Последняя любовь Хемингуэя

–Когда была война, и мы защищали Италию от австрийцев и немцев. – Ответил Хемингуэй и, не говоря больше ни слова, выпил залпом бокал до дна.

Адриане показалось, что грусть или страх промелькнули в его глазах. Но, видимо, показалось. Хемингуэй всему миру известен своим бесстрашием.

Франчетти отпил немного вина и сказал:

–Вы вспоминаете еще ту войну. А мы не можем забыть этой. Тогда вы были нашим союзником, совсем недавно – нашим противником. Парадоксы истории.

–Но всегда воевал против немцев. – Подчеркнул Хемингуэй.– Никаких парадоксов. История повторилась.

–Хорошо, Эрнест. Пойдемте ко всем. Вас ждут. Адриана, вы отпустите нашего гостя?

–Да, барон. – С извиняющейся улыбкой ответила Адриана, чувствуя свою вину.

–Это я задержался возле Адрианы. – Защитил девушку Хемингуэй и обратился к ней. – Так вас зовут Адриана. Я все пытался вспомнить, как вас звать. Забыл. А нас же вчера в машине знакомили?

–Да. Мы знакомы с вами со вчерашнего дня.

–Пойдемте, Адриана, ко всем. – Впервые обратился к ней по имени Хемингуэй.

–Я так замерзла в проклятой бочке, что лучше побуду возле печи. Я отсюда все хорошо слышу и все вижу.

–Тогда, Адриана,– Видимо, ему доставляло удовольствие произносить ее имя вслух. – Я с женой приглашаю вас к себе на завтрак. Давайте послезавтра.

Адриана от неожиданного приглашения удивленно распахнула и без того огромные глаза, и вежливо ответила:

–Хорошо. Значит, до послезавтра.

–До встречи. – Почему-то грустно улыбнувшись, попрощался с ней Хемингуэй.

Франчетти, взяв Хемингуэя под локоть, повел его к камина, туда, где ему положено было быть. Афдера пересела ближе к нему, и победно взглянула на Адриану, – сейчас я займусь гостем. Граф Кехлер подал новый бокал вина Хемингуэю. Он снова выпил его до дна, но медленнее, чем предыдущий бокал с вальполичеллой. Видимо, не за что было ему сейчас пить.

Адриана слышала, как посыпались вопросы, – где лучше всего охотиться? Каким способом? Как?… Хемингуэй был прекрасным рассказчиком, и все его внимательно слушали. Он бросал частые взгляды на Адриану, и ей казалось, что Хемингуэй рассказывает об охоте на львов только для нее. Она выпила свой бокал вальполичеллы, за будущую встречу с писателем. Такой тост она произнесла про себя.

На следующий день, вечером, Адриана пошла прогуляться по Венеции и зашла в кафе «Джосс», где собирались ее сверстники. Вчера некоторые из ее компании были на охоте и сейчас рассказывали тем, кто туда не попал, о Хемингуэе. Один из них, почти слово в слово, пересказывал то, что говорил Хемингуэя, об охоте в Африке. Адриана села рядом с Афдерой и, слушая рассказчика, шепнула Афдере.

–А меня Хемингуэй пригласил на завтрак.

–Неужели? – Удивилась Афдера. – А почему он выбрал тебя?

–Не знаю. Я только с ним познакомилась и такое приглашение.

–Тогда берегись, Адриана. Он увлечет тебя в свои охотничьи силки и рыбацкие сети.

–Зачем я ему нужна? Он просто пригласил меня на завтрак. А ты, что его хорошо знаешь? – Подозрительно спросила она Афдеру.

–Немного. Мы с ним встречались в Кортина и здесь в Венеции. В него нельзя не влюбиться. Такой интересный писатель.

–Я не собираюсь в него влюбляться. Мне тоже, как тебе интересно познакомиться с ним.

–На охоте с ним можно познакомиться ближе, чем в Венеции. Поняла, Адриана?

–Не поняла. Он же такой старый!

–Зато знаменитый человек. К тому же Хемингуэй знакомиться не с каждым. Гордись, что и ты попадаешь в круг его близких друзей. Я тебе завидую. Меня он к себе на завтрак никогда не приглашал.

Их разговор услышали соседи, и один из юношей спросил:

–Адриана! Ты идешь на завтрак к Хемингуэю?

–Да. Он пригласил.

–Мы все тебе завидуем. Тогда расскажешь нам о нем? Какой он в домашней обстановке.

–Расскажу. А зачем вам это нужно?

–О таком человеке надо знать все! – И компания рассмеялась в ответ на эти слова.

Вчера Адриана спокойно отнеслась к приглашению Хемингуэя. Но разговор с Афдерой и любопытство ее друзей взволновали ее, – неужели она идет в гости к необыкновенному человеку? Тогда надо тщательней подготовиться к визиту.

3

В Венеции Хемингуэи остановились в трехэтажном отеле «Гритти-палас» и, конечно же, на третьем этаже. Это было старинное здание, кажется, еще пятнадцатого века, непонятного стиля – смесь романского и готического, с полукруглыми арочными окнами, оставшимися в наследство от средневековья, с открытой террасой. Этот стиль в Венеции, называли венецианским. Конечно, это не самый шикарный отель в городе, но «Гритти» очень нравился Хемингуэю. С ним было связано много приятных, и не совсем приятных, воспоминаний о прошлом.

Он наслаждался панорамой Венеции с высоты номеров третьего этажа. Хемингуэй всегда брал номера с видом на Адриатику. С них открывался великолепный вид на Большой канал. Сейчас ветер гнал по нему тяжелую свинцовую волну. «Если такой ветер будет продолжаться, то сегодня прилив зальет площадь. Вот будет здорово! А куда ж деваться голубям? Выживут». – Думал Хемингуэй, осматривая Венецию из окна. Возле деревянного причала гондол не было. Гондольеры попрятались от ветра за зданием «Гритти». Вряд ли кто в такую погоду решится прокатиться на гондоле. Хотя нет. Вдали по большому каналу двигалась гондола. «Наверное, пьяный американец.– Подумал Хемингуэй. – Трезвый бы не стал выходить в такую погоду на прогулку. И холодно, и опасно». Но теперь ему стало понятно, почему гондольеры ждут пассажиров у «Гритти» – ресторан и бар отеля работали круглосуточно и всегда найдется смельчак, чтобы до нужного места добраться в гондоле или протрезвиться на зимнем ветерке. Ну, а венецианским гондольерам, смелости не занимать. И петь они могут в любую погоду.

Из спальни в зал вошла Мэри. Маленькая и стройная, она фигурой напоминала юную девушку. А короткая прическа, как у мальчишки. Недаром все ее называли – мисс Мэри, а не миссис Хемингуэй. Она считала себя еще молодой.

Но, внимательно взглянув на лицо можно было без большого труда определить ее возраст. Сорок лет не скрывала никакая пудра, а цепкие, в окружении заметных морщин, голубые глаза источали житейский опыт. Немудрено, стать такой умной на лицо. За плечами сложный жизненный путь, в том числе и война, где она была журналистом. Там она познакомились с Эрнестом. Он был женат, она замужем. Эрнест, несмотря на эти преграды, предложил стать его женой. Она согласилась, тем более со своим мужем они уже договорились о разводе. И еще – не каждой женщине выпадает возможность стать женой писателя, к тому же известного. Она любила Эрнеста, особенно, его поступки – громадные и неотесанные, как дикие гранитные глыбы.

Она помнит Чикаго. По дороге в аэропорт, их автомобиль на полном ходу врезался в дерево. Эрнест, несмотря на поломанные ребра и разбитые лоб и ногу, на руках отнес ее в пункт медицинской помощи. Превозмогая свою боль, нес ее, а у нее была разбита только щека. А когда во время ее неудачной беременности, врач посоветовал ему попрощаться в последний раз с женой, Эрнест заставил недотепу-врача сделать нужные уколы, принести кислородные подушки. Потом неделю сидел возле ее постели, делая все необходимое, чтобы Мэри не только выжила, но и не чувствовала себя одинокой. Мэри не раз говорила, что Эрнест это человек, которого хорошо иметь рядом во время несчастья. За эти бескорыстные поступки, за умение насиловать судьбу, она любила Эрнеста – своего большого, умного, но наивного мальчика. Так она ему иногда говорила в порыве откровения. Ее очень огорчал спад в творчестве Хемингуэя. И сейчас в Венеции она старалась сделать его отдых запоминающимся и творчески плодотворным. Она видела, что он пишет. Но также видела его неудовлетворение написанным.

Сегодня с утра Хемингуэй что-то писал, по старой привычке, сидя прямо в постели. Сейчас ждет гостей на завтрак. Пусть будут гости, раз он так хочет. Она услышала из спальни голос мужа:

–Мэри, как считаешь, завтракать будем в ресторане или здесь?

–Как посчитаешь нужным, Эрни. Если гостей будет много, то лучше спуститься в ресторан. Если твоя гостья будет одна, то можно и в номере. Ты уже заказал завтрак?

–Да. Ренато готов в любую минуту накрыть стол. Я пойду побреюсь, и приведу себя в порядок.

Хемингуэй вышел в зал и пошел в ванную. Она слышала, как он напевает какую-то итальянскую песенку с замысловатой мелодией. Она ее слышала раньше, но не знала слов. «Надо выучить слова, раз песня нравится Эрнесту». – Подумала Мэри, обладавшая хорошим музыкальным слухом и сама любившая петь.

Они ждали Адриану. В девять часов позвонил портье и сообщил, что к ним гости.

–Проведите их. – Распорядился Хемингуэй, и Мэри удивилась его волнению.

«Что за гостья? – Подумала она. – Почему Эрнест так хочется встретиться с ней. Может новый роман? Он не помешает. Кажется, с Афдерой дружба заканчивается. Все-таки она оказалась пустышкой. Посмотрим, кого сейчас выбрал мой муж? Легкий флирт ему не помешает. Он не сильно верит в себя, как мужчина. Его здоровье надо поддерживать уже и духовно».

Мэри с интересом ждала прихода гостей. У двери прозвучал звонок, и вошли двое – совсем юная девушка и юноша, немного старше, наверное, ее кавалер, подумала Мэри. Она обратила внимание, как Хемингуэй бросился к двери, крепко пожал гостям руки, в том числе и девушке, и пригласил их сесть за журнальный столик. Мэри следом за ним подала им свою руку, которую юноша галантно поцеловал. Она узнала Адриану. Эту девушку они подвозили на машине несколько дней назад. Гостей было всего двое, и Мэри предложила мужу, опередив его решение: