Бокалы жалобно зазвенели, словно боясь разбиться.

– Мягкая… – оценила Аля, задумчиво ловя послевкусие. – Странная…

Соня чуть пригубила, стрельнув на меня черными глазками.

А я, наколов кусочек «фуа-гры», окинул взглядом убранство Алькиного царства-государства.

Кухонный гарнитур темного дерева сочетался с кожаным диваном, винтажным и пухлым, а у окна на балкон громоздилась древняя амфора, отливая то черным, то красным лаком. Однако доминировал не античный сосуд, а большой телевизор на стене, что беспокойно переливался красками – шли новости.

Балканы снова трясло – сербы сцепились со словенцами, хорваты грызлись с боснийцами, албанцы дрючили македонцев…

Югославия трещала по швам-границам, набухая пролитой кровью.

– Опять наши уговаривают… – забрюзжал Изя. – В Чехословакии уговаривали, в Польше уговаривали… А чего б не сразу – танки?

– Ой, Изя, ты как скажешь! Хочешь, чтобы люди гибли?

– Да наоборот! Чем раньше войска введут, тем меньше жертв! Эти же придурки не сами друг друга режут, их Европа науськивает!

– Ой, всё! Хватит политики! – решительная рука Али подхватила пульт, пальцем нащупывая кнопку. Экран погас, чернея, как квадрат Малевича. – Будто других тем нету…

– Есть, – дипломатично улыбнулся я, заводя новый разговор. – Изя, а у тебя в марте-апреле ничего не намечается? Ну, там, экспедиции какие-то? Конгрессы с симпозиумами?

– В марте-апреле у Изи отпуск, – фразисто сообщила Аля, подкладывая мне колбасок.

– Ага! Изя… Недельки через две Гайдай и его команда вылетят в Израиль, там начнутся съемки нового фильма. И режиссеру срочно требуется историк-консультант. Искать аутентичные руины, вести раскопки по всем правилам… Ты как? Можно неплохо заработать, и…

– Заработать – ладно, – отмахнулся Изя, подпуская к губам мечтательную улыбочку. – Главное, я впервые попаду на историческую родину!

– Так ты «за»?

– Обеими руками – и одной ногой!

– А почему – одной? – удивилась Соня.

– Так на другой я стоять буду!

Альбина не сделала замечаний супругу, но изрядно поскучнела.

– Изя уже и в Мексике побывал, и в Египте… – медленно проговорила она. – В Ираке, в Иране… А я вообще нигде не была, даже в Болгарии!